Рут Лэнган - Владычица морей
Желая как можно скорее покончить с этим, она, приподняв юбки, почти летела по широким каменным ступеням, ведущим из огромного зала в сад.
Рори мерил шагами садовую дорожку, опустив голову и сцепив руки за спиной. Он поклялся себе на сей раз добиться правды. При звуке торопливых шагов он поднял голову.
Кортни. В платье из бледно-розового муарового шелка, обвивавшемся вокруг щиколоток словно прозрачное облако. Она не потрудилась сделать прическу, блестящие пряди волос обрамляли ее лицо и струились вдоль плеч и спины мягкими волнами. Щеки ее раскраснелись, а при виде его губы приоткрылись в немом восклицании.
Она была так хороша, что у него перехватило дыхание.
Но, взяв себя в руки, он решил не поддаваться чувствам и ни в коем случае не сворачивать с намеченного пути. Сжав кулаки, он напомнил себе, что в течение этих нескольких минут он всего лишь верный друг короля. Его чувства к этой женщине не имеют никакого значения, пока он не убедится, что цель ее пребывания в Англии соответствует ее положению. Он узнает правду, или она предстанет перед королевским советом.
– Милорд. – Она остановилась, стиснув ладони.
– Кортни. – Он с удовлетворением отметил, что руки у нее слегка дрожат и что причина ее испуга – он.
Он указал на скамью под сучковатым дубом. Когда она села, он опустился рядом.
Кортни с восхищением смотрела на мускулистое бедро, едва касавшееся ее юбки. Какой он сильный! Она тут же одернула себя, решив не отвлекаться: надо сохранить ясную голову, если она рассчитывает пережить этот допрос.
– Вы знаете, зачем я позвал вас?
Она заставила себя выдержать его суровый взгляд.
– Да. Вы желаете получить ответы на свои вопросы.
Он кивнул головой, в свою очередь, стараясь не замечать, как вздымается у нее грудь.
– Каким образом из пиратки вы превратились во фрейлину королевы?
Она опустила ресницы. Вынести его взгляд было невозможно.
– Мой отец решил, что мне пришло время вести образ жизни, подобающий девушке моих лет.
Он усмехнулся.
– И вы тут же угодили во фрейлины королевы? Не слишком ли высоко залетели?
– Отец оказал французскому двору много услуг. Желая отплатить ему, король Людовик великодушно позволил мне сопровождать его сестру в Англию.
В голосе Рори зазвучал металл:
– В страну, которую Торнхилл ненавидит? Вы не находите это странным?
– Наши державы пытаются помириться. Разве ваш монарх не женился на французской принцессе?
Рори кивнул в знак согласия.
– Да. Это начало, первый шаг к миру между Англией и Францией. Но мне трудно поверить, что этот шаг по душе капитану пиратского судна.
Кортни испепелила его взглядом.
– Мой отец был серьезно ранен в последней битве. – Она оглянулась по сторонам, прежде чем добавить, понизив голос: – В той самой, когда вам удалось бежать.
Он замолчал, вспомнив кровавое сражение, быстрый волнующий поцелуй, изнурительное плавание к берегу. И, наконец, свобода, бесценный дар, ради которого стоило вынести все страдания.
Рори ждал, что еще она скажет.
– Торнхилл изменился, он очень слаб и не скоро поправится. «Ястреб» больше не будет плавать.
В ее голосе прозвучала искренняя боль, но Рори удержался от утешения, стараясь не забывать, зачем он вызвал ее сюда.
– Простите, Кортни. Я знаю, как вы любили «Ястреб».
– Да. – В горле у нее застрял ком. – Это был мой единственный дом.
Не замечая, что голос его помягчел, Рори спросил:
– А теперь скажите мне честно, почему вы здесь, в Англии, с Генриеттой Марией?
– Во время плаваний я выучила много языков. Меня отправили с королевой, чтобы я помогла ей освоить английский.
Пожалуй, в этом есть смысл. Рори задумался. А может, он просто надеется найти правдоподобную причину для ее присутствия на английской земле? Могла ли болезнь настолько смягчить ненависть Торнхилла ко всему английскому? Или под самым носом короля и его совета замышляется хитроумный заговор?
Рори взял Кортни за подбородок и приподнял ее лицо. Золотистый солнечный свет мягко отражался в ее глазах, а приоткрытый рот звал к поцелую.
На борту «Ястреба» она выглядела такой естественной! Неужели возможно так скрывать свои чувства? Могла ли она настолько измениться за тот короткий срок, что они не виделись? Большим пальцем он провел по ее нижней губе.
От этого нежного прикосновения она судорожно сглотнула слюну.
– Если вы мне не верите, я готова предстать перед королевским советом. Пускай меня допрашивает лорд Берлингем.
При упоминании имени Берлингема Рори сощурился. Всем в Англии был известен подлый нрав этого могущественного человека, находившего удовольствие в унижении других. Кровь застыла у него в жилах при мысли о том, что Кортни попадет в его лапы.
– У меня нет необходимости идти к королю со своими подозрениями.
Кортни почувствовала облегчение. Ее уловка удалась. Но как только она хотела отодвинуться от Рори, он крепче сжал ее подбородок. От неожиданной жесткости его тона она в удивлении широко раскрыла глаза.
– Но если я узнаю, что вы солгали мне, Кортни, ярость Берлингема покажется вам пустяком по сравнению с моим гневом.
Она вырвалась из его рук и стояла, оправляя смятые юбки.
– Вы хотите еще о чем-нибудь спросить, милорд?
Он положил руку, вознамерившуюся снова потянуться к Кортни, на рукоятку шпаги.
– Пока что я удовлетворен.
– Тогда, с вашего разрешения, я удаляюсь, милорд. – И, не глядя больше на него, она повернулась и убежала прочь.
А Рори смотрел, как покачиваются бедра под каскадом шелковистых волос, которые спадали ниже талии, и ругал себя. Слишком много вопросов требовали ответа, а он поверил на слово своевольной девчонке, которая настолько вскружила ему голову, что в ее присутствии он мог думать только об одном – как бы завлечь ее в свою постель.
* * *Королева и Кортни подняли головы от шитья – в королевскую гостиную входил пожилой священник.
– Отец Лефарж!
При виде патера, который с детства был ее духовником, королева в волнении встала, уронив нитки и иголки на пол. Кортни мгновенно нагнулась поднять упавшие вещи.
– Как вы добрались, отец мой?
– Не сказать, чтоб удачно. – Седой священник пересек комнату и встал около королевы, подняв руку для благословения. Королева тут же опустилась на колени, Кортни сделала то же самое. Когда были произнесены традиционные слова по-латыни, отец Лефарж осенил крестом каждую из женщин.
Когда они сели, он добавил:
– Ла-Манш вел себя очень бурно, и всю дорогу мне нездоровилось.
– Весьма сожалею, святой отец. Мы постараемся устроить вас как можно удобнее здесь, в Англии. Ваши комнаты вам подходят?