Барбара Картленд - Триумф сердца

Поднимаясь по плавно изогнутой лестнице наверх, Керисса услышала невнятный говор многих голосов и поняла, что приглашенных на скромный обед в «домике» гораздо больше, чем она ожидала.

В салоне с портьерами из голубой парчи, залитом светом пяти хрустальных люстр, собралось не менее тридцати гостей.

Стены были ослепительно белыми с позолотой, и когда Керисса увидела хозяйку дома, она сразу же сделала заключение, что все цвета в интерьере соответствуют платью, да и всему облику леди Имоджин.

Возраст гостеприимной дамы можно было определить примерно лет в двадцать пять, она была в самом расцвете красоты и женственности. Керисса рассчитывала встретить более пожилую женщину и поэтому в первый момент немного растерялась.

Зная, что леди Имоджин вдова, Керисса почему-то подумала про нее, что она ровесница сэра Ральфа. При виде молодой богини красоты в бело-голубом с золотом одеянии у Кериссы перехватило дыхание.

В высшем свете леди Имоджин провозгласили «бесподобной», как только она появилась на первом своем балу.

В семнадцать лет она взяла Лондон штурмом, в восемнадцать обвенчалась с Джулианом Кенриджем, сыном и наследником невероятно богатого пэра, чьи дикие выходки и безумные идеи неизменно находили отражение на страницах «Бомонда».

Он фактически покончил с собой три года спустя, затеяв чудовищный полночный стипльчез с завязанными глазами за приз в пятьсот гиней. Конечно, такой способ расстаться с жизнью нельзя было назвать разумным, но Джулиан Кенридж за время своего краткого пребывания на этом свете не совершил ни одного разумного поступка, за исключением выбора супруги.

Леди Имоджин не слишком долго оплакивала его. Она нашла весьма приятным для себя статус вдовы двадцати одного года от роду, обладающей огромным состоянием, благосклонности которой добивался практически любой мужчина.

Семья усиленно пыталась вновь выдать ее замуж и поскорее, но она отвергла все предложения, настаивая на том, что будет сама себе хозяйкой и благодаря богатству покойного супруга независимой от кого-либо.

В окружении принца Уэльского в Сент-Джеймсском дворце о ее любовных похождениях постоянно возникали толки, но, так как она была красива, богата и имела высокий титул, никто не посмел подвергнуть ее остракизму.

И она жила так, как хотела.

Леди Имоджин была свидетельницей необычного появления Кериссы и Шелдона в «Белом олене», и этот эпизод ее позабавил хотя бы потому, что был поставлен и разыгран мастерски.

Бат показался ей скучным. Однако удалиться на некоторое время из Лондона всегда приятно. Слабое здоровье ее матери послужило благовидным предлогом, чтобы улизнуть от очередного ухажера, который стал назойливым и начал тяготить ее.

Несмотря на толпу навязчивых поклонников, последовавших за ней на целебные воды, после месяца процедур и тщательно продуманных еще великим Нэшем обязательных курортных развлечений леди Имоджин пришла к выводу, что все это ей надоело.

Она стала искать взглядом вокруг новый предмет для забавы, но фантазия ничего ей не подсказывала, пока она не увидела, как бесчувственного Шелдона Харкорта торжественно вносят в отель.

Одного мимолетного взгляда на откинувшегося в позе мученика красивого мужчину было достаточно, чтобы мгновенно понять – объект для приложения переполнявших ее жизненных сил, а также умственных способностей найден!

Леди Имоджин всегда шла к цели экстравагантным путем. Но уж если она наметила что-то, никакие препятствия ее не останавливали и ничто не могло заставить ее изменить свои планы.

Решение она приняла еще до того, как слуги, уносящие тело страдальца, скрылись за поворотом лестницы. Шелдон Харкорт на какое-то время войдет в ее жизнь. Вопрос только в том, как скоро это произойдет.

Леди Имоджин видела, как сэр Ральф обхаживал Кериссу в курзале, и поняла, что удача сама плывет ей в руки и через эту парочку она непременно выйдет на мистера Харкорта.

– Я рада встрече с вами, графиня! – сказала она после того, как сэр Ральф представил ей Кериссу. – Я знаю, как нелегко вам приходится, как печально оказаться в одиночестве в чужом городе.

– Со мной мой опекун, – вкрадчиво вставила Керисса.

– О да, он мужественный боец. Но мы возьмем на себя заботу о вас, пока он прикован к постели.

– Вы очень добры, мадам, – пробормотала Керисса.

– Ну что вы! Все готовы вам помочь. Разрешите представить вас моим друзьям.

Она провела Кериссу по салону, и на девушку обрушилось столько английских благородных имен и звучных титулов, причем такой скороговоркой произнесенных, что запомнить их было совершенно невозможно. Но Керисса подумала, что сэр Ральф потом скажет ей, кто есть кто, и на этом успокоилась.

Она заметила, что все молодые люди в салоне глаз не сводят с обольстительной хозяйки дома.

К облегчению Кериссы, за столом ее усадили рядом с сэром Ральфом. Она была рада этому обстоятельству, так как уже успела привыкнуть к обходительному джентльмену.

Он смог поведать ей, что представляют из себя некоторые важные персоны, а также некоторые подробности их биографии.

Керисса вдруг обнаружила, что ей очень даже весело, хотя, конечно, было нехорошо смеяться над дряхлым пэром, чья жена проматывала денежки с такой быстротой, что он был вынужден увезти ее в Бат для смены обстановки. Но несчастья преследовали его и здесь. Вскоре супруга пэра пристрастилась к игорному столу и истратила за ним даже больше, чем за год, проведенный в Лондоне.

Один из представителей молодого поколения, мистер Арчи Арбенот, выискивал для себя богатую наследницу годами, но девица, которая держала его на крючке целый год, вдруг вздумала преподать ему урок. Когда он сделал ей наконец предложение по всей форме, она со смехом указала ему на дверь.

Среди гостей были и другие мужчины, выглядевшие весьма презентабельно, но, как выяснилось, все они состояли в браке.

За столом присутствовали и личности настолько малоприятные, что, несмотря на их звучные титулы и, вероятно, внушительные счета в банке, Керисса смотрела на них с содроганием и думала, что никогда не смогла бы заставить себя выйти замуж за подобного типа.

Словом, к концу обеда она призналась самой себе, что сэр Ральф был единственным, кто хоть как-то соответствовал ее представлениям о будущем муже. С чувством облегчения она также отметила, что, несмотря на несравненную красоту хозяйки дома, он смотрел на Кериссу с таким обожанием, как и раньше на прогулке.

После обеда все общество переместилось в гостиную к игорным столам, и сэр Ральф настоял на праве быть ее банкиром.

– Вероятно, я неправильно поступаю, соглашаясь на это, – сказала Керисса, испытующе взглянув на него и распахнув с наивной доверчивостью огромные свои глазищи.