Трейси Уоррен - Искушение поцелуем
Лоб Кейда прорезали глубокие складки.
— Да-да, — понизив голос, произнес Эдвард, — если ты хочешь осуществить свой абсурдный замысел, тебе придется остаться в Лондоне на весь сезон. Или по крайней мере до того момента, пока Мег не подыщет себе другого суженого. Вот тогда ты сможешь с чистой совестью спрятаться у себя в деревне.
Дьявол! Нед прав. Сам не зная почему, Кейд убеждал себя в том, что, поселив Мег со своей семьей в Лондоне, он сможет вернуться к себе в поместье и вести прежний уединенный образ жизни. Но такому желанному уединению придется подождать. Кейд дал слово помочь и теперь не может бросить Мег на произвол судьбы.
— Хорошо. В таком случае я останусь и прослежу за тем, чтобы Мег подыскала себе мужа, — заявил Кейд. Взяв со столика пустой бокал, он протянул его брату. — А вот теперь можно выпить еще.
— Почему ваш брат так на меня смотрит? — шепотом спросила Мег у Кейда, когда вся семья собралась вечером в музыкальной комнате.
— Как именно? И который из трех?
— Герцог, — шепотом ответила Мег. — Его глаза… не знаю… так подозрительно блестят, что мне начинает казаться, будто он все о нас знает.
Кейд долго молчал.
— Возможно, это потому, что он действительно все знает.
— Что?! — воскликнула Мег, забыв о необходимости говорить шепотом. Разговоры тотчас же смолкли, и головы присутствующих повернулись в сторону Мег. Даже малышка Эсме, которой в виде исключения позволили присоединиться к взрослым за ужином и которая рисовала что-то на бумаге, подняла головку.
Герцог же стоял возле камина, небрежно опершись локтем о резную мраморную полку, потягивая бренди и совершенно не осознавая того, какое смятение только что вызвал в душе Мег.
— Что-то случилось, дорогая? — спросила вдова, чья рука с чайной ложкой замерла в воздухе.
Мег обвела взглядом комнату. Ее сердце колотилось так сильно и громко, что ей казалось, будто его стук слышат все.
— Н-нет… ничего, ваша светлость.
Придвинувшись к девушке, Кейд взял ее руку в свою.
— Боюсь, это я виноват, мама, — произнес он. — Я нашептывал на ухо Мег то, что обычно говорят наедине.
— Судя по ее реакции, — мягко заметила герцогиня, — могу предположить, что тебе лучше вообще не произносить ничего подобного. По крайней мере до свадьбы.
Герцог насмешливо вскинул бровь, но не произнес ни слова.
Ничуть не раскаиваясь в содеянном, Кейд улыбнулся, поднес руку Мег к губам и запечатлел на ней поцелуй. Кожу Мег обожгло в том месте, где ее коснулись губы Кейда, и от этого она почувствовала себя еще более неуютно. Узнав о том, что герцогу все о них известно, Мег хотела расспросить Кейда подробнее, но теперь поняла — с расспросами придется подождать.
— И все равно я никак не могу понять, — заметил Джон, более известный в семье как Джек, который был младше Кейда на два года, — наш Кейд помолвлен и собирается жениться. Но я всегда считал, что первым удавку на шее затянет Нед, тем самым предоставив всем нам еще несколько лет свободы.
— О, не обращай на меня внимания, Джек, — возразил герцог. — Можешь жениться, когда тебе вздумается, не оглядываясь на меня.
— Ты прекрасно знаешь, что мне совсем не улыбается перспектива оказаться перед алтарем, — ответил Джек. — Не обижайтесь на меня, мисс Эмберли. Я ничего не имею против брака до тех пор, пока это не касается меня. Очевидно, Кейду удалось отыскать настоящий бриллиант. Он счастливчик.
— Благодарю вас за добрые слова, ваша светлость, — улыбнулась Мег. — Я совсем не обиделась. Кроме того, вы выразили мнение большинства представителей сильного пола. Во всяком случае, его разделяет большинство знакомых мне офицеров. Я заметила, они не прочь приударить за привлекательными молодыми леди, но когда речь заходит о женитьбе, бледнеют и начинают дрожать словно бланманже.
Джек рассмеялся, явив взору присутствующих белоснежные зубы и ямочки на щеках, без сомнения, заставлявшие трепетать не одно дамское сердце. Как и все братья Байрон, он был сногсшибательно красив: с темными волосами, похожими на яркие изумруды глазами, волевым подбородком и губами, созданными самими ангелами.
Однако его красота, томные взгляды и манеры не имели власти над Мег. Возможно, кому-то это показалось бы странным, но она предпочитала сдержанность и немногословность, присущие Кейду. Даже его язвительные замечания нравились Мег. Особенно если их объектом становилась не она, а кто-то другой.
Что же касается другого брата Кейда, Дрейка, Мег никак не могла его понять. Он то веселился от души и принимал самое активное участие в беседе, то вдруг замолкал и уходил в себя.
Бросив взгляд на Дрейка, сидевшего в кресле возле камина, Мег заметила, как он достал маленькую записную книжку и начал что-то быстро писать. Его темные брови сошлись на переносице, пока он без устали водил карандашом по бумаге, как если бы боялся не поспеть за собственными мыслями.
— Он решает уравнения, — пробормотал Кейд, очевидно, перехватив любопытный взгляд Мег. — Дрейк — математик. Теоретик, стремлений которого я никогда не смогу понять. Он всегда предпочитает общаться с себе подобными великими умами.
— А еще он изобретатель, — добавила Мэллори. Она специально понизила голос, чтобы Дрейк их не услышал.
— Да-да! — подхватил Джек, с озорной улыбкой на устах. — Вы, должно быть, заметили странные зеленоватые пятна на его руках. Экспериментировал с электропроводностью. По крайней мере на этот раз все закончилось не так уж плохо, потому что во время предыдущих экспериментов он едва себя не взорвал.
— Не надо об этом вспоминать, — вступила в разговор вдова. — По части взрывов вашему брату нет равных, и если он еще раз придет ко мне в дом с обожженными бровями, то лишится не только волос на лице.
Словно бы почувствовав, что разговор о нем, Дрейк вскинул голову.
— Что такое? — спросил он, не отрывая карандаша от бумаги. — Вы говорите о взрывах? В последнее время в этой области велись очень интересные исследования. Например, по использованию производных пороха.
— Про порох мы тоже не будем разговаривать, — царственным тоном приказала герцогиня. — Мэллори, может быть, ты споешь для нас?
В зеленовато-голубых глазах Мэллори вспыхнули огоньки, однако ей удалось сохранить серьезность.
— Да, мама.
— Конечно, если мисс Эмберли не захочет тоже спеть для нас, — продолжала вдова. — Вы играете на фортепьяно, дорогая?
— Не слишком хорошо, ваша светлость… вернее, я хотела сказать — Ава. Мама пыталась меня обучать, но, похоже, у меня нет к этому способностей.
— Ах вот как, — вежливо произнесла вдова.
