Бертрис Смолл - Новая любовь Розамунды
Маргарита Тюдор, заметив леди Фрайарсгейт, знаком приказала ей подойти поближе, и Розамунда поспешила к ней.
— Ваше величество, я только что получила известие, что Филиппа, моя старшая дочь, опасно больна. Это чудо, что гонцу удалось добраться до нас в такую пургу, но мне придется вернуться во Фрайарсгейт, как только уляжется метель, — с тревогой в голосе проговорила Розамунда.
— К тебе приехал кто-то из твоих людей? — спросила королева. — Я хочу увидеть его и вознаградить за преданность и отвагу!
— Нет, мадам, это не мой человек. Мои люди слишком просты, вряд ли им хватит смекалки проделать весь этот путь до Эдинбурга, а потом до Стерлинга! Это был гонец, специально нанятый моим дядей Эдмундом. Я сама его даже не видела. Он спросил обо мне, и его проводили к Энни. Она взяла у него письмо и поспешила найти меня после мессы.
— А… — разочарованно протянула королева. — Неужели ты покинешь меня, Розамунда? Я так хотела, чтобы ты была рядом, когда придет время рожать! Я ужасно по тебе соскучилась, и мы на славу повеселились в эти недели!
— Это ты повеселилась, издеваясь надо мной! — возразила Розамунда с лукавой улыбкой. — Я постараюсь вернуться к тому времени, когда тебе придет пора рожать. — Она чувствовала себя неловко из-за того, что вынуждена была обманывать подругу, особенно если вспомнить, как хорошо к ней всегда относилась Маргарита Тюдор. Но королева не должна знать правду о миссии графа Гленкирка в Сан-Лоренцо.
— Ты хорошая мать, Розамунда, — ласково проговорила королева. — Поезжай домой и лечи свою дочь, но, пожалуйста, постарайся вернуться как можно быстрее!
— Мы еще поболтаем на прощание! — ответила Розамунда и, сделав реверанс, удалилась.
Праздник продолжался весь день до самого вечера. Гости не отказывали себе ни в угощении, ни в выпивке. Играла музыка, и все желающие развлекались танцами. В зал впустили бродячих артистов. У них был дрессированный медведь, забавно плясавший под барабан и флейту. Жонглеры ловко перекидывали разноцветные шарики. Слепая девочка пела ангельски чистым голоском, аккомпанируя себе на маленькой арфе, а акробаты выделывали такие трюки, что все вокруг от изумления ахали. Наконец артисты закончили свое представление и настала пора проводить молодых в отведенные для них апартаменты, Розамунды в толпе провожающих не было.
— Для таких, как мы, сейчас самое время незаметно скрыться! — шепнул ей на ухо Патрик. Розамунда согласно кивнула:
— Даже страшно подумать, что может прийти в голову Логану, если он обнаружит меня среди женщин, готовящих его невесту к первой брачной ночи! Я уже преподнесла девице в качестве свадебного подарка свое жемчужное ожерелье, и это должно его уколоть!
— Расплата за недоразумение в день твоей свадьбы, дорогая? — заметил лорд Кембридж, неслышно подошедший сзади. — А ты неплохо научилась давать сдачи, моя куколка! Я горжусь тобою!
— Я ничего не имею против невесты, Том! — посчитала нужным объяснить Розамунда. — На самом деле я считаю, что она подходит Логану как нельзя лучше. Она будет с радостью исполнять все его прихоти, без возражений рожать ему детей и содержать дом в идеальном порядке. И за все это едва ли дождется благодарности, поскольку Логан считает это само собой разумеющимся. Если мой подарок ей понравится, я буду только рада! А если он будет колоть Логану глаза всякий раз, как Джинни будет надевать ожерелье, — я буду рада еще больше!
— Кто поверит, что когда-то эта женщина была робкой и смиренной, как агнец Божий? — с улыбкой проговорил Том, обращая свой вопрос к графу Гленкирку.
— Я лично предпочитаю женщин с перчинкой в характере! — ответил Патрик и любовно посмотрел на Розамунду.
— Тогда вы не ошиблись. Моя кузина из их числа! — расхохотался лорд Кембридж.
— Я сказала королеве, что вынуждена вернуться во Фрайарсгейт из-за болезни Филиппы, — вполголоса сообщила Розамунда сэру Томасу.
— Ах, значит, наше время при этом восхитительном дворе закончилось, — с сожалением заметил он. — Оно пролетело слишком быстро, моя шалунья. Но однажды мы непременно должны сюда вернуться. Обещай мне это. Если уж я обречен всю зиму присматривать за твоими девочками, мне полагается награда.
— И ты ее получишь, Том, — пообещала Розамунда. — Если бы не девочки, я непременно оставила бы тебя здесь предаваться самым разнообразным порокам.
— Для скромного джентльмена здесь множество соблазнов, — со вздохом признался Том. — Конечно, если он действительно умеет быть скромным и не выдает чужих секретов. Кое-кто из придворных еще помнит времена прежнего короля и его фавориток. Должен сказать, Стюарты — весьма любопытное семейство! — многозначительно ухмыльнулся Том Болтон.
— А вы действительно большой скромник, Том! — расхохотался Гленкирк. — Я не слышал ни слова о ваших похождениях. Напротив, многие дамы выразили свое сожаление по поводу того, что джентльмен с такими галантными манерами до сих пор не обзавелся женой.
— На самом деле эти лукавые создания имели в виду не мою галантность, — засмеялся Том, — а мой тугой кошелек, Патрик! Но я предпочитаю независимое существование, мои дорогие, а моими наследницами являются дочери Розамунды. Она моя самая близкая родственница. Мы с ней как родные брат и сестра.
— И я никогда не имела друга лучше, чем ты, Том! — с чувством заметила Розамунда. — Мы с Патриком сейчас уходим, а ты можешь продолжать развлекаться до тех пор, пока не придет пора уезжать. Это случится уже на днях. — Розамунда послала кузену воздушный поцелуй и вместе с лордом Лесли покинула тронный зал.
В тесной спальне, ставшей их убежищем в эти дни, Розамунда и ее любовник не спеша разделись и приготовились лечь в постель. Он продолжал давать ей уроки терпения, хотя для нее это было не так-то просто. Снова и снова она спрашивала себя, как могло случиться, что она полюбила так глубоко, так беззаветно этого мужчину, о существовании которого не подозревала еще месяц назад. Сегодня она не могла найти ответ на этот вопрос, точно так же как и вчера, и вряд ли сумеет найти его в будущем. Она знала лишь одно: ей необходимо быть с Патриком, в его объятиях, в его постели.
— Что подумает о нас твой сын? — спросила Розамунда, распуская шелковые ленты, стягивавшие ворот ее нижней сорочки.
— Он подумает, что мне посчастливилось снова найти любовь, — ответил граф Гленкирк. — Хотя моя невестка, несомненно, сочтет меня ненормальным. Она воскликнет что-то вроде: «Как, милорд, в вашем-то возрасте!» — и надменно подожмет тонкие губки. У Анны слишком холодное сердце. Жаль, что Адам не догадывался об этом до того, как оказался с ней в постели. Впрочем, он доволен своей женой. Похоже, ему удалось найти к ней подход, несмотря на ее склочный характер.
