Сьюзен Виггс - Именем королевы
– Для большинства этих людей радость, а иногда и богатство иллюзорны.
– Что касается моих родителей… – Пиппа почувствовала, как сжимается ее сердце. Сама мысль, что она может принадлежать к этому сообществу, казалась ей теперь нелепой. – Мне что, подойти к кому-нибудь в этой толпе, похлопать по плечу и спросить, не забыли ли вы где-нибудь свою дочь много-много лет назад?
Он снова осторожно погладил ее по волосам:
– Не так поспешно, вдруг ты обратишься не к тому человеку? Нам надо найти Уильяма Сесила и начать наши расспросы с него, поскольку он один из немногих, кому я верю. Мне претит сама мысль, что тебя обвинят в самозванстве.
Его голубые глаза внимательно вглядывались в толпу, выискивая лысую голову Сесила, лорда Бергли.
– Никто не отреагировал на ваше имя, когда его объявляли. Хотя мы не можем знать наверняка ваше подлинное имя.
Она опять вздохнула:
– Вы знаете, чего я действительно хочу?
– Что?
– Чтобы вы потанцевали со мной.
Она приготовилась к тому, что ее высмеют или ей откажут. Вместо этого он улыбнулся и согнулся в поклоне.
– По правде говоря, манера англичан танцевать много степеннее и сильно отличается от ирландской. Но я постараюсь доставить вам удовольствие.
Она не чувствовала ног под собой, пока следовала за ним. Танцующие двигались мелкими выверенными шагами, напоминая чем-то похоронную процессию.
Айдан и Пиппа присоединились к танцующим, похлопали в ладоши и подняли руки, он обхватил ее за талию.
– Кто-то умер? – спросила она, почти не раскрывая рта.
Он улыбнулся уголками губ:
– Может, музыканты?
Когда они проходили мимо Донала Ога и Яго, Айдан одними губами произнес несколько слов, затем кивнул в сторону галереи.
Яго и Донал Ог исчезли.
– Куда они? – поинтересовалась Пиппа.
– Постараются вернуть их к жизни, – пошутил он.
Спустя несколько секунд они уже поднялись на верхнюю галерею.
Донал Ог взял кожаный барабан, а Яго длинную флейту.
Протяжная трель флейты остановила танцующих.
Управитель празднества, белый как полотно, волнуясь подошел к балюстраде и одарил всех вымученной улыбкой.
– Дамы и господа, – начал он. – В честь наших именитых гостей из Ирландии наше музыкальное приветствие им.
– Это признак дурного тона, – заметил преисполненный чванливой юношеской самонадеянности молодой граф Эссекс, – но, судя по тем, с кем мне довелось встречаться, полагаю, все ирландцы народ грубый и неотесанный.
– Сударь, – Пиппа одарила его самой обворожительной улыбкой, на какую только была способна, – вы годами тренировали свое занудство или у вас талант от рождения?
Он посмотрел на нее так, словно она была червяком, плавающим в его чашке:
– Что вы сказали?
– Если отсутствие некоторых мужских достоинств, – Пиппа подмигнула и глазами показала на верхнюю часть его панталон, – заставляет вас…
Глаза графа Эссекса налились кровью.
– О'Донахью, уберите свою шлюху с глаз моих, или я…
Айдан сделал шаг вперед.
– Еще одно слово, – произнес он с леденящим душу спокойствием, – и я вытру вами пол, сударь.
Зазвучала живая музыка, неистовый танец горцев. Айдан повернулся к горцу спиной, что-то громко выкрикнул по-гаэльски и начал танцевать.
Его дикий порыв волной подхватил Пиппу. С ним было легко танцевать. Она просто должна была подчиняться партнеру. Он держал ее за талию, кружа так, что ноги ее едва касались пола. Они крутились круг за кругом, пока блестящий сверкающий зал не превратился в одно пятно. Прежде чем она сообразила, что произошло, он осторожно вывел ее из толпы и в танце провел вдоль ряда высоких дверей на лоджию, примыкающую к залу.
Музыка затихла, они остановились. Пиппа сдалась, потеряв дыхание и прильнув к его груди.
– Это было великолепно, – заявила она. – Мне кажется, хороший танец заменяет людям полет.
Из тени донесся смех. Пиппа повернулась как раз вовремя, чтобы разглядеть красивую женщину, спрятавшуюся в погруженном в темноту саду.
Щеки ее пылали, полные, смеющиеся губы набухли и покраснели от поцелуев. Накрахмаленный высокий воротник съехал набок, подол платья был испачкан травой.
Глаза ее радостно блестели.
– Айдан, – прошептала Пиппа. – Кто…
– Корделия, вот вы где?
Светловолосый мужчина бросился к своей возлюбленной и обнял ее за тонкую талию.
– Моя любимая мышка сбежала.
Они оба рассмеялись, и мужчина увлек ее в зал.
Пиппа замерла. На секунду ей показалось, что ее сердце перестало биться, но в следующее мгновение оно заколотилось еще сильнее, отбивая нервную барабанную дробь. Как будто издалека она расслышала, как Айдан о чем-то спрашивает ее, но она не ответила ему.
Она не могла оторвать взгляда от светловолосого незнакомца.
Назвать его симпатичным было все равно что ничего не сказать.
Золотистые волосы обрамляли лицо, которое было сравнимо только с ликом ангелов. Красивая линия чуть полноватых губ. Тонко, симметрично очерченные скулы, густые длинные темные ресницы и глаза цвета утреннего неба. Ямочка на подбородке, ослепительно-белые ровные зубы и чуть приподнятые уголки губ, что придавало лицу немного насмешливое выражение.
– Девочка моя, – позвал Айдан с неожиданной нежностью в голосе. – Не смотри на этого человека так пристально, а то он решит, будто ты хочешь его сглазить.
Пиппа очнулась. Костюм молодого человека сверкал, как только что отчеканенный золотой.
Теперь незнакомец склонился к своей спутнице, и, обнявшись, они шли в сторону галереи.
Появление незнакомца в зале привлекло к нему множество взглядов. Женщины, молодые и старые, придумывали причины, чтобы пройти мимо. Одна уронила веер и подождала, пока он поднимет его. Другая прикинулась, что уронила подвязку. Когда золотоволосый Адонис протянул ей этот предмет туалета, он пробормотал старинную строфу:
– Honi soit qui mat у pense[4].
– Она плохо выглядит, – усмехнулся Айдан. – Как бы не свалилась без чувств.
Пиппа наконец пришла в себя и спросила:
– Кто этот мужчина?
– Не знаю. Мне, честно говоря, интересно, как он выносит все это притворное жеманство вокруг себя?
Пиппа оперлась на косяк двери и наблюдала за незнакомцем. Яркая звезда в окружении других, куда менее ярких звезд. Не только женщины, но и мужчины посматривали на него. А он словно и не тяготился вниманием к своей особе. Он был доволен собой и окружающим его миром.
Неожиданно она почувствовала, как Айдан нежно приобнял ее за талию.
Она была настолько поражена, что у нее перехватило дыхание. Этот мужчина, этот ирландец понял ее. Он понял, как она нуждалась во внимании, одобрении, нежном прикосновении добрых рук.
