Марша Кэнхем - Меч и роза
Гудвин смерил тщедушного капрала презрительным взглядом:
– Да что ты знаешь о женщинах, молокосос? Ктаким, как ты, тянутся только дурнушки.
Капрал Питерс побледнел, выдержал паузу и заставил себя напомнить:
– Полковник ждет, сэр.
Гудвин усмехнулся, одернул мундир и направился к двери гостиной. Капрал Питерс задержался в коридоре, разжал стиснутые кулаки и последовал за ним.
– Дейрдре, еще немного – и я сойду с ума!
Темноволосая камеристка грустно улыбнулась, водя гребнем по длинным блестящим волосам хозяйки.
– Скоро вы получите весточку от мистера Камерона, вот увидите.
– Но прошло уже целых два дня! Зачем он послал ко мне Демиена, если знал, что встречи придется ждать так долго? Нет, наверняка случилось что-то ужасное. Я точно знаю!
– Ничего подобного, – возразила Дейрдре и отложила гребень. – Вы сами часто повторяете, что его нельзя застигнуть врасплох.
– Но Демиен не так умен, – напомнила Кэтрин. – А если за ним следили?
– Кому могло понадобится следить за мистером Демиеном?
Кэтрин только вздохнула.
– Скорее всего им обоим пришлось затаиться, – продолжала Дейрдре. – В конце концов, в округе полным-полно солдат. Наверное, мистеру Камерону пришлось искать новое место для встречи.
– Или отказаться от своих планов, – горестно закончила Кэтрин. – Мой муж слишком нетерпелив, жена не удержит его, когда он рвется в бой. – Ее сарказм был не таким красноречивым, как тяжелый вздох. – Ты слышала, что рассказывал о нем Демиен? Риск, опасность, дерзкие вылазки...
– Слышала, мистрис. И видела гордость в ваших глазах. Кэтрин вскинула голову, посмотрела на отражение служанки в зеркале и встала.
– Ты права. Но чем может гордиться вдова?
Подойдя к застекленной двери, Кэтрин порывисто распахнула ее и вышла на узкий балкон. От холодного ветра она сразу озябла. Перед ней расстилался залитый луной парк.
– Идите в комнату, мистрис, не то простудитесь!
– Он где-то здесь, Дейрдре. Я чувствую!
– Если вы сейчас же не вернетесь к огню, то назавтра точно расхвораетесь.
Кэтрин в последний раз окинула взглядом парк и вернулась к камину. Негромко ворча, Дейрдре закрыла и заперла дверь, наполнила углями медную грелку и сунула ее под одеяло.
– Заплести вам волосы, мистрис?
Кэтрин перевела взгляд с завораживающего пламени на зеркало в позолоченной раме. На ней был просторный муслиновый халат с широкими рукавами, отделанными кружевом. Воротник был расшит крошечными атласными бантиками и цветами. Тщательно расчесанные блестящие волосы золотым покрывалом падали на плечи и свисали до талии, перетянутой белым атласным поясом.
– Даже дева-весталка не выглядела бы более чистой, – усмехнулась Кэтрин. – Лейтенант Гудвин сегодня с радостью принес бы меня в жертву.
– Гудвин? Что это вы вспомнили об этом негодяе?
– Ты знаешь его?
– Знаю о нем, – хмуро поправила Дейрдре. – В первый же день он зашел в людскую и осмотрел всех женщин, будто товар на рынке. Две девушки, которых недавно привезли из деревни, сразу влюбились в его мундир, и он не замедлил этим воспользоваться. Но неужели он делал вам гнусные предложения, миледи? Об этом надо немедленно сообщить сэру Альфреду!
– А я уверена, что отцу незачем знать об этом... в гневе он страшен. Сегодня вечером я не стала щадить чувства лейтенанта: теперь он хорошенько подумает, прежде чем подойти ко мне. Как думаешь, может, отрезать их?
Дейрдре, разгневанная дерзостью лейтенанта Гудвина, растерялась:
– Простите, мистрис, что отрезать?
– Волосы. – Кэтрин собрала волосы на затылке и сверкнула их узлом. – Гарриет пишет, что в Лондоне в моде короткие локоны.
– А если в столице опять начнется чума, и все обреют головы, это тоже назовут модой?
– Я еще ничего не решила, – поспешила заверить ее Кэтрин. – И потом, весталке не пристало стричься.
– Весталке... – проворчала Дейрдре и протянула руки, чтобы снять с госпожи халат. Но едва Кэтрин развязала пояс, как Дейрдре издала изумленный возглас. – Мисс Кэтрин!
Под халатом на Кэтрин была шелковая рубашка, блестящая, словно сотканная из лунного света, и такая прозрачная, что тело казалось обнаженным и присыпанным серебристой пудрой. Рубашка ничем не напоминала ни одеяние весталки, ни скромную ночную кофточку, которую Дейрдре разложила на кровати.
– Мистрис Кэтрин, откуда у вас это?..
– Непристойное одеяние? – подсказала Кэтрин и грациозно повернулась перед зеркалом. – Из маминого шкафа, откуда же еще?
– Вы взяли его у леди Кэролайн?
– У нее полным-полно белья. Я стащила две рубашки. Уверена, она о них и не вспомнит.
– Но не хотите же вы... А если кто-нибудь увидит вас? Мистрис, это же неприлично!
Прозрачная рубашка держалась только на двух тонких шелковых бретельках. Едва окинув взглядом безупречную кожу и розовые соски, проступающие под тканью, Дейрдре бросилась задергивать шторы.
– Ну кто может меня увидеть? – устало отмахнулась Кэтрин. – Мы на втором этаже, а единственный мужчина, которому я не прочь показаться в таком виде, бог весть где. Просто... не знаю. Я хотела почувствовать себя... иначе.
– И вы своего добились: с виду вы точь-в-точь девица из портового борделя!
– Думаешь, там мама и покупает все эти вещи? – полюбопытствовала Кэтрин и заметила, как густо покраснела Дейрдре. – А я считала, что такое носят лишь обитательницы шикарных публичных домов.
– Ложитесь сейчас же, мистрис, иначе простудитесь насмерть!
Кэтрин послушно сняла атласные туфли и легла, расправив шелковый подол. Вытянув руки и ноги, она наслаждалась прикосновением ткани к коже, вздыхала, представляя себе ласки широких сильных ладоней. Из-под подушки она извлекла зачитанное письмо Александера, которое знала наизусть. Перечитав письмо еще раз, она прижала его к груди и улыбнулась Дейрдре сквозь слезы:
– Если бы мне только увидеть его! Хоть на минутку! Только бы убедиться...
– Убедиться в чем, мистрис? Что он любит вас? – Карие глаза Дейрдре наполнились сочувствием. – Напрасно вы тревожитесь: он любит вас. И скоро пришлет за вами.
Кэтрин сморгнула слезы и сжала холодную руку служанки:
– Прости! Я совсем забыла, что ты тоже страдаешь без Алуина...
– Да, я скучаю по нему, – еле слышно призналась Дейрдре.
– Они наверняка вместе, – попыталась подбодрить ее Кэтрин. – Даже в мирное время они были неразлучны.
– Да, – согласилась Дейрдре неуверенным тоном. Она слабо пожала руку госпожи и отошла. Пока она задувала свечи, ее мысли блуждали где-то далеко, и привычное дело заняло не пару секунд, а несколько минут. К тому времени как Дейрдре подбросила в камин еще одно полено и разложила гребни на туалетном столике, Кэтрин уже крепко спала, прижимая к груди письмо.
