Салли Маккензи - Грешный маркиз

– Не волнуйся, леди Клер, – ответил он. – Мы зайдем к кухарке. У нее наверняка найдется что-нибудь вкусное.

– Нельзя мешать кухарке, папа Чарлз.

– Отчего нет, Изабелл? Бывало, я всегда забегал на кухню, когда был в твоем возрасте. Не правда ли, мисс Петерсон?

– Да. – Эмма все еще избегала смотреть на него. – По крайней мере, когда я с вами познакомилась, вы вечно были голодны. Кажется, кухарка называла вас чертенком. Но она обязательно давала вам что-нибудь вкусное – самый большой кусок пирога или спелое яблоко.

– Вам было завидно, мисс Петерсон?

Эмма быстро взглянула на Чарлза и снова отвела глаза:

– Разумеется, нет, милорд. Меня поражала ваша способность поглощать горы еды.

– Ведь я был мальчиком, который быстро растет.

– А я девочка, и я тоже расту, папа Чарлз, – заявила Клер, подпрыгивая у него на плече. – Как вы думаете, что найдется у кухарки вкусного?

– Наверное, пирожки с крыжовником. Конечно, не совсем подходящая еда для завтрака, но у нашей кухарки эти пирожки выходят – просто объедение. Может быть, ей трудно угодить гостям из Лондона, когда приходится готовить столько блюд для светского приема, но кое-что она готовит отлично. – Он взглянул на старшую девочку: – Изабелл, ты когда-нибудь пробовала пирожки с крыжовником, что печет наша повариха?

– Нет, дядя Чарлз. Мама говорила, мы растолстеем, если станем есть пирожки. Тогда нам трудно будет поймать мужа.

Чарлз разинул рот:

– Вот вздор! Тебе только девять, Изабелл. Несколько пирожков не могут помешать замужеству.

– Мама говорила, никогда не рано думать о будущем. Мы ведь не можем жить в Найтсдейле всю жизнь.

Чарлз уставился на девочку, не зная, смеяться ему или плакать. Неужели Пол не знал, что его жена внушает дочкам?

– А я уже пробовала пирожки с крыжовником, папа Чарлз!

– Клер! – возмутилась Изабелл. – Лгать нехорошо.

– Я не лгу! Однажды я пробралась на кухню и взяла пирожок. Мне не понравилось. Он был горький.

– А ты не знаешь, что нехорошо брать без спросу? – заметил Чарлз. – Мы войдем в кухню, пожелаем кухарке доброго утра и спросим, не найдется ли для нас чем перекусить.

– А вы точно знаете, что нам можно, дядя Чарлз? – Изабелл нахмурила лоб. – Мама запрещала ходить к кухарке.

– Я уверен. – Чарлз повернулся к Эмме. Та подняла голову, выражение лица у нее было серьезным. – Мисс Петерсон, вы гувернантка, что скажете? Прав ли я, если говорю, что нам можно безнаказанно пройти в кухню?

– Конечно, милорд. – Эмма улыбнулась, но морщинка по-прежнему бороздила ее лоб. Чарлз был готов поспорить, что она не выдержит, если еще раз услышит «мама говорила». О мертвых нужно думать только хорошее. Но, ей-богу, ему нисколько не жаль, что Сесилии нет сейчас с ними.

– Видите? – воскликнул он. – Если гувернантка так считает, значит, все правильно. Гувернантка никогда не разрешит проказничать, не так ли?

– Милорд! – Эмма прикрыла рот руками. – Не нужно смеяться над благородной профессией гувернантки.

Клер захихикала:

– Но ведь правда, мама Петерсон! Наша гувернантка никогда не разрешает нам проказничать.

– Разве я не разрешила вам отправиться на рыбалку?

– Да, но вы не настоящая гувернантка, – возразила Изабелл. Она все еще беспокоилась.

– Хорошо, зато я настоящий маркиз. – Чарлз снял Клер с плеча. – И я говорю вам, что мы можем пойти на кухню.

Он расправил плечи, чтобы казаться внушительнее. Прямо как герцог Олворд, когда хочет произвести впечатление.

– Ведь это кухня маркиза Найтсдейла, не так ли?

– Маркиз Найтсдейл идет! – возвестила Клер. – Берегись, кухарка!

– Думаю, леди Клер, кухарке не понравится, что ей угрожают, – заметила Эмма.

– Справедливо, мисс Петерсон. Говорят же – мухи ловятся на мед, а не на уксус.

Клер сморщила носик:

– При чем здесь мухи, папа Чарлз?

– Не глупи, Клер, – тоном разумной старшей сестры произнесла Изабелл. – Дядя Чарлз хотел сказать, что ты скорее получишь то, что хочешь, если станешь просить вежливо, а не заставлять.

– Именно так. Если мы прикажем кухарке принести поесть, она повернется к нам спиной. Нужно действовать более тонко.

Чарлз опустился на одно колено, чтобы видеть лица обеих девочек.

– Очень хороший прием – разжалобить доброе сердце кухарки. Этот фокус удается всегда. Я и вы, леди Клер, мокрые и грязные после купания в речке. Уверен, кухарка нас пожалеет. Как вы считаете, у нас получится изобразить жалкий вид?

– О да, папа Чарлз! – Клер выпучила глаза и жалобно скривила ротик. Даже Изабелл рассмеялась.

– Отлично. Ты пойдешь во главе нашей скорбной процессии. Теперь твоя очередь, Изабелл. – Чарлз положил руки на плечи девочке. Какими хрупкими они казались под его широкими ладонями! – Тебе надлежит очаровать кухарку.

– Очаровать? Как это, дядя Чарлз?

– Я заметил – у тебя очаровательная улыбка.

– Правда? – Изабелл порозовела.

Чарлз улыбнулся:

– Правда. Когда ты улыбаешься, твои глаза сияют, как ни у кого другого. Если ты улыбнешься кухарке, мы сможем угоститься вволю.

– Неужели?

Чарлз остолбенел. Он ведь шутил. Но вот Изабелл улыбнулась, и он увидел, что улыбка у нее и впрямь замечательная. Она озарила ее худое угловатое личико. Это было лицо феи. Просто дух захватывало. Он поклялся, что приучит девочку улыбаться чаще.

– Теперь, мне кажется, мы готовы взять кухню приступом!

Как же убедить Чарлза остаться в Найтсдейле? Он очень нужен девочкам.

Эмма сидела на скамье за длинным кухонным столом, наблюдая, как Клер и Изабелл под руководством дяди расцветали на глазах. Они были в восторге, что на них обратил внимание мужчина. Папа никогда этого не делал! И Эмма была рада, что этим мужчиной оказался Чарлз. Он очаровал их так же, как очаровывал всех остальных. Как и ее саму, когда она была ребенком.

Не успели они войти во владения кухарки, как добрая женщина преподнесла Принни кость. Собака радостно принялась ее грызть, уютно устроившись перед камином. Клер вскарабкалась на скамью поближе к Чарлзу. В те редкие минуты, когда она не болтала, малышка дергала дядю за рукав и прижималась щекой к плечу. Эмма подозревала, что девочка запросто могла бы забраться ему на колени, будь у нее хоть малейшая возможность.

Изабелл сидела возле Эммы, наискосок от Чарлза. Слишком взрослая – ей же девять! – чтобы обниматься, она тем не менее не сводила с него глаз. Чарлз сделал ей небольшой комплимент – и щеки девочки окрасил нежный румянец. Эмма могла поспорить, что Изабелл почти влюбилась в своего дядю. Невинная влюбленность – скоро пройдет без следа!

Не то что у Эммы.

Она расправила плечи. Так не годится! Спору нет, Чарлз – само очарование, но он не для нее. Нужно поискать пару среди более подходящих кандидатов, решила Эмма. Вот, к примеру, мистер Стокли.