Кэтлин Морган - Колдовская любовь
Относительное затишье последних дней притупило чувство опасности, усыпило его бдитель-ность, и он решил, что ей ничто не грозит за то короткое время, которое она проведет с матерью и Сириллой. Теперь его беспечность может стоить ей жизни!
Он мчался по каменным коридорам, ощущая ее присутствие все ближе и ближе. Он услышал крик, затем злобный смех, снова крик. И все стихло. У него перехватило дыхание
Еще один поворот, и Эйдан увидел силуэт женщины, стоявшей в дверном проеме. В пронзитель-ной тишине громко лязгнул меч, вырываясь из ножен.
Женщина обернулась. Она улыбалась. Эйдан содрогнулся. Это была не улыбка. Это был хищный оскал. Прекрасное лицо стало походить на волчью пасть. Длинные черные волосы струились по плечам, окружая ее колдовским ореолом, словно их вздымала какая-то скрытая сила. Она протянула руки, пытаясь остановить его. Черные одежды трепетали, будто ее обвевал ветер.
— Ничто не поможет, дьявольский щенок! — Ведьма разразилась безумным хохотом. — Ты потерял ее. Я выиграла.
Не останавливаясь, Эйдан взметнул над головой меч.
— Умри, проклятая ведьма! — крикнул он. — Умри и вернись к своему хозяину!
Меч со свистом прошел сквозь ведьму, ударился о стену и со звоном упал на плиты. Видение исчезло, растаяв в воздухе. Эйдан бросился к тому месту, где минуту назад стояла колдунья, и остановился лишь, когда сам чуть не покатился вниз по ступеням. Он долго вглядывался единственным глазом в темноту, пока не различил очертания фигуры, распростертой у подножия длинной лестницы. Брианна!
— Брианна, — прошептал Эйдан. Он поднял меч, вложил его в ножны и пристегнул к поясу. Два скачка — и принц уже был внизу.
Став в темноте на колени перед Брианной, он отвел с ее лица выбившийся локон.
— Ах, девочка! Что же я сделал с тобой? — простонал Эйдан. — Что же я сделал?
Она всхлипнула, попыталась подняться, но не смогла.
— Эй… Эйдан.
— Да, девочка, это я.
Глаза ее открылись, но увидели лишь мрак.
— Такая темень, — простонала она. — Ничего не вижу. Где ты, Эйдан? Я ослепла?
— Нет, девочка, — пророкотал над ней звучный бас, охрипший от волнения. — Просто здесь нет света. Болит где-нибудь? Ничего не сломала себе?
Осторожно пошевелив руками и ногами, Брианна решила, что, пожалуй, все в порядке, и попы-талась улыбнуться, хотя он и не мог увидеть ее в темноте.
— Дай мне руку и помоги встать. По-моему, я смогу идти.
— Нет. — Он погладил ее по голове. — По-моему, будет лучше, если я понесу тебя.
С этими словами он привлек ее к себе и поднялся. Брианна ахнула, задохнувшись и от внезапности этого движения, и от ошеломляющего прикосновения литого тела Эйдана. Она поморщилась, когда он крепко прижал ее к себе. Оказывается, она ушиблась сильнее, чем это показалось вначале.
Испугавшись, что он ее не удержит, она обвила его шею руками. Призвав на помощь все свои силы, Эйдан стал подниматься по лестнице.
Слабый свет над их головами становился ярче по мере того, как они приближались к все еще распахнутой двери подземелья. Он шагнул через порог и подошел к ближайшему настенному факелу. От тревоги его суровое точеное лицо казалось осунувшимся. При виде его волнения откуда-то из самой глубины ее души поднялась волна, обжигающая своей сладкой горечью.
Она нежно прикоснулась к его щеке, погладила…
— Со мной все в порядке. Правда. Можешь опустить меня на пол.
— Нет, — хрипло откликнулся он, Эйдан притянул ее еще ближе и зарылся лицом в растрепав-шиеся локоны. — Я чуть не подвел тебя, девочка! Святая Матерь! Как ты будешь здесь без меня? Что тебя ждет, когда я уеду?
— Ш-ш-ш! — тихо отозвалась она. — Все будет хорошо. Вот увидишь.
Он поднял голову, незавязанный глаз лихорадочно блестел.
— Будет ли? Я не уверен, девочка.
Не выпуская ее из рук, он повернулся и пошел по коридору. Покоясь в его объятиях, Брианна разглядывала в свете факелов дорогое лицо. Эйдан рядом, и так не хочется вспоминать о случив-шемся. Но она должна знать.
— Что это была за женщина? Та, которая превратилась в Мару? Что ей было нужно? Почему она хотела меня убить?
— Она ведьма, — сквозь зубы процедил Эйдан. — Не знаю, что ей от тебя нужно, и зачем ей твоя смерть. А может быть, это нужно кому-то другому…
Воспоминание вспыхнуло в голове Брианны.
— Она сказала кое-что, перед тем как столкнуть меня с лестницы… что-то насчет того, что она выполняет приказ. Такое может быть? — Она крепче прижалась к Эйдану. — Неужели кто-то так жаждет моей смерти, что даже не посчитал унижением позвать на помощь ведьму?
— Очевидно, так и есть.
— И все-таки ты победил ее! Поистине, Эйдан, твоя волшебная сила должна быть огромной, чтобы напугать такую, как она!
— Она даже не пыталась бороться, — пробормотал он. — Как только я напал на нее, она исчезла.
— Не важно, — прошептала Брианна, приникая к нему и кладя голову ему на плечо. — Что прошло, то прошло. Нам следует в будущем быть осторожнее,
«Да, — подумал Эйдан. — Но что значит для нас будущее: завтрашний день или вся оставшаяся жизнь?» Внезапно он понял, что ответа у него нет, и его охватила растерянность. Он собирался завтра уехать и никогда не возвращаться. Брианна, считал он, может вернуться к жизни, которую вела до него, или выбрать другую. А в его жизни ничто не изменится. Но теперь… теперь он не был уверен, что все разрешится так просто.
Остановившись у своей спальни, он отодвинул засов, пинком распахнул дверь, быстро прошел по комнате к постели, бережно положил на нее Брианну, снял с нее туфли и укрыл меховым покрывалом. Она неуверенно запротестовала:
— Эйдан, тебе вовсе не надо нянчиться со мной. Бывали в моей жизни случаи и похуже. Я ведь росла не знатной дамой.
— Все равно полежи, — приказал он, нежно толкая ее на подушки, когда она попыталась сесть. — Я хочу, чтобы ты была там, где я могу в любую минуту тебя видеть.
Подвинув к постели стул, Эйдан уселся рядом, положил на колени меч Балдора.
— Ты проголодалась, девочка? — Он всматривался в лицо Брианны. — Я могу послать за едой для тебя.
— Скоро ведь время ужина, — и мы могли бы просто спуститься вниз, в большой зал, — предложила Брианна, — и…
— Нет!
Неожиданная страстность, с которой откликнулся Эйдан, изумила ее. Она озадаченно нахмурилась.
— Но почему, милорд? Я уже чувствую себя хорошо, и, если только у меня нет каких-нибудь жутких синяков на лице, никто ни о чем не догадается.
— На лице у тебя нет никаких ушибов. По крайней мере я их не вижу, — прорычал Эйдан. — Но дело не в этом. У меня нет никакой охоты есть за одним столом с людьми, которые, вполне возможно, хотят твоей смерти. Я не стану притворяться, что сегодня вечером ничего не произошло. Говорю тебе честно, если за ужином Драган скажет хоть слово, которое можно будет истолковать, как…
