Надин Миллер - Сватовство по ошибке
– Послушайте, Мэдди, если армия Камброна так близко, то мы должны беспокоиться о собственной шкуре, а не об этом забияке!
Тристан отвязал лошадей и помог Мэдди сесть в седло гнедой кобылы. Несмотря на то, что он старательно поддерживал девушку, все ее движения были до крайности неуклюжими.
Тристан раздраженно нахмурился:
– Черт побери! Я забыл спросить вас, умеете ли вы ездить верхом!
– Конечно, умею, – надменно заявила Мэдди. – Я отличная наездница! Просто я не привыкла к такому седлу.
Тристан хлопнул себя ладонью по лбу.
– Господи, до чего же я глуп! Ну, разумеется, вы же ездили в дамском седле! Но, увы, при нашем маскараде это исключено. – Он озабоченно оглядел девушку. – Надеюсь, вы справитесь?
– Справлюсь. Это дело привычки, – заверила его Мэдди с деланным спокойствием.
И она действительно справилась – вопреки своим худшим ожиданиям. Каким бы неудобным ни казалось поначалу это седло, все же было приятно снова ощутить под собой бодрого скакуна. А эта гнедая кобылка и впрямь знала свое дело.
Выпрямившись в седле, Мэдди взглянула на Тристана. Тот сражался с сутаной, не предназначенной для верховой езды. Сначала подол сутаны задрался до колен, потом – до середины бедер… и, наконец, не выдержав, Тристан поддернул его и обернул вокруг пояса.
– Боюсь, мы с вами поменялись ролями, отец Тристан, – отметила Мэдди, изо всех сил стараясь сохранять серьезное выражение лица. – Уж не понадобится ли вам дамское седло?
К ее удивлению, Тристан только усмехнулся:
– Посмотрим, кто будет смеяться к вечеру, мой мальчик.
Он пустил коня неторопливой рысью, но стоило только Мэдди расслабиться, как он все ускорял темп, и, в конце концов, оба всадника уже неслись на север полным галопом.
Мэдди инстинктивно сжала коленями бока своей кобылы и ударила каблуками, стараясь не отстать от Тристана. Несмотря на то, что это стоило ей огромных усилий, Мэдди испытала в тот момент настоящее счастье. Солнце ярко светило, в лицо бил свежий ветер, и день обещал быть необычно погожим для раннего марта. Мэдди с наслаждением подставляла лицо солнечному теплу, одежда ее уже просохла, а дрожь после ледяного купания давно унялась.
Не прошло и получаса, как Мэдди сняла с плеч одеяло и перебросила его перед собой через седло. Аура страха и смерти, обволакивавшая ее уже много недель – с тех пор как старый граф де Наварель окончательно слег, – развеялась сама собой. Чувствуя, как теплый ветер обдувает ее лицо и ерошит мягкие кудри, Мэдди дала себе слово: отныне каждый новый день путешествия с этим загадочным англичанином она будет принимать таким, каким будет этот день, и не станет больше оглядываться назад и гадать, что могло бы случиться.
Еще два часа они скакали без перерыва, и Мэдди, наконец, поняла, что означала таинственная реплика Тристана. В мужском седле ехать было очень неудобно, и скоро Мэдди отчаянно устала. Но девушка со свойственным ей упрямством игнорировала все неудобства и старалась сосредоточиться на удовольствии, которое доставляла ей верховая езда. Гордость требовала от Мэдди ни словом не выдавать свое состояние Тристану и не замедлять скорость до тех пор, пока англичанин не сочтет нужным дать лошадям отдых.
Солнце уже близилось к зениту, когда путники, переехав деревянный мост, остановились на берегу журчащего ручья, в роще серебристых осин. Мэдди осторожно спешилась и двинулась вверх вдоль ручья, чтобы напиться и плеснуть водой в разгоряченное лицо.
Тристан улегся на траве у воды и, прищурившись, смотрел ей вслед. Заметив, с каким трудом она передвигает ноги, он едва сдержал улыбку. Что ей сейчас могло бы помочь, так это хороший массаж. Но это исключалось. И проблема была не только в ее девичьей скромности. Тристан сам не хотел подвергаться очередной пытке, которую представляло бы для него столь интимное прикосновение к этой маленькой чертовке. Правда, мысль об этом была все же соблазнительной, но, при здравом размышлении, Тристан предпочел оставить Мэдди в покое.
Кроме того, у них была другая, более насущная проблема.
– У нас скоро кончатся деньги, – сообщил Тристан девушке, когда она вернулась к нему и уселась на траву, ожидая, пока лошади напьются. – Ваш отец щедро снабдил меня средствами для путешествия, однако он полагал, что мы воспользуемся общественным транспортом. Он не думал, что мне придется покупать лошадей. А я приобрел уже трех скакунов, считая того, на котором добирался в Лион. – Тристан с тревогой взглянул в лицо Мэдди, пытаясь понять ее реакцию на эту неприятную новость. – Несколько франков, которые мне удалось выручить за ту старую лошаденку и экипаж, не покрыли стоимость двух резвых лошадей. Но я все равно решил купить их. Чем скорее мы выберемся из Франции, тем лучше.
Мэдди кивнула в знак согласия:
– Хватит ли у нас денег на хороший обед? Сомневаюсь, что я смогу еще раз давиться хлебом и сыром.
– У нас хватит денег на несколько хороших обедов… но лишь в том случае, если мы не будем тратиться на ночлег.
– Это означает, что нам придется ночевать на сеновалах? – уточнила Мэдди, с виду ничуть не обескураженная этой перспективой.
– На сеновалах, на чердаках, в сараях, в конюшнях… одним словом, где придется.
Мэдди откинулась на спину, опершись на локти, и уставилась в безоблачное небо.
– Что ж, я согласна. Даже если нам придется спать под открытым небом… признаться, у меня всегда была тайная мечта ночевать под звездами. Возможно, другого такого случая мне не представится.
Тристан не сдержался. Его рука, словно по собственной воле, скользнула к растрепанным кудрям девушки, пальцы ласково взъерошили волосы Мадлен.
– Позвольте кое-что сообщить вам, Мадлен Харкур. Вы потрясающая женщина.
Впервые Тристан поймал себя на мысли, что его добропорядочный и благовоспитанный брат может и не оценить по достоинству эту юную оригиналку, которую судьба предназначила ему в супруги.
Остаток дня прошел быстро. Когда дорога стала слишком пыльной, Мэдди поравнялась с Тристаном и путники поехали бок о бок. Они почти не разговаривали, однако в связующем их молчании чувствовалась удивительная гармония. Тристан был тем более поражен, что большинство знакомых ему женщин чувствовали себя неуютно, когда им приходилось молчать… тем более – молчать в обществе мужчины.
Когда начало смеркаться, Тристан заметил вдали небольшой трактир с черепичной кровлей. Он стоял у дороги рядом со старинной каменной мельницей.
– Выглядит многообещающе, – заметил Тристан, натягивая поводья. – Здесь мы и перекусим.
Мэдди тоже остановилась, в глазах ее блеснули озорные огоньки.
