Лиза Клейпас - Объятия незнакомца

Ирэн восприняла вопрос с некоторой растерянностью, затем решительно ответила:

– Мне кажется, Максимилиан проявляет особую заботу о тебе, дорогая. Думаю, ты оказываешь на него положительное влияние.

– Не знаю, почему вы так думаете! – воскликнула Лизетта. – Даже если это правда, то вовсе не означает, что он, испытывая раздражение ко мне, однажды не потеряет терпение и… о, как вы могли оставить меня здесь, не рассказав сначала о его прошлом?

Ирэн удивилась:

– Всего минуту назад ты не хотела, чтобы я продолжала рассказ.

– Знаю… но я… это все меняет. Я должна уйти от вас!

– Теперь уже поздно, – невозмутимо заявила Ирэн. – И я больше ничего не буду рассказывать о Максимилиане, чтобы не пугать тебя, Лизетта. Я хотела только помочь тебе понять те испытания, через которые ему пришлось пройти.

– Мадам, могу я быть уверена, что вы не намереваетесь вручить мою судьбу в руки месье Волерана?

– Должна напомнить тебе, детка, ты сама вручила ему свою судьбу.

Ирэн не могла всех принять, но была довольна многочисленными визитерами, которые пришли к ней в четверг. Со всей округи собрались родственники и подруги, страстно желающие узнать последние наиболее волнующие новости. Слухи о скандале распространились по всему Новому Орлеану. Было очевидно, что дуэль неизбежна. Все знали, что Максимилиан Волеран, в сущности, украл из-под носа невесту Этьена Сажесса и обесчестил ее.

– Эти слухи совершенно неверны, – спокойно заявила Ирэн собравшимся в гостиной, передавая тарелки с пирожными и конфетами. – Неужели кто-то мог поверить, что мой сын способен обидеть девушку, находящуюся под крышей моего дома? Я присматриваю за ней, к тому же она тяжело болела лихорадкой! Я сама ухаживала за ней.

Четыре седые головы в кружевных чепцах одновременно закивали. Клер и Николь Лапу, Мари-Тереза Роберте и Флоретта Гренет были давними подругами Ирэн, поддерживающими ее в самые тяжелые моменты жизни. Даже в те мрачные дни, когда было совершено убийство Корин Керан, они не переставали навещать свою подругу и никогда не помышляли прекращать дружбу с ней. Ирэн была мягкой и великодушной женщиной, и все считали ее одной из самых изысканных леди. Другое дело ее сын…

Тем не менее большинство креолов относились терпимо к Максимилиану. Волераны являлись весьма уважаемым семейством уже несколько десятилетий. Невзирая на позорное прошлое, его приглашали на все важные события года… но не на маленькие семейные торжества, где формировались и крепли истинные привязанности между людьми.

– Мы все знаем, что ты никогда не допустишь нарушения правил приличия в своем доме, Ирэн, – сказала Кэтрин Гозер, молодая мать семейства, которая дружила с одной из самых юных кузин Волеранов. – Но несчастная девушка все-таки обесчещена. Ведь она провела две недели под одной крышей с Максимилианом, который пользуется в городе дурной славой… Никто не осуждает Этьена Сажесса за то, что он теперь отказался от нее.

Все зашептались, протягивая чашки, чтобы в них налили еще кофе. Пирожные на огромном блюде быстро убывали.

– Дуэль уже назначена? – спросила Мари-Тереза.

– Дуэль? – повторила Ирэн. – До этого момента никто ничего не говорил о дуэли! В ней нет необходимости.

– Ирэн, – осторожно сказала Клер, – дуэль, конечно, состоится. Сажессу ничего не остается делать. В противном случае его честь будет навсегда опорочена.

– Да, все знают это, – добавила Флоретта, изящно вытирая салфеткой уголки рта. – Ирэн, как Максимилиану удалось заставить девушку принять решение остаться здесь и не возвращаться к Сажессу?

– Он ничего не предпринимал для этого, – искренне заявила Ирэн.

Клер и Флоретта понимающе переглянулись. Ясно, что Максимилиан соблазнил девушку. Или запугал ее. Он, красивый дьявол, – ужасно безнравственный человек!

Уроженцу Виргинии Уильяму Чарлзу Коулу Клейборну было всего двадцать восемь лет, когда президент Джефферсон назначил его первым губернатором-американцем Орлеанской территории. Помимо настроенных против него креолов возникла также коалиция жадных до денег американцев и эмигрантов из Франции, представлявшая собой большую угрозу администрации Клейборна.

Среди тех, кого Клейборн считал опасным, были Эдвард Ливингстон, приехавший в Новый Орлеан из Нью-Йорка в поисках удачи, и генерал Уилкинсон – армейский офицер, вновь назначенный губернатор территории Верхней Луизианы. Оба в той или иной степени были связаны с Аароном Бэром, который поддерживал их стремление возбудить недовольство Клейборном среди наиболее влиятельных граждан.

Макс не сомневался в способности Клейборна держать ситуацию под контролем. Будучи умным и решительным, он, однако, все еще продолжал горевать о потере жены и единственной дочери от желтой лихорадки год назад. Пресса безжалостно атаковала его, утверждая, что он – азартный игрок и негодяй, жестоко обращавшийся со своей женой до ее смерти. Но хуже всего было то, что внимание Клейборна постоянно отвлекалось от Бэра разбоем пиратов, кишащих в бухте Баратария и реках южнее Нового Орлеана, численность которых возрастала с каждым днем.

– Проблема в том, – печально поведал Клейборн Максу, когда они сидели в массивных креслах из красного дерева и обсуждали последние события в городе, – что бандиты лучше знают болота, чем полицейские, к тому же они лучше снабжены и организованы. Президент Джефферсон обещал прислать мне несколько канонерок, с помощью которых мы могли бы бороться с пиратами, но, боюсь, судна будут в непригодном состоянии. Кроме того, трудно набрать подходящих людей.

Макс иронически улыбнулся:

– По-моему, большинство креолов вряд ли будет довольно жесткими мерами, направленными против пиратства. Местные торговцы поднимут шум, если вы зажмете свободную торговлю. Состояние многих уважаемых семейств основано на контрабанде. Здесь это не считается порочным занятием.

– О! К одной из таких уважаемых семей относитесь и вы?

Вопрос, заданный подозрительным тоном, мог бы многих поставить в затруднительное положение. Однако Макс только рассмеялся.

– Я был бы удивлен, если бы мой отец не сотрудничал с пиратами, – ответил он.

Клейборн внимательно посмотрел на него, пораженный таким откровением.

– И на чьей же вы стороне в том вопросе, Волеран?

– Если вы спрашиваете, имею ли я дело с контрабандистами, то отвечу… – Макс сделал паузу, затянулся тонкой черной сигарой и выпустил струю дыма. – В данный момент нет.

Клейборн был поражен наглостью этого человека. Он испытывал и раздражение, и восхищение одновременно.