Джулия Бирн - Пленница викинга

Ивейна не ответила. Ее взгляд блуждал по маленькой спальне, лихорадочно ища, за что бы зацепиться. Пламя масляного светильника освещало серебристый мех под ее пальцами.

– Я… э… никогда не видела шкур такого цвета. Что это за животное?

Рорик прищурился. Мгновение он смотрел на нее, не мигая, а затем выпрямился.

– Это шкура белого медведя. Они живут дальше к северу.

– Так ты вправду его убил?

– У меня не было выбора. – На его губах вспыхнула усмешка. – Я лучше управился с кинжалом, чем ты, леди.

– Я не собиралась на тебя нападать, – возразила Ивейна. Она взглянула на медвежий клык, висящий на шее Рорика. Неожиданно ей захотелось потрогать вьющиеся светлые волосы на его груди. Зачем он только снял рубаху? Чем дольше он стоял перед ней полуголый, тем сильнее становилось ее желание прикоснуться к нему, погладить его грудь и плечи, прижаться щекой к его теплой коже.

Ее охватило сомнение. Смущение и странная, болезненная тоска, смешанная с тревогой. Правильно ли она поступает?

– Скажи мне, – произнес он и вскинул брови, когда девушка вздрогнула от звука его голоса. – Сколько тебе нужно времени, Ивейна?

– Я… об этом еще не задумывалась.

– Ты надеешься, я буду ждать вечно?

– Нет. Конечно, нет. Просто я должна убедиться… что ты видишь меня такой…

– Думаешь, я тебя не вижу? – спросил он, наклонившись вперед и снова уперевшись кулаками в край кровати. – Думаешь, я в последние дни видел хоть кого-нибудь кроме тебя?

– Я не то хотела сказать.

– Я понятия не имею, что ты хотела сказать. Если только ты не ищешь возможности мне отомстить.

– Нет! – Ивейна ужаснулась от этой мысли. – Просто мне нужно время. Пару недель, или даже…

– Отлично. Ты их получишь. – Рорик выпрямился, повернулся и резким взмахом руки загасил светильник.

Ивейна заморгала от неожиданности. Она поверить не могла в свою победу.

Но победа ли это?

Два глухих звука подсказали ей, что Рорик снял и бросил на пол сапоги. Девушка опустилась на постель и затаила дыхание, дожидаясь, пока он уляжется рядом с ней.

Минуты проходили в молчании. Ивейна упорно размышляла над тем, что бы такое сказать, чтобы растопить лед. Ей ведь требовалась отсрочка, а не эта гнетущая тишина. Да и не мешало бы познакомиться со своим супругом поближе. Тем более что этот викинг при каждом удобном случае вспоминает о христианском боге. «Господи Иисусе», – сказал он сегодня. И это не в первый раз.

Она нахмурилась, вспоминая ночь своего неудачного побега. Рорик не только упомянул Господа, заключая ее в объятия, но и сказал, что ей не удалось бы добраться до Винчестера. Откуда он знал, что королевский двор расположен в Винчестере, так далеко от побережья? Откуда он знал, что над крышей их дома в Селси висело королевское знамя?

Ивейна повернула голову. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она различала на краю кровати силуэт лежащего мужчины.

– Рорик?

– Ивейна, у меня впереди чертовски неприятная ночь. Прошу, не испытывай мое терпение.

На нее снова обрушилась тишина. Ивейна боялась пошевелиться. В ее душе возникло смутное подозрение, что она зря отказала Рорику в его супружеских правах. Но как же иначе ей защитить себя? Любя его, разве сможет она отдать ему свое тело, но уберечь сердце?

Так и не найдя ответа, она забылась в тревожном сне.

Проснулась Ивейна так же, как просыпалась каждое утро своего пятилетнего брака. В тревоге, страхе, настороженности.

И не зря. Первым, кого она увидела, был Рорик. Они лежали лицом друг к другу. В лучах света, падающих из окна, его глаза блестели, словно вплавленные в лед бриллианты.

Он протянул руку и отбросил с ее щеки прядь волос.

– Разве я чудовище, Ивейна, что ты просыпаешься в таком ужасе? Ты вся сжалась, как будто ждешь удара.

После вчерашнего каменного молчания его сочувственный голос проник в самую душу девушки.

– Нет, – прошептала она. – Дело не в тебе. Я привыкла так просыпаться в Селси.

– Значит, ты меня не боишься?

– Нет. По крайней мере… Нет.

– Хорошо. – На его лице возникла улыбка. Приподнявшись на локте, Рорик пропустил между пальцами прядь ее волос.

Ивейна попыталась отодвинуться, но Рорик неожиданно склонился над ней. К счастью, его злость улетучилась, но для человека, чья брачная ночь прошла совсем не так, как ожидалось, он казался на удивление довольным собой.

Девушка вскинула брови.

– Что значит «хорошо»?

– Ну, чтобы ты могла лучше меня узнать, нам придется быть ближе друг к другу. А это было бы не так уж просто, если бы ты меня боялась.

– Ближе, – пискнула Ивейна. – Но… – Продолжить она не смогла: у нее пересохло во рту.

Когда это случилось? Когда она утратила свое маленькое преимущество, завоеванное прошлой ночью? Теперь ей казалось, что Рорик собирается обратить против нее ее собственное оружие.

– Прекрати! – приказала она, когда Рорик придвинулся еще ближе, словно намереваясь ее поцеловать. Она уперлась рукой ему в грудь и ахнула, ощутив тепло его кожи. Ее бросило в жар. Ей хотелось прижаться к нему, насладиться этим манящим теплом. – Тебе не удастся меня соблазнить, – заявила девушка, не зная, кого именно пытается убедить.

– Я и не мечтаю об этом, – пробормотал Рорик с лукавым блеском в глазах. – Но если бы попытался, ты всегда можешь сказать: «нет».

Она взглянула на него с подозрением.

– И тебя это остановит?

– Остановит. – Он склонился над ней и прижался губами к ее рту.

О, эта сладость. Эта дрожь наслаждения. Его поцелуй был сплошным искушением, призывом уступить, неотвратимым, словно пение сирен. Ей хотелось глубже зарыться в тюфяк, почувствовать на себе вес его тела, хотелось, чтобы он раздвинул языком ее губы. Не с яростной настойчивостью, как перед штормом, а как тогда, на пляже, с бесконечной нежностью.

Робко, неуверенно, Ивейна ответила на его поцелуй. Ее пальцы скользили по его мускулистой груди. Она утратила всякое представление о времени; забыла обо всем, кроме удовольствия, которое дарили ей его губы.

Он поднял голову и взглянул на нее прищуренными, блестящими глазами.

Ивейна сглотнула и попыталась заговорить. Только после нескольких неудачных попыток она поняла, что ей нечего сказать. Тяжелое биение его сердца под ее ладонью не давало ей сосредоточиться.

Но именно этот ускоренный ритм напомнил ей об осторожности. Между ними снова возникло напряжение. Мышцы под ее рукой казались стальными.

– Уже утро, – выдавила она. – Сейчас не… То есть, нам пора вставать и…

– Никто не ждет, что мы встанем вместе с рабами.

– Нет, но… – Ивейна убрала руку. – Это напомнило мне.… Чем я буду здесь заниматься?