Каролин Терри - Короли алмазов
— Да, — согласилась Изабель, — был. — У нее на лице появилось такое мечтательное выражение, а голос зазвучал так необычно эмоционально, что ее сестры удивленно уставились на нее. Мэтью был ее первой любовью, и иногда она вспоминала, как он был увлечен ею.
Но Изабель была непостоянной по натуре, и насмешки сестер, запреты отца и советы братьев заставили померкнуть образ Мэтью. — Но он — неподходящая партия.
— К счастью, Фредди тоже, — напомнила Энн.
— Но допустим, что он — подходящая партия, — предположила Джейн. — Предположим, что он — наследник титула графа Хайклира, а не Суонли. Как тогда поступил бы кое-кто?
— При таких обстоятельствах, — ответила Изабель томным тоном светской дамы, — кое-кто обдумал бы ситуацию.
Пока сестры разбирали Фредди по косточкам, он сам стоял на берегу озера Десборо со своим другом Ламборном и с отвращением смотрел на воду.
— Я могу внести свою долю стоимости.
— Отлично! Но я надеюсь, Фредди, что ты знаешь, что делаешь. Ты абсолютно уверен, что мы вернем наши деньги?
— Конечно, — уверенно заявил Фредди. — Предоставь это мне. Я постараюсь, чтобы никто не узнал ее возможности, и мы выиграем все пари в Каусе. Парни будут ставить на то, что мы вообще не сможем выйти в море, а наша яхта будет выигрывать одну гонку за другой.
— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я тебе буду помогать? Я ничего не понимаю в парусном спорте.
— Я тоже, но я намерен научиться. По правде говоря, главное — найти хороший экипаж. Все равно… — От легкого бриза по воде бежал легкая гладь, и Фредди поежился. Потом из чувства противоречия он поднял камень с земли и со всей силы бросил его в воду. С громким плеском он скрылся в глубине, оставив после себя большие круги. — Как ты думаешь, ты мог бы научить меня плавать?
Ламборн удивленно уставился на него.
— Конечно, с удовольствием. Но, Фредди, ты же всегда ненавидел воду — даже в Оксфорде тебя не удавалось уговорить сесть в лодку.
— Глупый страх. — Фредди произнес это с трудом, сжав влажные ладони. — Может быть, мы начнем с небольшой лодочной прогулки? — предложил он, указывая на привязанную у берега лодку.
Ламборн сел в лодку, помог забраться в нее Фредди и спустил весла на воду. Он посмотрел на напряженную фигуру Фредди и его побледневшее лицо.
— Тебе, должно быть, очень хочется выиграть эти пари, — заметил Ламборн. — Нет ли более простого способа разбогатеть?
— Я не смог придумать ни одного, как ни старался.
— У нас еще осталось вот это, — и Корт высыпал пригоршню алмазов на одеяло, расстеленное у его рухнувшей палатки. Так что мы не совсем лишились капитала. Вопрос в том, куда нам его вложить?
— У нас два варианта: попытаться спасти свой участок или купить другой в этом районе, — сказал Мэтью.
— Мы могли бы купить фургон Стейна и отправиться на разведку, — предложил Корт.
— А разве фургон еще не продан?
— Насколько мне известно, нет. Но мы должны поторопиться. Мы не единственные, кто остался без крова после урагана.
— Тогда давай купим фургон и выспимся сегодня в сухом месте. — Мэтью был в раздумье; он чувствовал, что бесполезно цепляться за их старый участок, но ему очень не хотелось покидать район, где алмазы точно были. — А завтра подумаем о нашем будущем.
Однако раздумывать им не потребовалось, потому что утром пришло известие об открытии нового месторождения алмазов.
— На ферме в Дортфонтейн нашли алмазы. Новости разносятся очень быстро, поэтому нам надо торопиться, если мы хотим купить хороший участок, — сообщил Мэтью Корту.
— Я знаю эту ферму, — сразу же сказал Корт. — Это примерно в двадцати пяти милях к югу.
— Скажи Виллему, чтобы он быстрее ехал за нами, а я пока запрягу волов.
В дороге волами правил Корт, поэтому у Мэтью было, на удивление много времени, чтобы рассмотреть окрестности. Эта земля больше не пугала его; он привык к ее необычному климату, многообразию животного и растительного мира, и приобрел знания, необходимые, чтобы выжить в условиях вельда.
Сейчас он мог оценить красоту зарослей алоэ с огромными стеблями почти пятнадцати футов высотой и толщиной с ручку лопаты, на концах которых распускались красные и желтые цветы. Он узнал пустынную разновидность мимозы — верблюжью колючку с раскидистой зонтичной кроной, мохнатыми листьями и желтыми цветами, и ее младшего брата — терновник, а также колючую грушу, папоротник Кару, и умел очистить ее плод так, чтобы не уколоться о его шипы.
Мэтью уже были знакомы местные ядовитые змеи, в особенности такие как кобра и гремучая змея, и птица-секретарь — их было много в Кару, и они охотились на мелких змей. Здесь были ящерицы с голубыми головами, о которых говорили, что при приближении дождя они непрерывно смотрят на север; кролики, дикобразы и белки; множество антилоп, от крошечных серых до крупных куду; шакалы, бабуины, хорьки и муравьеды.
Однако самым необычным на плато Кару оказалась для Мэтью тишина. Ему не хватало пенья птиц. Здесь он слышал только резкий хриплый крик корхака, предупреждающего все живые существа о приближающейся опасности.
Но большая часть Кару принадлежала муравьям и сусликам. Мэтью любил наблюдать, как похожий на мангусту суслик сидит у муравейника и своим пушистым бурым хвостом прикрывает голову как зонтиком. Маленький зверек сидит очень прямо, сложив свои короткие лапки на животе, а его хитрые глазки с любопытством смотрят вокруг. Когда фургон поравняется с ним, суслик тут же скроется в норе и появится вновь, только когда люди удалятся, и уже не один, а со всеми своими друзьями и родственниками, которые начнут шуметь и смотреть по сторонам, совсем как семья буров на веранде перед домом.
Бегство в Дортфонтейн проходило почти скрытно, не слишком быстро и часто на авось в отличие от большой лихорадки, которая была еще впереди. Люди покидали участки у реки в фургонах, верхом или пешком и оседали на этой удаленной, одинокой ферме. Проходили недели и те, кто опоздал застолбить участок в Дортфонтейне, перемещались на соседнюю ферму Бюлтфонтейн.
Мэтью и Корт покинули реку Вааль одними из первых. Они заняли хороший участок в самом лучшем месте и оставили соседний участок за Виллемом. Потом они организовали общий лагерь, поставив фургоны бок о бок, быстро привыкли питаться вместе, сидя у общего костра. По вечерам, когда усталые Мэтью и Корт забирались в свой фургон, там всегда все было прибрано руками Алиды и лежала стопка чистой одежды на завтрашний день.
Для Алиды новая жизнь была настоящим блаженством. Она влюбилась в Мэтью с того самого дня, когда он бросился в речку, чтобы помочь ей и ее брату, а последующее спасение Даниэля из ямы только усилило ее привязанность. Высокий, с золотыми волосами он был как… как… Алида не находила образов для сравнения. Она ничего не знала о рьщарях или богах и героях, единственная книга, которую ей читали, была Библия. Мэтью как ангел, решила она — нет, как архангел. Он и Даниэль были единственными людьми, которых она по-настоящему любила. Алида привязалась к Марте и Виллему и была благодарна им за то, что они заботились о ней и Даниэле, она чувствовала себя хорошо и спокойно с Кортом, но Мэтью она боготворила.
