Кимберли Логан - Соблазненная грехом
– Ш-ш, – успокаивающе прошептал он, одной рукой убирая пряди волос, падающие Эйми на лицо, второй поглаживая ее по спине. Ощущая ее внутреннюю дрожь, лорд Стоунхерст едва сдерживал гнев. Какой негодяй посмел посягнуть на ее жизнь! Следует немедленно отыскать ублюдка. И все же он постарался овладеть эмоциями, чтобы успокоить Эйми: – Все в порядке. Я рядом. Я рядом, и никто не посмеет причинить вам боль. Я обещаю.
– Стоунхерст!
– Ш-ш…
– Нет же, Стоунхерст, вы должны выслушать меня, – потребовала Эйми. Отстранившись, она подняла голову так, чтобы видеть его глаза. – Сегодняшний сон отличался от предыдущих.
Раздраженный настойчивостью Эйми и не видя связи между кошмаром и произошедшим покушением, Ройс неодобрительно посмотрел на нее:
– Эйми, думаю, сейчас есть куда более важные вещи, чем обсуждение ночных кошмаров. Может быть, вы заметили, кто-то пытался вас убить? Вы знаете этого человека? Мы должны известить о возможной опасности всю семью, послать за охраной, а также за врачом…
– Да нет же, вы не понимаете. – Эйми перебила Ройса, вцепившись ему в рубашку, словно в отчаянной попытке достучаться до него и доказать, что в ее словах заключено нечто важное. – В этот раз я видела больше, чем обычно. Я видела то, чего не было раньше.
– Что?
– Лицо. Я видела лицо. В тот момент, когда раздался выстрел, кто-то мелькнул за спиной лорда Страттона. Во сне лицо было слегка расплывчатым и трудно сказать точно, кто это был. – На мгновение Эйми утихла, но вскоре, облизнув пересохшие губы, продолжила говорить: – И этот мужчина сегодня… Он сказал… он сказал мне, что я должна все забыть. Что должна забыть все, что накопилось в памяти, или не доживу до того дня, когда смогу все рассказать. Думаю… Я думаю, это как-то связано с моими снами.
Ройс еще крепче сжал ее руки. Теперь смысл сказанного начал доходить до него. О Боже, он знал, что эти чертовы кошмары были плохим предзнаменованием. Надо было слушать внутренний голос и с самого начала все рассказать ее отцу.
– Проклятие!
Эйми содрогнулась от ругательства, но его злость ничуть не испугала ее.
– Это еще не все, – скрепя сердце мягко добавила она. – Не думаю, что в тот вечер я просто потеряла равновесие и упала с лестницы. Теперь я практически уверена, что кто-то толкнул меня. Что в тот раз меня тоже пытались убить.
Гул нарастал в ушах Ройса, в то время как он всеми силами старался сохранять спокойствие. Кто-то пытался ее убить. Не раз, а дважды. И если бы злоумышленнику это удалось, винить в этом следовало Ройса. Ее просьбы убедили его пойти против здравого смысла. Но теперь с этим покончено.
Выпустив руки Эйми, Ройс поднялся и, ни на секунду не отводя от нее глаз, процедил сквозь зубы:
– Все, пора обо всем рассказать вашей семье. Сейчас же!
Глава 10
– Ну никак не могу понять, почему ты не рассказала мне обо всем раньше!
Сидя на краешке той же алой софы в гостиной, где всего несколько дней назад пришла в сознание после падения с лестницы, Эйми с опаской смотрела на отца. Охваченный тревогой, он расхаживал взад и вперед, мрачно поджав губы.
Такое выражение лица было до боли знакомо его дочерям.
«Это все я виновата», – с ужасом думала Эйми. Из-за нее у отца снова был такой несчастный вид.
Сердце Эйми замирало от боли, когда она, обводя взглядом зал, смотрела на родных. Выражение их лиц красноречивее любых слов выдавало тревогу за Эйми, после того как она рассказала о своих кошмарах и ночном нападении. Если бы только был способ оградить близких от всех тех несчастий, происходящих в ее жизни. Но после всего случившегося это было невозможно.
Ее чуть не убили. И если бы не Стоунхерст, то она была бы мертва.
Краем глаза Эйми наблюдала за виконтом. Скрестив руки на груди, он стоял всего в нескольких шагах, как всегда с суровым лицом, и наблюдал за происходящим. Однако Эйми знала, что за внешней холодностью многое скрывается. Она помнила, с каким порывом Ройс обнял ее в ту ночь. Находясь в состоянии шока, Эйми не чувствовала ничего, кроме тепла его объятий и уверенности в собственной безопасности. Но спустя несколько секунд она уже слышала, как бьется его сердце, подобно дроби барабана, чувствовала, как дрожат руки. Эйми была потрясена, уловив все эти выдавшие лорда сигналы страха за нее.
Однако, бросив в эту минуту взгляд на Ройса, никто не подумал бы, что его хладнокровие напускное.
Эйми вновь сосредоточила внимание на отце, который, подойдя к ней вплотную, с тревогой посмотрел ей в лицо.
– Эйми, ты же знаешь, как сильно я люблю тебя и твоих сестер, – проговорил он. – Вы – все, что у меня осталось, и если когда-нибудь что-нибудь случится с любой из вас… – Он беспомощно опустился рядом с Эйми на софу. – Тебе следовало обо всем мне рассказать.
Эйми потребовалось какое-то время, чтобы справиться с волнением, только после этого она смогла ответить:
– Я не могла, папа. Мне не хотелось беспокоить вас. Я думала, что это всего лишь скверные сны. И что смогу сама с ними справиться.
– Даже если так. По-моему, я заслужил право знать, что с тобой происходит. И очевидно, это нечто большее, чем просто скверные сны, если из-за них кто-то пытается убить тебя.
– Но я не догадывалась об этом вплоть до сегодняшней ночи. В праздничный вечер я была чересчур утомлена и сбита с толку, поэтому не могла с уверенностью сказать, как все случилось. Я не почувствовала, чтобы кто-то толкнул меня, вот и убедила себя, что мне все показалось.
– Но ведь синяки вокруг шеи – это не иллюзия, – заметил Стоунхерст, который все время разговора не сводил глаз с темных синевато-багровых отметин на шее Эйми.
Придя в замешательство от столь пристального взгляда, она смущенным жестом приподняла кружевной рюш, украшавший воротник платья.
– Нет, не иллюзия, – прошептала она. – Но ведь за исключением моих внутренних ощущений, у нас нет никаких доказательств, что эти два происшествия как-то связаны. По крайней мере ничего такого, что было бы убедительным с точки зрения закона.
– И тем не менее вывод напрашивается сам собой, разве нет? – сказал виконт и, не оставляя Эйми возможности ответить, повернулся к маркизу Олбрайту: – Я снова приношу свои извинения, что не рассказал вам обо всем раньше, как только леди Эйми доверилась мне. Я…
– Чепуха, – отмахнулся маркиз. – Не надо извинений, Стоунхерст. Я знаю о своем мышонке больше, чем она догадывается. Она может казаться тихой и покорной, но за кротким фасадом кроется такое упрямство… она перещеголяет обеих сестер, вместе взятых. Сомневаюсь, что Эйми прислушивалась к твоим возражениям. – Иронично сдвинув брови он обратил свой проницательный взгляд на младшую дочь: – И похоже, не очень-то была вежлива, обсуждая с тобой этот вопрос.
