Николь Джордан - Экстаз
Ее родственники, судя по всему, испытывали те же чувства, что и она. Хотя… кто знает… Леди Кэтрин сохраняла ледяное спокойствие и сменила свой бурный натиск на холодную учтивость, а дед в конце концов размяк, сжал руки Рейвен в своих трясущихся пальцах и долго не отпускал.
— Если ты будешь… — проговорил он наконец, — если тебе потребуется помощь, мое дитя… Знай, что всегда можешь рассчитывать на меня.
После этих взволнованных слов молчание показалось еще более тягостным.
Рейвен хотелось плакать, и потому она не сразу пробормотала слова благодарности. Но она была глубоко тронута тем, что этот аристократ — аристократ до мозга костей — сумел вырваться из оков условностей и не повторил того, что он два десятка лет назад совершил по отношению к ее матери.
Повернувшись вдруг к Лассетеру, старый лорд произнес, постаравшись, чтобы его голос звучал устрашающе:
— Если вы станете причиной ее бед, сэр, то предупреждаю: вы будете иметь дело со мной!
— Дедушка, — сказала Рейвен, — не говорите так…
А Лассетер ответил старику с холодной спокойной улыбкой:
— Я собираюсь спасти вашу внучку, сэр, а не принести ей несчастье. И не будем больше говорить об этом.
Говорить действительно не пришлось: они уже выходили из столовой, а в холле к Рейвен подошел бледный и взволнованный О'Малли, ее слуга, учитель и почти что опекун — все в одном лице.
— О, мисс Рейвен, — проговорил он на своем немыслимом ирландском диалекте, — я так боялся за вас… я ничего не знал… не знаю… Как я мог не помочь вам… Простите меня… Этот негодяй Лассетер… Это все он…
— Уже все в порядке, О'Малли, — отвечала она. — Успокойтесь и говорите немного тише. Здесь находится родной брат того негодяя… Вон он, видите?.. И прошу вас, не удивляйтесь слишком открыто, когда узнаете, что я выхожу за него замуж.
— Замуж? — Старый слуга прикрыл рот ладонью, чтобы не закричать. — Святые угодники! Вы смеетесь надо мной, мисс?
Рейвен ничего не оставалось, как очень коротко, без излишних подробностей объяснить ему обстоятельства, вынудившие ее пойти на соглашение с Лассетером-старшим. Соглашение, именуемое брачным союзом.
К ее облегчению, О'Малли сразу ухватил суть и после довольно длительного и энергичного качания головой сказал:
— Что ж, мисс Рейвен, видать, другого выхода у вас не было. Чего в жизни не бывает! Может, оно и к лучшему… Но только не оставляйте меня, я поеду с вами. Ладно? Этот сердитый мистер, надеюсь, позволит вам?
Действительно, Келл Лассетер без особой симпатии смотрел на пожилого, но, судя по его виду, еще полного сил человека. Это он, если верить брату Шону, избил его и оставил в лесу на милость бандюг-вербовщиков.
Рейвен встретилась взглядом с Келлом и спросила напрямик:
— Полагаю, я могу взять с собой моего старого слугу?
Келл кивнул и сказал с едва заметной иронией:
— Пусть заодно он будет одним из свидетелей нашего бракосочетания. А кроме того, вам не помешает иметь под рукой человека, который мог бы защитить вас на тот случай, если моя жестокость перейдет все границы.
Рейвен не посчитала нужным продолжать разговор в подобном духе, да еще в такой момент. Она поторопилась выйти к подъезду, где уже стоял экипаж, в который погрузили ее вещи. О'Малли взобрался на место рядом с возницей, Келл усадил Рейвен в экипаж и сам сел напротив нее…
Все происходящее казалось ей продолжением какого-то сна. Хотя ехать было совсем недалеко, ощущение ею владело такое, словно она начинает совершенно иную жизнь в совершенно новом месте.
Через полтора-два квартала Лассетер первым нарушил молчание.
— Ваш слуга ирландец, — сказал он.
Это было нечто среднее между вопросом и утверждением.
— Да, — ответила она не сразу. — Он был в услужении у семьи Кендрик, когда моя мать вышла замуж, а я… Я еще должна была родиться. О'Малли захотел сопровождать хозяев на Карибы… Он был… он стал в большей степени мне отцом.
— Это он научил вас стрелять в меня.
Опять на его лице эта в общем-то приятная, ироничная усмешка.
— Да… — ответила Рейвен, тоже не удержавшись от улыбки. — И многому другому.
— Удивляюсь, как вы смогли сохранить его у себя в услужении, живя в доме у вашей тетки и у деда. При их отношении ко всем ирландцам вместе и к каждому по отдельности.
— Может быть, потому, что не во всем похожа на них, мистер Лассетер.
— Келл!..
— Хорошо. Келл.
Мимо нее не прошло, как серьезно относится он к вопросам, связанным с происхождением. С тем, откуда человек родом и какая кровь течет в его жилах. И она уже не один раз видела, какой гнев и презрение появлялись в его темных глазах, когда о людях пытались судить не по их поступкам, а по принадлежности к тому или иному роду-племени.
Поскольку она была свободна от подобных предрассудков, то позволила себе спросить:
— Скажите, ваше имя наверняка ирландское?
Он пытливо посмотрел на нее.
— Да, вернее, кельтское. От «келлах». Означает что-то вроде — борьба, спор, несогласие.
Она подавила улыбку.
— Пожалуй, подходит.
Не обратив внимания на ее слова, он добавил:
— Это мое второе имя. Я получил его от матери. Шон тоже пользуется своим ирландским именем.
Упоминание о младшем брате неприятно задело ее: ведь этот страшный человек вскоре станет ее близким родственником — деверем.
Нахмурившись, она произнесла:
— С завтрашнего дня мы как бы породнимся с вашим братом. Но я… но что касается меня… мне будет нелегко с ним общаться. Я предпочитала бы не видеть его и не иметь с ним дела.
— Вы и не будете его видеть, мисс Рейвен.
— Да, но он вполне может посчитать свой акт мести незавершенным. И боюсь, мне понадобится защита от него.
— Я обеспечу вам эту защиту, — ответил Келл.
Слова прозвучали холодно, даже немного раздраженно, однако она поверила им и сразу успокоилась.
Остальная часть поездки прошла в полном молчании: предстоящая брачная церемония не вселила ни в одного из ее участников ни крупицы радости или хотя бы оживления.
Экипаж свернул наконец с главной дороги на боковую, покрытую плотно укатанным гравием. За ухоженным кустарником по обочинам, за толстыми стволами деревьев угадывались временами воды реки. Темза. И хотя Рейвен пребывала не в том настроении, чтобы любоваться природой, пейзаж невольно притягивал глаз. Дом, к которому они подъехали, в большей степени напоминал городскую, нежели сельскую, постройку — просторный, изящный, весь из красного кирпича.
— Он принадлежит вам? — спросила Рейвен. — Или вы арендуете его для ваших развлечений?
— Развлечений?
— Ну да, я слышала, что мужчины часто содержат загородные дома для любовниц. Конечно, если есть деньги.
