Кэтрин Куксон - Кэти Малхолланд. Том 1
— Па, па! — закричала она так громко, как только могла. — Подожди, па!
Родни обернулся и остановился. Когда она подбежала, запыхавшись и чуть ли не валясь с ног, положил руки на ее спину и поддержал, терпеливо ожидая, когда она отдышится и сможет заговорить.
— Не ходи туда, па. Тебе не надо туда ходить, я сама все тебе расскажу, — сказала она прерывающимся голосом. — Не будет никакого толка, если ты туда пойдешь. — Она наклонила голову, и некоторое время молчала, а отец терпеливо ждал ее последующих слов. — Это случилось в ночь бала, — продолжала она. — Было уже поздно, темно. Я… я очень устала и… и вышла во двор подышать свежим воздухом, чтобы немного взбодриться. Было очень тепло. Я вошла в арку и прошла по дорожке вдоль садовой стены, и тогда… — Ложь застряла у нее в горле, и она запнулась.
— Ну же, говори, — отец ласково похлопал ее по плечу. — Говори, не бойся.
— Я шла вдоль садовой стены, когда кто-то… кто-то схватил меня, — с усилием заговорила она. — Мне зажали рот рукой… — Это, по крайне мере, было правдой. — И… и я ничего не могла поделать, па. Тогда это и случилось… — Ее голос опять оборвался.
— Тебе удалось рассмотреть лицо этого человека?
— Нет, па. Нет.
Глядя на склоненную голову дочери, Родни вдруг вспомнил, что в ночь бала светила полная луна. Он помнил, как Кэтрин заметила тогда, что Розье выбрали очень подходящий день для бала. Усадьба, украшенная праздничными огнями, будет смотреться очень красиво при полной луне. Значит, в ту ночь гости прогуливались по саду и один из них схватил Кэти… Но в таком случае Кэти должна была видеть его лицо.
— В ту ночь светила луна, Кэти, помнишь?
Голова девушки дернулась, и она посмотрела на отца сквозь полуопущенные ресницы.
— Там было темно, — неуверенно проговорила она. — В тех кустах, куда он меня потащил, было темно.
— А теперь ответь мне честно, Кэти, потому что это ты должна была понять: это был джентльмен или кто-то из прислуги?
— Нет, па, это был не слуга.
Это тоже было правдой. И отец, конечно же, знал, что она даже в темноте без труда отличила бы слугу от джентльмена. Дело было не только в одежде. От господ и пахло по-другому — от них всегда пахло душистым мылом, помадой, которой они смазывали волосы, и разными другими отдушками, но никогда не пахло потом, как от простых людей.
Родни отвернулся от дочери и задумчиво посмотрел в синюю ночь, обволакивающую долину.
На балу было не меньше сотни гостей, и половину из них составляли мужчины. Если он сейчас пойдет в усадьбу, он должен будет сказать: «Мою дочь изнасиловал один из ваших гостей». А хозяева посмеются над ним и ответят: «Ну и ищи по трем графствам того, кто затащил в кусты служанку в ночь бала. И, кстати, что она делала в саду в такой поздний час? Она сама должна была знать, что ночь — не время для прогулок по саду, если она не хочет нарваться на неприятности».
Ситуация была столь безнадежна, что гнев Родни постепенно рассеялся, уступив место сознанию собственной беспомощности и состраданию к дочери. Когда он обнял Кэти и привлек ее к себе, все страхи, мучившие ее в течение последних месяцев, прорвались, наконец, наружу. Она уткнулась лицом в отцовскую грудь, и плач ее достиг грани истерики.
Тогда Родни поднял ее на руки, сел вместе с ней на поросший вереском склон и долго баюкал и утешал ее так, словно она была младенцем, пока ее рыдания не стихли.
Глава 6
Когда экипаж въехал на подъездную аллею, Джордж Розье распрямил плечи, смахнул пыль с сюртука и поправил зеленый атласный жилет. Удовлетворенно похлопав себя по выпирающему животу, он улыбнулся самому себе. Его день прошел очень удачно. Он пообедал с Джеймсом Тэлфордом, и, что было еще более важно, на обеде присутствовал Чарлз Палмер. Само общество Палмера уже стимулировало Джорджа Розье.
Палмер был очень энергичным, полным энтузиазма дельцом. Ему было всего тридцать восемь лет, но он уже успел достичь многого. Судоверфь существовала в течение девяти лет, и все эти годы он делал на ней большие деньги. Но Палмер не остановился на строительстве пароходов; он также организовал на месте производство исходных материалов, привозя сырье из всех концов Англии на своих же судах. В Джарроу жизнь била ключом. Для Палмера этот рабочий поселок превратился в самое настоящее золотое дно, только его золотом были сталь и железо, которые он получал с помощью новейших технологий из железных руд. Джордж Розье надеялся, что со временем он тоже будет иметь доступ к этой «золотой жиле». Чарлзу Палмеру и его брату скоро станет не под силу управлять вдвоем таким количеством различных производств, и лишний компаньон им не помешает. В течение последних лет Джордж Розье только о том и думал, как бы войти в долю с Палмерами, и Чарлз Палмер, конечно же, догадывался об этом. Но Чарлз наверняка заинтересуется, если он предложит ему стать совладельцем угольной шахты Розье взамен на то, что Палмеры возьмут его в число своих компаньонов, когда их фирма будет превращена в предприятие с ограниченной ответственностью.
Да, Чарлз Палмер не дурак. Он на редкость хитер и предприимчив в том, что касалось бизнеса, к тому же создал себе хорошую репутацию в округе, прикидываясь филантропом. «Все мы могли бы быть филантропами, — подумал Джордж Розье, — если бы делали такие деньги, как братья Палмеры».
В конце концов, власть, которой будет обладать тот или иной пайщик в предприятии Палмеров, сведется к числу акций, которые тот сможет приобрести. Здесь на первый план выступит Джеймс Тэлфорд. Сам Тэлфорд уже слишком стар, чтобы принимать активное участие в управлении компанией, но у него есть необходимые денежные средства, чтобы ввести его, Джорджа Розье, и Бернарда в совет директоров, а там кто знает… Джордж Розье уже видел себя в роли управляющего судостроительным заводом, и эта перспектива вовсе не казалась ему далекой.
Он чувствовал себя таким бодрым и полным энергии, что его маленькое тело выскочило из экипажа, прежде чем тот успел остановиться, и сразу же оказалось на верхних ступеньках крыльца.
Кеннард поджидал его у открытых дверей. По обеим сторонам дверей горели лампы, но Кеннард, хоть на дворе и было еще светло, держал в руках еще одну лампу, направляя ее свет прямо на ступеньки крыльца, пока хозяин поднимался по ним. Вслед за хозяином дворецкий прошел через вестибюль в зал и там взял у него пальто и трость.
— Семья собралась в библиотеке, сэр, — сказал он с учтивым кивком.
Джордж Розье внимательно посмотрел на дворецкого. Этот человек прослужил у него более двадцати лет, и они знали друг о друге практически все. Сейчас интонация Кеннарда подсказала ему, что его домашние собрались в библиотеке не случайно.
