Кристина Брук - Любовь по завещанию
Константин нахмурился, по скулам заходили желваки.
— Вы хотите сказать, что этот мерзавец перекрыл реку, чтобы наша фабрика не получала воду?
— Да, что-то в этом роде. По крайней мере это известный способ нанести ущерб другим фабрикам.
— Боже милостивый! — Константин едва сдерживал ярость. Почему никто об этом не подумал? Почему этот идиот Фредерик не озаботился? — Вы сообщили моему кузену свои подозрения?
— Разумеется, — снисходительно глянул на него Джонс. — Он не слушал. Ничего не хотел знать. — Бывший управляющий повел плечом: — Прежний хозяин не одобрял фабрику.
Константин выругался. Ну и наделал дел его кузен! Фредерик отказывался интересоваться предпринимательством, поскольку оно не вписывалось в его представления о занятиях джентльмена. Брать ренту с арендаторов можно, но сохрани Боже получать доход от торговли. Его отец не был столь кичливым.
— Вы знаете, как найти этого Бронсона?
— Нет. Но мистер Трент знает.
Помрачнев, Константин вскочил в седло:
— Проедусь по долине и сам поищу. И тогда послушаем, что наш сосед поимеет сказать.
Константин решительно вошел в дом Адама Трента, не обращая внимания на лепет дворецкого.
— Завтракает в малой столовой? Спасибо, я сам найду дорогу.
Он нашел Адама Трента в южной гостиной, смакующего завтрак из ветчины и яиц.
Константин стукнул рукой по столу так, что столовые приборы подпрыгнули.
— Я хочу поговорить с вами!
Трент изумленно поднял глаза, потом в них зажегся гнев.
— Боже правый! Блэк, что это значит? Почему вы врываетесь ко мне? Я вынужден вызвать вас.
— К вам пришел Роксдейл, — прогремел Константин. — И вам разумнее оставить вызов при себе, пока вы не выслушаете то, что я имею вам сказать. Я только что вернулся с фабрики Бронсона.
Глаза Трента не утратили праведного возмущения.
— И что? Какое это имеет отношение ко мне?
— Вы имеете некоторое отношение к этой проклятой фабрике. Ваш арендатор Бронсон оставил множество людей в Лейзенби без работы. Он запрудил реку, оставив нашу фабрику без энергии.
— Я… я ничего об этом не знал, — запнулся Трент. — Должно быть, это какая-то ошибка.
— Никакой ошибки нет. Я видел это собственными глазами. — Константин замолчал. Его грудь тяжело вздымалась и опадала. — Ну? Что вы собираетесь с этим делать?
— Я… — заморгал Трент. — Что я могу сделать?
— Прикажите ему разобрать дамбу, — сквозь зубы процедил Константин, — чтобы мои работники могли вернуться и зарабатывать себе на приличную жизнь! Дамба скверно сконструирована, ее вот-вот прорвет из-за обильных дождей. Если вы не думаете о моих людях, подумайте о своих. Я гроша ломаного не ставлю, что эта конструкция переживет следующий ливень.
— За фабрику отвечает Бронсон. Я…
— А вы отвечаете за арендаторов! — отрезал Константин. — Прикажите Бронсону явиться сюда или займитесь этим сами, меня это не волнует. Если не разберете дамбу за неделю, я сделаю это собственными руками. Счастливо оставаться!
Сжав губы, Трент швырнул на стол салфетку и вскочил:
— Если вы снова ступите на мою землю, Блэк, я добьюсь, что вас арестуют как нарушителя границ чужой собственности. И не думайте, что я этого не сделаю! Ничего я так не хочу, как увидеть, что вы гниете в тюрьме.
Желание впечатать кулак в самоуверенное лицо Трента едва не взяло верх над Константином. Но ведь это всегда было его бедой — действовать, поддавшись порыву. Трент укажет на варварское поведение нового лорда Роксдейла, а его собственная вина будет забыта.
— Как вижу, я был прав насчет вас, Трент, — сказал он. — Вы ничуть не изменились.
Константин возвращался из поездки, и гнев его нарастал. Ему хотелось собрать людей, отправиться на фабрику Бронсона и разобрать дамбу.
Но теперь он не импульсивный бесшабашный юнец, который легко поддавался на провокации и совершал глупые поступки, чтобы доказать свою отвагу. Фабрика, а значит, благополучие людей важнее его гордости.
Состояние дамбы таково, что если ее вовремя не демонтировать, фабрику Бронсона и близлежащие коттеджи затопит. Нет, к этому делу нужно подойти с умом. Он пошлет за инженером в Бристоль, если действия Трента его не удовлетворят. Причем инженера нужно вызвать в любом случае, чтобы убедиться, что работы сделаны должным образом.
Вызвав Гринслейда, Константин сделал соответствующие распоряжения. Поверенный поклонился и собрался уйти, когда Константин кое-что вспомнил.
— Минуточку, Гринслейд. У вас ведь есть копия закладной на фабрику?
— Да, милорд. Найти?
— Нет, в этом нет необходимости. Кредитор по закладной — «Бронсон и компания», так?
Поверенный поправил очки.
— Да, кажется, так.
— Можете вы узнать, кто директор и акционеры и выяснить о них всю подноготную? Я хочу точно знать, с кем имею дело.
— Конечно, милорд. Я наведу справки.
Поблагодарив, Константин отпустил его и пошел наверх, переодеться.
В баронских покоях царила суета. Его вещи прибыли из Лондона.
Вид его сокровищ и знакомых предметов несколько улучшил его настроение. Во всяком случае, уберег от опасности ударить кого-нибудь.
Константин был ярым сторонником последовательных действий. Это касалось как его роли хозяина Лейзенби-Холла, так и намерения заманить в свою постель леди Роксдейл. Он больше не станет откладывать переезд в покои, которые традиционно занимал хозяин дома.
Двое лакеев с ворчанием тащили большой старый сундук.
— Отлично, — сказал Константин. — Вот сюда, в гостиную.
В сундуке были диковинки, которые он собирал годами. Ему нравилось держать их поблизости. К чему запирать такие вещи в шкафах, где они только пыль собирают? Ему нравилось перебирать их без всяких церемоний.
Нужно распаковать сундук и найти предметы, которые он хотел держать в спальне. Когда он пошел в гостиную, его остановил чей-то возглас в коридоре.
Уловив краем глаза какое-то движение, он повернулся и увидел на пороге Люка.
— Привет. Заходи.
Мальчик заколебался, и Константин увидел, что он осторожно и бережно держит что-то в ладони.
— Входи, Люк, — улыбнулся Константин. — Я не кусаюсь. Что это у тебя в руке?
— Я нашел это внизу. — Люк показал ему маленький нефритовый шарик.
Китайская головоломка. Как она вывалилась из ящика?
— Где он был?
— На дороге. Рядом с повозкой с мебелью.
— Спасибо. — Константин взял шарик и легко дунул на него, сдувая приставшие пылинки и соломинку. Он провел пальцами по покрытой затейливой резьбой поверхности, проверяя, нет ли повреждений. Не найдя их, он снова сказал: — Спасибо тебе. Мне было бы жаль потерять эту штучку.
