Жаклин Рединг - Белый туман
Когда они с Джулианой свернули в направлении, указанном миссис Макивер, Элинор подняла глаза вверх, в сторону гор, и заметила, что небо уже начало заволакиваться облаками. Она могла лишь уповать на то, что дождь не зарядит снова, помешав их прогулке.
Они не успели далеко отойти от гостиницы, когда наткнулись на маленький, увитый побегами плюща домик с трубой на крыше, очень похожей на бочонок с выбитым дном. На пороге его, растянувшись перед дверью, и в самом деле лежал чудовищных размеров черный пес. Глаза его были закрыты, дыхание казалось медленным и тяжелым, и когда они осторожно приблизились к дому, он как будто не обратил на них внимания - не шелохнулся, даже не поднял головы до тех пор, пока они не оказались в нескольких футах от него.
Пес тут же вскочил с места, одним быстрым движением преградив им путь к двери. Спустя мгновение он зашелся громким лаем, словно исчадие ада.
Джулиана так и застыла на месте, а Элинор быстро встала между ней и животным, после чего, крепко сжимая руку девочки в своей, сделала один осторожный шаг в сторону двери. Пес оскалил зубы и гневно сверкнул на нее глазами.
– Есть здесь кто-нибудь? - окликнула она робко, надеясь дать знать о себе хозяину дома, как будто ее дрожащий голос мог сделать это с большим успехом, чем ужасающий лай этого создания.
Ответа не последовало, поэтому ей пришлось отпустить руку Джулианы и сделать шаг в сторону, поближе к единственному в доме окну, хотя ей трудно было рассмотреть что-либо сквозь мутное стекло.
– Извините, есть здесь кто-нибудь?
Когда Элинор попыталась заглянуть внутрь между потрепанными занавесками, до нее донесся низкий рык пса. Она обернулась, чтобы узнать, в чем дело, и у нее тут же перехватило дыхание.
– Джулиана, нет!
Джулиана выступила вперед и вытянула руку так, что та оказалась всего в нескольких дюймах от серой морды пса. Первым побуждением Элинор было оттащить ее в сторону от греха подальше, однако она опасалась резким движением испугать животное.
И тут она заметила, что пес больше не рычит. Он поднял вверх свою огромную морду, с явным любопытством обнюхивая протянутые к нему пальцы Джулианы. Элинор замерла на месте, мысленно моля Бога о том, чтобы все обошлось. Пес тем временем тихо заскулил и лизнул руку Джулианы, подставив ей голову, чтобы она почесала его за ухом. Девочка улыбнулась и наклонилась к животному, нежно поглаживая его шкуру.
– Кажется, меня кто-то звал? Добрый день, мисс!
Из задней части хижины появился рослый мускулистый малый лет двадцати пяти, с тусклыми белокурыми волосами и золотисто-янтарными глазами. Он вытер тряпкой пальцы, после чего протянул ей в знак приветствия руку:
– Шеймус Маклин, к вашим услугам.
Элинор улыбнулась и пожала сапожнику руку:
– Добрый день, мистер Маклин. Я - мисс Нелл Харт, а это - мисс Джулиана Макфи. Мы пришли к вам за обувью.
– Макфи? - Он смотрел на Джулиану с тем же выражением, что и злоязычная миссис Макивер. - Неужели та самая Макфи с Трелея?
После недавнего разговора в гостинице Элинор тотчас насторожилась:
– Да, верно, сэр. Мы прибыли сюда с острова Трелей, где я теперь служу гувернанткой.
– Гувернанткой, говорите? - Его улыбка больше не производила впечатление дружелюбной. Напротив, как ей показалось, он намеренно передразнивал ее слова, и Элинор метнула на него хмурый взгляд. - Так, значит, это и есть та немая малютка, о которой тут столько говорят. Да, хотя волосы и глаза у нее, к несчастью, того же цвета, что и у отца, в ней все же чувствуется отблеск нежной красоты ее покойной матушки.
Стало быть, этот человек знал мать Джулианы. Возможно, виконтесса сама наведывалась в город за обувью, хотя слова Маклина и то неподдельное волнение, с которым он их произнес, свидетельствовали о гораздо более близком знакомстве.
Маклин, по-видимому, вспомнил о том, что они явились к нему по делу, и тут же переменил тон:
– Вы сказали, что пришли ко мне за обувью?
– Да. Думаю, пара полусапожек - как раз то, что мне нужно, если вас это не затруднит, мистер Маклин.
Сапожник в ответ широко ухмыльнулся.
– Вы ведь не здешняя, мисс Харт?
Об этом и так легко было догадаться по явному отсутствию в ее речи шотландского акцента, однако Элинор просто покачала головой и произнесла:
– Я прибыла сюда из Англии, сэр.
– Англичанка, значит? Большинство шотландских девушек вообще не носят сапог.
Элинор сдвинула брови:
– Понимаю. По-видимому, я ошиблась адресом. Прошу прощения, что зря вас побеспокоила, мистер Маклин. Пойдем, Джулиана.
– Да вы, видно, и впрямь родом с юга, раз готовы мчаться прочь со двора, не дослушав то, что я хочу вам сказать.
Элинор остановилась, выжидательно глядя в его сторону.
– Я не могу сделать для вас эти полусапожки, о которых вы тут мне толкуете, но зато могу смастерить пару настоящих шотландских броганов, которые послужат вам куда лучше, чем хлипкие туфельки, которые вы носите сейчас. Только сначала мне нужно снять мерки с вашей ноги, чтобы они пришлись вам впору.
С этими словами Маклин подошел к двери своей хижины, открыл ее и отступил в сторону, пропуская вперед Элинор. Девушка на мгновение заколебалась, надеясь, что ей не придется пожалеть о своем приходе, и спрашивая себя, хватит ли у нее доверия к этому человеку, чтобы оставаться достаточно долго под его крышей. В конце концов потребность в новой обуви взяла верх над сомнениями, и, сделав знак Джулиане следовать за ней, Элинор направилась к двери.
Нагнувшись и переступив порог, она оказалась посреди единственной комнаты, битком забитой вещами. Грубой работы очаг, находившийся у самой дальней от нее стены, больше напоминал случайное нагромождение камней, и дым от него не столько выходил наружу через дымоход, который и в самом деле представлял собой бочонок с выбитым дном, сколько наполнял собой помещение. Над очагом висел почерневший от сажи чайник, инструменты и различная кухонная утварь висели в беспорядке вдоль стен, занимая все свободное пространство. К счастью для себя, она не заметила в комнате никаких следов объявления, вроде того, которое она сняла со стены гостиницы, впрочем, ей казалось сомнительным, чтобы Маклин вообще мог найти здесь для него место.
Маклин пересек комнату, чтобы быстро смахнуть пыль с маленькой деревянной скамейки у очага, после чего жестом предложил ей присесть, а сам удалился в дальний угол, отыскивая необходимые ему инструменты. Когда он вернулся, Элинор протянула ему снятую с ноги туфлю.
– Это еще зачем?
– Для вас, сэр, чтобы вы могли измерить мою ногу.
Маклин снова ухмыльнулся, покачав головой с таким видом, будто ее слова его позабавили:
