«Волково поле» - Александр Евгеньевич Чигаев
— Так мы и служим России, как и завещал нам Петр Великий. На том и стоим. А вашим доверием я дорожить буду, ваше сиятельство. Волковы для родины готовы умереть.
— Умирать не надо. Живите. Вот это письмо, что ты привез, сохранит тысячи русских жизней. Ладно, ступай. Устал, чай с дороги-то. Из Петербурга не выезжать, это не приказ. Тебя скоро к себе Государыня пригласит. Иди с Богом.
IX
По пути домой Семен думал, как поступать дальше. Его радовало, что жизнь наладилась. У него есть любимая женщина. Дети подрастают. Жаль Ольгу, но жизнь имеет свои законы, и его судьба принадлежит Господу. Как в его жизненной книге написано, так он и проживет жизнь. Награда радовала его, наверняка и службу предложат. Так мечталось стать генералом, вот он рядом генеральский мундир, а в армию не пойду. Что мне в мирное время делать в армии? Да, и Дагу оставлять не хочу. Поживет немного в России, затоскует и домой попросится. Понятно, отпущу. Что я ей могу предложить? Жениться я на ней не имею право. Дети. Жить с Дагу, можно открыто, тут ничего противозаконного нет, а вот жениться на иностранной подданной я могу с разрешения Императрицы. А какого подданства и тем более рода Дагу? Кому я могу доказать, что в ее жилах течет и благородная кровь? Представить Императрице ее поколенную запись невозможно. Можно, конечно плюнуть на все этикеты и предрассудки. Обвенчаться с Дагу, дело не трудное. Дам священнику несколько монет и все будет сделано, а вот детей на службу больше ни кто в лейб-гвардию не возьмет, и партию серьезную они сделать не смогут. Кто отдаст свою девицу из вельмож, если их отец женат на простолюдинки. Женились бы дети, потом и Дагу можно под венец забрать, но дети малы еще. И о дочери подумать надо, может за князя захочет выйти замуж. Эх, жизнь, вроде и радость дает, но и свой нрав показывает. Поживем, увидим, чего там написано в моей книге жизни. Карета подкатила к его дому. Все было сделано, как распорядился Семен. Четыре портнихи окружили Дагу, а их хозяйка сидела на стуле и внимательно изучала девушку.
— Доброй ночи ваше сиятельство, сказала, с большим акцентом мадам. Её акцент выдавал ее как парижанку. Можно было бы и утром снять все мерки, но если это угодно вашему сиятельству, то мы все сделали. Ваша спутница не говорит по-русски и французски. Мне трудно понять, что она хочет заказать.
— Мне нужно сделать так, что бы эта девушка, надев ваше платье, стала принцессой. Я в этом не разбираюсь и полагаюсь на ваш вкус. У нее, несколько темная кожа, думаю, ей подойдут светлые платья.
— Сколько платьев вы желаете заказать?
— Думаю, три, но это пока. Потом последуют еще заказы. К этому времени Дагу заговорит на русском языке и вам будет легче найти с ней общий язык. Одно платье должно быть готово к послезавтра. Вечером мы идем в театр. Шляпки, туфли и там все остальное, что нужно к женскому туалету, вы понимаете, о чем я, все это, так же за вами. Если вы все сделали, то ни смею вас задерживать.
Был подан простой русский ужин. Да, была и черная икра с балыками и всевозможные сыры с паштетами, но главными блюдами были щи, да каша. Дагу была в восторге от гречневой каши и щей. В общем, она привыкла к грубой пище, но восторг ее был не поддельным. Она и русской водки попробовала, да так, что раскраснелась вся. А когда она попробовала квашеную капусту и квас, то вовсе стала хлопать в ладоши, как ребенок.
— Семен, тут все так вкусно. Я в жизни ни чего не ела подобного. Россия прекрасна, я люблю Россию.
— Это девочка ты русской водочки выпила, вот тебя на любовь и потянуло. Больше тебе не налью, а сам выпью еще рюмочку.
— И я с тобой хочу выпить. Никогда в своей жизни я не думала, что буду так жить. Как прекрасно, что я тебя встретила. Кошта, так же без ума от России.
— Кошта еще ни чего не видел, как и ты, моя егоза. С завтрашнего дня начнешь учить русский язык, я тебе учителя взял. Он тебя и светским манерам учить будет. Но мы в Петербурге долго не останемся, на неделе поедем домой, ко мне в имение. Там немного поживем, а дальше видно будет. Что завтра хочешь делать?
— Тебя любить мой господин.
Семену стало очень приятно, что господин и ее.
— Еще хочу немного позаниматься танцами. Я давно не танцевала, мне надо много и упорно тренироваться. Танцы, это моя страсть, танцы это моя жизнь. Теперь и ты появился в ней. У меня есть все. Страсть, жизнь и любовь. Больше женщине ничего не надо в жизни.
— Ну, это ты сейчас так говоришь. Привыкнешь к красивой жизни, заговоришь по-другому. Ладно, давай еще по рюмочке и иди, ложись, я отдам все распоряжения и приду к тебе. Давно ты меня не любила, вот уже целых два дня. Я истосковался по твоей любви.
Дагу на него очень лукаво посмотрела, и Семен пошел по делам. Он вызвал Федора к себе в кабинет.
— Так Федор, слушай меня внимательно. Я знаю, что вы ни когда и ни кому не говорите, что творится у нас в доме. Правильно понял, узнаю, что болтаете, шкуру спущу. Но сегодня исключение из правил. Если Петербург в течение дня будет говорить, то, что я тебе сейчас скажу, получишь от меня рубль серебряный. Чего моргаешь-то? Ты понял меня.
— Так мы завсегда за вас ваше сиятельство. Нешто не понимаю. Как скажете, так и сделаем. Мы за вас готовы на дыбу идти, лишь бы вашей милости было хорошо. Нам все завидуют в округе. Их лакеи болтают все, что в домах их происходит. И секут их по выходным, даже если и нет вины за ними, так для острастки. Могут и не накормить вовремя. А мы у вас, как у Христа за пазухой. Всегда сыты, обуты и в тепле. Так чего говорить-то надо, ваше сиятельство?
— На
