Враг мой любимый - Ульяна Соболева
Тем более если учесть, что именно с его помощью она взошла на престол. Граф был предан России, люто ненавидел врагов государства и ценил своих верных людей. Меня и моего брата, Кирилл Григорьевич Розумовский особенно жаловал. Когда-то был дружен с нашим покойным отцом…отцом, который во время переворота поднял полк на помощь государыне. Кирилл Григорьевич внимательно посмотрел на молодого графа.
– У меня есть для вас одна важная депеша, Григорий Сергеевич. Очень важная, и она может стоить вам жизни. Нужно доставить ее по адресу, указанному на конверте, лично в руки адресату. Но знайте, что ваша поездка очень опасна, при сложившихся обстоятельствах! Наверняка нашим врагам известно о вашей встрече с ее Величеством и со мной, вас захотят перехватить, что бы выкрасть письмо.
Я коротко кивнул и убрал непослушную длинную челку со лба.
Розумовский сунул руку за пазуху и достал сверток:
–Вот в этом письме есть очень важные указания, вопрос жизни и смерти, вы обязаны доставить его адресату во что бы – то ни стало. Я не дам вам подмоги, у меня на счету каждый человек, а вы один стоите десятерых, тем более одного человека трудней заметить, чем группу людей. Это письмо нужно доставить при любых обстоятельствах и чего бы вам это не стоило. В нем судьба России, и я доверяю ее вам. Ступайте, друг мой, время дорого и у нас его осталось очень мало. Плетется серьезный заговор, который поставит под угрозу все государство.
Я поклонился, а Розумовский пожал мою руку и тихо сказал.
–Береги себя, ты один из лучших. Как и твой отец. Рассчитываю на тебя.
Мне было лестно такое отношение со стороны такого важного человек, настолько приближенного к государыне, сердце радостно забилось, наконец-то я понадобился, и не буду прозябать без дела. Сразу две депеши одна из которых настолько важна, что может стоить мне жизни.
Я вышел из кабинета в твердой уверенности, что справлюсь со своей задачей. Пусть тщеславие – это порок, но если оно толкает на подвиги, то не так уж этот порок страшен. По крайней мере так говорил мой отец, а из его фраз можно было составить целый цитатник.
Я, немедля оседлал Ветра и отправился в путь. Даже не успел заехать в Покровское. Дорога была дальней, а каждая минута слишком дорога, и я решил, что поесть и передохнуть можно будет по пути. Выехал из города и поехал через окрестные деревушки, стараясь остаться не замеченным. Лучше всего будет пробираться по лесной дороге, там легче затеряться от посторонних глаз. Все время я внимательно наблюдал за тем, что бы меня не преследовали. На данный момент все было чисто. Ничего подозрительного я не заметил. Внимательно приглядывался к каждому, кто встречался на моем пути…Готовый вспороть брюхо тому, кто соберется мне помешать. Полный отчаянной злости, ревности, мыслей о ЕЕ измене, о ее вранье я готов был сражаться со всеми, кто попадется на моем пути.
Начало смеркаться, я успел свернуть на лесную тропу, усталости не чувствовал. Меня подхлестывало желание отличиться, получить повышение и похвалу государыни. А еще, мне ужасно хотелось ввязаться в хорошую драку, что бы излить всю злобу, накопившуюся во мне за это время на врагов. Мысли о замужестве Соболевской не давала покоя, но он гнал их от себя, стараясь думать о деле, о службе и о продвижении которое возможно мне светило в том случае, если его предприятие пройдет удачно.
Солнце село за горизонт, и полумесяц освещал дорогу, пробиваясь через кроны деревьев, тусклыми серебряными лучами. Внезапно издалека до меня донеслось ржание лошадей и топот копыт. Притормозил и прислушался, насторожился. Судя по всему всадников было с десяток, не меньше. Вспомнил предостережение графа насчет погони. Было бы глупо пуститься наутек и тем самым выдать себя с головой. Тем более отряд ехал вслепую, если бы они были точно уверенны в моем местонахождении, то двигались бы гораздо быстрее. Хотя возможно это не преследователи, а просто путники. В любом случае стоило принять меры предосторожности. Я спешился, тихо спрятал коня в зарослях ежевики, а сам влез на дуб и скрылся в густой листве. Мне не пришлось ждать слишком долго. Видимо следы заметили, и отряд сбавил скорость, теперь они двигались очень медленно, тихо, словно крадучись, цепочкой. Я уже не сомневался, что эти люди ищут именно меня. Месяц осветил всадников во всем черном, их лица скрывали маски. Наемники…проснелось у меня в голове. Они остановились неподалеку от моего укрытия. Я видел их прямо под собой.
– Ничего не пойму – сказал один из них – где подевался этот чертов юнец, плутает по лесу как зверь, не иначе как учуял погоню. Меня предупреждали, что он хитер и опасен. Значит, так – мы разделимся. Четверо останутся здесь, а остальные за мной. На тот случай если он где-то спрятался. Вы помните приказ. Гонца – убить, письма конфисковать. Самое главное депеша Розумовского к Шетарди, она должна остаться целой.
Предводитель пальцем выбрал пятерых и вместе с ними направился вперед, а остальные остались под деревом, на котором я спрятался. Охренеть. Значит я везу депешу самому Шетарди. Тайную депешу. За это и правда могут открутить голову.
Глава 11
-Искать мальчишку в этом лесу все равно, что иголку в стоге сена. – Проворчал один из бандитов
–Да уж точно. Но нам нужно остановить его, пока он не доставил письмо, которое грозит массой арестов и срывом всех планов.
Значит это не просто наемники, точнее это даже не бандиты, это заговорщики, но кто они и что затеяли? Политические интриги до этого времени были мне чужды. И я понятия не имел, что могло быть в этой депеше, да и в письме тоже. А они осведомлены довольно хорошо. Попахивает чем-то очень и очень мерзким. Переворотом, например. Завуалированно Розумовский имел ввиду именно это. Депешу нужно доставить во что бы то ни стало.
– Если доставит в крепость указ…все планы могут сорваться!
Крепость…Да, я должен направиться в Шлиссельбургскую крепость. И я понятия не имею, что может скрываться за ее каменными стенами. О крепости ходила весьма дурная слава.
