Бетина Крэн - Последний холостяк
В бельевой комнате, расположенной на третьем этаже в задней части дома, было светло и пахло воском и накрахмаленным бельем, аккуратными стопами разложенным на длинных широких полках вдоль стен. Рядом на отдельных полочках хранились домашняя утварь и всевозможные орудия труда, а также разнообразные полезные приспособления: горшочки для угля, веники и метелочки, рожки и растяжки для обуви, щипцы для снятия нагара со свечей, деревянные яйца для штопки и прочая дребедень. Ремингтон прошелся вдоль полок, скользнул задумчивым взглядом по коробкам и сундукам, стоящим в углах, и задался вопросом, есть ли подобная комната в его собственном доме. И если есть, то где она находится, – к своему стыду, он в ней никогда не бывал.
– Должно быть, Элинор отлучилась на минутку, – промолвила Антония, с интересом наблюдая игру эмоций на лице графа. Одетый в черный сюртук и желтовато-коричневые брюки, граф был умопомрачительно хорош. Бежевый жилет, чудесно гармонирующий с прочими частями его костюма, придавал его облику строгую стройность, казалось, что он искусно вырезан из цельного куска дерева ценной породы. Но какой-то существенной детали в его наряде все-таки недоставало. Антония озабоченно наморщила лоб и, вспомнив, воскликнула:
– А где же ваш корсет, милорд? Почему вы его не надели?
Граф скорчил невинную мину и, вскинув брови, произнес:
– Вы уверены? Но откуда вам это знать?
– Видите ли, сэр… – Антония растерялась и умолкла.
– Ага! Вы не можете этого утверждать! – с улыбкой воскликнул граф. – Я тоже не вижу, надет ли на вас корсет, однако же не сомневаюсь, что так оно и есть.
– Но я могу судить по вашей осанке, что корсета на вас сейчас нет! Признайтесь, что я права!
– Вам требуются доказательства? – злорадно спросил Ремингтон. – Что ж, коль скоро вы настаиваете, то подойдите и пощупайте меня. Иного способа убедить вас я не вижу. Ну же, смелее! Что же вы застыли на месте? – Он подкупающе улыбнулся и пронзил ее насмешливым взглядом.
Антонию бросило в дрожь. Одна лишь мысль о том, что она станет ощупывать своими холодными руками его теплое мужское тело, повергла ее в жутчайшее волнение. Словно бы провоцируя ее на более решительные действия, Ремингтон стал медленно к ней приближаться. Вот он подошел к ней почти вплотную, ей оставалось лишь протянуть руку…
Дыхание Антонии участилось, она взглянула ему в глаза и увидела в них откровенное ликование. Это моментально охладило ее пыл и заставило насторожиться.
В невинном предложении графа пощупать его таился коварный подвох! Ведь в бельевую в любой момент могла вернуться Элинор. Что подумала бы бедная старушка, застав ее за поглаживанием лорда Карра? Бесстыдный Ремингтон задумал опорочить ее в глазах домочадцев и выставить ее похотливой сумасбродкой и лицемерной притворщицей! Чутье не подвело Антонию – в комнату действительно вошла Элинор, давно уже подсматривающая в замочную скважину. Она виновато улыбнулась и промолвила, обращаясь к Ремингтону:
– Доброе утро, сэр! Прошу вас снять сюртук, без него вам будет удобнее. Повесьте его на крюк на двери и наденьте фартук. Сперва я расскажу вам, как распределяется процесс уборки помещения и поддержания чистоты в доме по дням недели, а затем мы приступим к практическим занятиям. Итак, сэр, понедельник – это день, предназначенный для подметания полов и мытья их шваброй. Вторник посвящен выбиванию пыли из ковров и половиков, просушке матрацев и проветриванию перин. В среду производится основательная влажная уборка, тщательная чистка и натирка паркета воском. В четверг все сделанное накануне доводится до совершенства. В пятницу моются окна и чистятся портьеры. Сегодня, как вы, надеюсь, помните, сэр, вторник! Поэтому нам предстоит бороться с пылью.
Элинор подошла к графу и стала завязывать тесемки фартука, который он на себя надел, пока она читала ему короткую вступительную лекцию.
Ремингтон посмотрел на вазу, в которой хранились перьевые метелочки для сметания пыли, но Элинор, перехватившая его взгляд, покачала головой и самодовольно сказала:
– О нет, милорд! Такими допотопными приспособлениями мы давно уже не пользуемся. Теперь мы пользуемся вот этим!
Она отошла от графа и с видом заправского иллюзиониста сдернула покрывало с какой-то диковинной механической конструкции, собранной из резинового шланга с раструбом, каминных мехов, металлического ящика и брезентового мешка для белья.
– Что это за штуковина? Новый ящик Пандоры? – изумленно спросил Ремингтон, разглядывая странный прибор.
– Это машина для уборки пыли, сэр. Или, проще говоря, пылесос. Я ее так окрестила, потому что она действительно всасывает всю пыль в себя. Сейчас я продемонстрирую вам, как она действует.
Элинор выкатила пылесос, установленный на металлической раме с колесиками, в коридор, обернулась и строго сказала:
– Пожалуй, вам пора начинать привыкать обращаться с этой штуковиной милорд. Помогите-ка мне закатить его в гостиную!
Совместными усилиями пылесос втолкнули в зал и подготовили к работе. Элинор взяла в руки длинный резиновый шланг, предварительно размотав его, и велела графу крутить рукоять коленчатого механизма. Кожаные мехи стали вздыматься и опускаться, машина заскрипела и засвистела, брезентовый мешок раздулся и скукожился, и перышки на кольце, надетом Элинор на раструб, зашевелились.
– Крутите быстрее! – воскликнула она и стала водить перьями по столешнице. – Смотрите, пылесос заработал! – Облегченно вздохнув, она обтерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони.
Бог свидетель, машина действительно всасывала в свою утробу пыль, собранную насадкой с перьями, оставляя поверхность стола абсолютно чистой, как если бы ее протерли тряпкой. Элинор обработала таким образом весь зал, детально объясняя при этом принцип действия механизма лорду Карру, усердно и безостановочно крутившему рукоять то одной рукой, то другой. Они перешли в спальню тетушки Гермионы, потом почистили комнаты сестер Куимбиз, снова вышли в коридор, чтобы навести чистоту еще в одном зале, и тут Ремингтон распрямился, потер затекшие ладони и спросил, сжигая ненавидящим взглядом поборницу улучшения условий женского труда:
– А не проще ли воспользоваться обыкновенной тряпкой, мадам?
Элинор остановилась, обернулась и пылко воскликнула:
– Да что вы такое говорите, сэр! Мне страшно даже представить, что стало бы с нашим миром, если бы в нем перевелись новаторы. Да прекрати изобретатели усовершенствовать свои детища, человеческая цивилизация неминуемо погибла бы! Я верю, что наступит день, когда мой пылесос войдет в каждый дом и сократит затраты женского труда наполовину! Разве такая грандиозная цель не стоит того, чтобы немного пострадать ради ее достижения?
