Джоан Смит - Франческа
– Полагаю, Вы именно об этом хотели поговорить со мной вчера вечером? – спросил он мягко.
– Да, я собиралась попросить у Вас помощи, – она робко взглянула на него.
– Я действительно очень хочу помочь Вам, но терпеть не могу обсуждать подобные вопросы при всех.
– Но Вы говорили, что Вам надо быть сегодня в Нью-Маркете.
– Я не поехал туда, увидев, что Вы действительно нуждаетесь во мне.
Неуверенная улыбка появилась на ее губах, а выражение глаз смягчилось.
– А, так вот в чем дело, мне и самой было трудно поверить, что Вы могли так неожиданно изменить свое отношение ко мне.
– Мои чувства к Вам не изменились, Франческа. Вы не против, если я буду так называть? – Она только улыбнулась, а он продолжал: "Вы помните о моих словах, что я очень хочу помочь Вам? Это действительно так".
– О, спасибо, Мондли ведет себя по отношению ко мне просто ужасно! Он крадет мои деньги и заставляет меня покинуть этот дом.
– Тогда ему придется иметь дело со мной. Я не позволю изводить Вас подобным образом! Предоставьте Мондли мне.
Ей показалось, что невыносимый груз упал с плеч. Слезы застыли у нее в глазах и она даже не знала, что сказать. Франческа всегда почти инстинктивно чувствовала, что Дивэйн все-таки может найти выход из самого затруднительного положения. "Спасибо" – сказала она мягко.
Сквозь пелену слез Франческа увидела, как его голова наклонилась к ней и в глазах его не таилось никакой опасности. Он радостно улыбнулся ей. Его губы вдруг прикоснулись к ее губам так нежно, что это было похоже на легкое прикосновение крыльев бабочки. Он так же нежно обнял ее, но поцелуй стал более страстным.
Франческа чувствовала себя словно во сне. Дивэйн хочет спасти ее. Он любит ее. Отвечая на страсть, она тоже обняла его. Неожиданно Дивэйн сжал Франческу в своих объятиях так крепко, что у нее перехватило дыхание, и она с ужасом осознала, что полностью отдается этой страсти. Она тут же отпрянула от него, тяжело дыша, явно смущенная.
– Что Вы станете думать после этого обо мне? – спросила она с дрожью в голосе и смущенно улыбаясь.
– Я думаю, что Вы самая восхитительная дама, с которой я когда-нибудь имел удовольствие встречаться и помогать ей во всех несчастьях. Вы говорили – Мондли выгоняет Вас из дома? Нам придется найти для Вас другой дом. Должен сказать, что невестка Мондли живет не в очень-то хороших условиях.
– Он всегда был очень прижимист, – глубоко вздохнув, сказала она.
– На пожилых мужчин не слишком действует шарм молоденьких женщин, – ласково сказал Дивэйн. – Ну, а теперь об этом злосчастном ожерелье. Где оно?
– Я не знаю. Думаю, что мой бывший муж отдал его своей любовнице.
Дивэйн пронзительно посмотрел ей в глаза.
– Послушайте, если Вы хотите, чтобы я Вам помог, то должны вести со мной честную игру, Франческа. Я оплачу Мондли Ваш долг за эту безделушку, или же я верну ожерелье ему, а Вам куплю новое, но между нами не должно быть какого-то увиливания от правды.
Франческа почувствовала какие-то двойственные оттенки его слишком уж доброго предложения.
– Я не смогла бы позволить Вам заплатить за ожерелье. Оно стоит пять тысяч гиней. Я только надеялась, что Вы поможете мне найти женщину, которой Дэвид отдал драгоценность и вернуть ее.
– Я думаю, что мы оба знаем – кому он ее отдал, – сказал он, цинично глядя на нее.
– Но я действительно не знаю этого. Зачем бы я просила Вас о помощи, если бы знала правду?
– Хотя бы потому, что я богат и Вы нравитесь мне. Я надеюсь, что мы с Вами очень хорошо поладим, но я настаиваю на правде.
Сердце Франчески на мгновение замерло, но слово "нравитесь", к тому же произнесенное с холодным выражением лица, не оставляло надежды на то, что он собирался делать предложение.
– Что именно Вы имели в виду, лорд Дивэйн?
– Я предлагаю Вам дом в Уэст-Энде, довольно щедрое содержание, всяческое уважение к Вашей репутации. К тому берусь так или иначе уладить проблему, связанную с ожерельем. Сомневаюсь, что Вы найдете много таких щедрых мужчин.
В ушах у нее зазвенело и голова пошла кругом.
– Фактически… Вы предлагаете мне стать Вашей любовницей?
Он слегка наклонил голову в знак согласия.
Он вел себя совершенно неприлично, даже не покраснев при этом. Дивэйн разглядывал ее, словно телку, выставленную для продажи с аукциона.
– Будьте любезны немедленно покинуть этот дом. Я не стану рассказывать мистеру Кейну о Вашем предложении, иначе он будет настаивать на дуэли, а я не желаю, чтобы кто-то был убит из-за меня. Но если в городе он услышит хоть одно словечко об этом оскорблении – непременно вызовет Вас на дуэль. А он, к Вашему сведению, весьма неплохой стрелок, – добавила она, хотя и сомневалась, что Селби когда-либо в жизни держал в руках пистолет.
Дивэйн выслушал все это довольно равнодушно, не показывая, что оскорблен.
– Надеюсь, Вы не ожидали предложения выйти за меня замуж?
Она покраснела от стыда, но собралась с духом и сказала:
– Конечно, я подумала не об этом. Я надеялась, что Ваше предложение помочь мне – это предложение незаинтересованного в чем-либо друга. Но я также не ожидала и этого…этого… оскорбления.
Дивэйн встал.
– Вы слишком пылко ведете себя с незаинтересованными друзьями. После того, как спокойно обдумаете – было ли это оскорблением, Вы, возможно, измените тон. А знаете ли Вы, что Ваше имя стало олицетворением распутства и расточительности, именно это сейчас у всех на устах в городе, Френки.
Ее щеки вновь загорелись от стыда, но она сдержала слезы. Они поблескивали подобно слюде в глазах, но ни одна слезинка так и не упала.
– Несомненно, это-то Вас и привлекло ко мне. Он слегка дернул плечами.
– Как видите. Вас вот-вот выселят из дома, финансы Ваши в плачевном состоянии, а Ваша репутация оставляет желать лучшего. Раньше Вы говорили мне о нежелании возвращаться в дом отца. Какой же у Вас есть еще выбор?
– А Вы, с Вашей добротой пришли воспользоваться беспомощностью женщины! Господи! А я еще считала Дэвида подлым человеком. По крайней мере, он не терзал душу порядочным женщинам. Я скорее буду доить коров и мыть посуду, зарабатывая себе на жизнь, чем жить с Вами.
– Ну почему же, я думаю – мы бы прекрасно поладили. Вдова, которая клевещет на репутацию своего погибшего мужа и с такой легкостью и забывчивостью кокетничает с другими, а также сама ставит клеймо на безупречную репутацию, украв фамильные драгоценности – такая женщина едва ли может ожидать предложения от священника. Имейте в виду – у Вас больше не будет столь щедрого предложения.
– Я не могу считать щедрым и великодушным какое-нибудь предложение, кроме замужества, сэр. И если Вы верите всему тому, что обо мне говорят, я удивляюсь, что Вы вообще делаете мне какое-то предложение.
