Барбара Картленд - Секрет наследницы
— Это он, — прошептал Сесил, — Мистер Уингейт.
Ненавистный голос этого человека как будто соединял в себе карканье вороны и звук царапающей по стеклу монеты. Он был отчетливо слышен даже на втором этаже.
— Немедленно возвращайтесь к себе в комнату, — шепнула Рена Сесилу.
Она подождала, пока Сесил скроется, а затем спустилась, вопреки всему надеясь, что Джон не встретил появление Уингейта агрессией, а успешно играет свою роль.
Девушка заставила себя сохранить спокойствие, когда вошла в гостиную и увидела там Уингейта, стоящего между Матильдой и Джоном, положив каждому руку на плечо.
— Я немного заволновался, когда обнаружил, что моей дорогой дочери нет в комнате, как я того ожидал, — сказал он, неприятно улыбнувшись Матильде. — Но потом понял, куда она, должно быть, подевалась. Я отправился на поиски — и вот, пожалуйста, Матильда здесь. Не могла перенести расставания, не так ли, моя малышка?
— Этот дом такой красивый, папа, — без всякого выражения произнесла Матильда.
— Верно. И станет еще лучше, когда я потрачу на него свои деньги.
Даже с противоположной стороны комнаты Рена почувствовала, как было тяжело Джону сохранять самообладание. Он изо всех сил старался оставаться спокойным, но освободился от руки Уингейта и твердо сказал:
— Это по-прежнему остается неясным. Я вовсе не уверен, что смогу принять вашу помощь, сударь, и советую вам воздержаться от каких-либо поспешных действий.
— Не волнуйтесь, молодой человек. Я сам разберусь в своих делах.
— Уверен в этом, сударь. Но сейчас мы обсуждаем мои дела, — невозмутимо ответил Джон.
Улыбка Уингейта немного поблекла, но лишь немного. Ему удалось вернуться в дом, и это было главное. Остальное может подождать до поры, когда эти дураки осознают, что сопротивляться ему бесполезно. Его улыбка в адрес Рены содержала больше, чем намек на ехидство.
— Ба, да это же наша маленькая экономка!
Он сделал очень легкое ударение на последнем слове, как будто напоминая Рене, что она по собственной вине все еще занимает такое скромное положение.
— Могу я подать вам и вашим гостям закуски или освежительные напитки? — спросила она Джона.
— Не надо ничего этого, — сказал Уингейт, не позаботившись узнать желание дочери. — Я хочу посмотреть башню.
— Но ведь вы уже видели ее, — сказала Рена, — этим утром…
— Не так. Я хочу подняться на крышу и разглядеть ее вблизи. У меня есть идея по ее улучшению.
— Сомневаюсь, что ее можно как-то улучшить, — сказал Джон, едва сдерживаясь.
— Совершенствованию всегда есть место, молодой человек, если правильно подойти к делу. Эта башня говорит людям, кто вы.
— Но я не нуждаюсь в величественных строениях, чтобы сказать людям, кто я, — спокойно ответил Джон. — Я лорд Лэнсдейл, и я здесь хозяин. Я. Никто другой.
При этих решительных словах Уингейт бросил на графа пронзительный взгляд, словно почуяв мятеж. В ответ Джон посмотрел на него добродушно, но в его голубых глазах была твердость.
— Разумеется, вы здесь хозяин, — проскрипел наконец Уингейт. — Никто в этом не сомневается. Лорд Лэнсдейл, властитель своих земель. Но на мои деньги, так ведь? Пойдемте, не хочу больше тратить время попусту. Вы, молодые люди, погуляйте в саду. В башню меня сможет провести экономка.
— Нет, мы все пойдем, — сказал Джон. — Будучи хозяином дома, я предпочитаю лично вас сопровождать.
Рена знала: ничто на свете не убедило бы Джона оставить ее наедине с Уингейтом.
— В таком случае начнем подниматься? — спросила она. — Это довольно сложно и утомительно. И будьте осторожны, ступая по крыше, она не слишком надежна. Нога легко может провалиться.
Девушка помнила, как давным-давно, когда она приходила в этот дом с отцом, старый граф показывал ей башню. Ключи висели в том же месте, что и тогда, и она быстро их нашла. Преодолев подъем в три этажа, они оказались на крыше.
Такого замечательного весеннего дня в этом году еще не было, и они вчетвером стояли в лучах яркого солнца, гладя на залитую светом землю, что раскинулась перед ними.
— Как чудесно! — восторженно сказала Матильда. — Можно так далеко заглянуть.
— Недостаточно далеко, — сказал Уингейт. — Выше. Я хочу видеть больше.
В центре находилась сама башня, квадратная конструкция, протянувшаяся от переднего края крыши к заднему, вздымавшаяся над головой на тридцать футов и увенчанная маленькими башенками. Рена отперла дверь, и Джон первым стал подниматься по ступенькам, умудрившись, проходя мимо, ободряюще сжать ладонь девушки.
Вскарабкавшись еще на тридцать футов, они вышли наружу, задохнувшись от порыва налетевшего ветра. Матильда тихо ойкнула и схватилась за Джона. Уингейт хотел было предложить руку Рене, но она отказалась и оперлась на верхушку одной из башенок. Однако та немедленно осыпалась под ее ладонью, и Рена стояла и смотрела вниз, в казавшуюся бесконечной пропасть.
Время словно замедлило ход, и девушка наблюдала, как отколовшийся камень летит и ударяется о землю с жутким грохотом.
На миг у нее закружилась голова. Ее ужаснуло падение камня, оно предстало перед ней как нисхождение в ад. Рена резко отступила назад, вознося благодарственную молитву, что внизу никого не привалило этим камнем.
Уингейт не замечал ничьей реакции. Он оглянулся вокруг, поднял взгляд к небу, а затем обратил его вдаль, к раскинувшимся вокруг землям.
— Это правильно, — сказал он. — Так и должно быть. Большому человеку в большом доме, правящему большими угодьями, нужна большая башня, чтобы обозревать свои владения.
Джон попытался обратить его слова в шутку.
— Мне и в голову не приходило, что я большой человек, — с усмешкой сказал он.
— Вы будете им, когда я закончу, — сказал Уингейт. — В любое время вы сможете подняться сюда и увидеть, не вторгается ли кто-нибудь в ваши владения.
Джон криво улыбнулся.
— Отсюда не видно всего поместья.
— Вы поставите людей охранять угодья, если будете благоразумны, — заметил Уингейт. — И у каждого из них должно быть оружие.
— Нет! — воскликнула Рена. — Нельзя стрелять в людей, которые просто прогуливаются или ищут пропавшую собаку. И на такой огромной площади никак нельзя помешать детям перебираться через живую изгородь, чтобы нарвать цветов или посмотреть на белок.
— Это прекратится, — отрезал Уингейт. — Местные жители подчинены сквайру, и им придется научиться вести себя, как следует. Нарушителей границ будут сурово наказывать.
Придя в ужас, Рена взглянула на Джона, и тот ответил взглядом, отражавшим ее собственный. Однако граф не стал возражать этому неприятному человеку. Он просто медленно покачал головой, но этого не видел Уингейт.
