Николь Джордан - Страстное желание
– И что сказал этот лорд Калибан?
– Он сообщил Бутсу, когда должен прибыть курьер, и сказал, что Бутс должен делать – где лечь в засаде и ждать на большой дороге. Он готов был хорошо заплатить за ту курьерскую сумку. Бутс должен был получить двадцать гиней.
– Хотелось бы знать, понимал ли Бутс, что находилось в этой курьерской сумке?
– Клянусь жизнью, я больше ничего не знаю. Только то, что, как я слышал, сказал Бутс.
– Ты знаешь, что твоего дружка Бутса нашли в переулке с перерезанным горлом два дня назад? – спросил Лусиан еще ласковее. – Работа лорда Калибана, как мне думается.
Нед побелел.
– Что вы можете мне рассказать об этом Калибане? – наконец спросил Лусиан.
– Немного. Он был в маске. И в дорогом плаще, как у вас.
– Цвет волос? Сложение? Какого он был роста?
– Среднего, я думаю. Выше, чем Бутс. Но волос его я не видел, на нем была шляпа.
– Вы не заметили ничего особенного? Подумайте, мистер Шанкс. Вы бы нам очень помогли, если б дали хоть какой-то намек на то, кто скрывается под именем Калибан.
Шанкс наморщил лоб:
– Ничего отличительного. Если только… Кольцо!
– Что за кольцо?
– Золотое. На левой руке. Я помню, как оно сверкнуло красным.
– Вы можете что-нибудь вспомнить о том, какой формы у него кольцо? – спросил Лусиан.
– В виде головы дракона. И красные камни вместо глаз.
– Рубины? – спросил Лусиан.
– Наверное. Я не мог рассмотреть с такого расстояния. Лусиан испытующе посмотрел на пленника и решил, что больше ничего от него не добьется.
– Спасибо, мистер Шанкс. Вы нам очень помогли.
– Милорд, – Шанкс заискивающе посмотрел на Лусиана, бросив на Бартона опасливый взгляд, – что теперь со мной будет? У меня дома жена и она не знает, что со мной.
– И у меня тоже, – тихо пробормотал Лусиан. – Вы свободны, мистер Шанкс.
– Так я могу идти? – Нед не, верил своему счастью. Впрочем, Филипп Бартон и сам с трудом верил в то, что только что услышал.
Лусиан порылся в карманах и достал пригоршню золотых гиней.
– Вот. Компенсация за беспокойство.
Нед принял дар, изумленно глядя на золото у себя на ладони.
– Если вам станет что-либо известно о Калибане, пусть даже не очень, как вам покажется, важное, проинформируйте владельца таверны «Логово дикого вепря». Он со мной свяжется. Я рассчитываю на вас, мистер Шанкс.
– Конечно, милорд, конечно! Лусиан усмехнулся:
– Может, вам также будет интересно узнать, что за голову Калибана назначена награда. Двести фунтов.
Шанкс открыл рот. Он так и остался стоять с открытым ртом, когда Лусиан вышел из камеры. Филипп Бартон с фонарем в руках вышел следом.
Никто из них не проронил ни слова до тех пор, пока Лусиан и Филипп не уселись в экипаж, который повез их в гостиницу, где они оба остановились.
– Вы думаете, что поступили мудро, отпустив его? – спросил Бартон.
– Уж лучше его отпустить, чем запугивать насмерть. Или выбивать у него признание в том, чего он не совершал и о чем не имеет понятия, – спокойно ответил Лусиан своему более молодому коллеге. – Иногда жадность работает лучше, чем боль.
– Я это запомню, – процедил сквозь зубы Филипп.
– Я вас не критикую, друг мой. Вы отлично поработали. Вы сумели разыскать Шанкса, а это уже неплохо. Благодаря вам мы на шаг приблизились к тому, чтобы выманить зверя из норы. Но Шанкс живой будет нам полезнее, чем мертвый. Я едва ли ошибусь, если скажу, что он не упустит шанс донести на нашего врага, если что-то о нем услышит.
Лондон
– Конечно, она меня примет! – раздался надменный женский голос снизу. – Пойдите и велите ей спуститься сейчас же!
Бринн удивленно вскинула голову. Только позавчера она прибыла в Лондон, а к ней уже рвутся с визитами. Бринн страдала от безделья, скуки и одиночества. Здесь ей и пальцем не давали шевельнуть – слуги готовы были выполнить любую ее прихоть.
Разгладив складки скромного платья и проверив, не вы – бился ли какой-нибудь непокорный завиток из тугого узла, Бринн вышла из своей смежной со спальней гостиной и направилась по широкой парадной лестнице вниз. Там, в холле, ждала, проявляя все признаки нетерпения, статная седовласая дама с горделивой осанкой.
– Я бы хотела поговорить с вами наедине, мисс, – сквозь зубы сказала дама, обойдясь без приветствия. Развернувшись, она направилась из холла в гостиную первого этажа, не сомневаясь в том, что хозяйка дома послушно последует за ней.
Бринн в недоумении взглянула на дворецкого:
– Кто это?
Обычно угрюмый Нейсмит раздраженно поморщился, и, что еще удивительнее, в глазах его промелькнуло нечто похожее на сочувствие.
– Простите, леди Уиклифф, но она не позволила мне объявить вам о ее приходе. Это тетя лорда Уиклиффа, сестра его бабушки, леди Агата Эджком. Вы хотите, чтобы я сообщил ей, что вы сегодня не принимаете?
– Нет, Нейсмит, спасибо. Я поговорю с ней.
Расправив плечи, Бринн направилась в салон. Леди Агата стояла посреди комнаты лицом к двери, прямая, как палка, словно солдат готовый к бою.
– Что это за возмутительная выходка? – сказала она, потрясая зажатой в руке газетой. – Я узнаю о том, что мой племянник женился, из газеты!
– Наш брак был весьма поспешным, – как можно спокойнее ответила Бринн. – Полагаю, времени на то, чтобы сообщить вам о готовящемся событии, не было.
– Но к чему такая спешка? Вы в положении? Бринн даже заморгала от такой бестактности.
– Нет, я не беременна, миледи. Впрочем, не могу представить, какое вам может быть до этого дело.
– Что знает, какое мне дело?! Я глава семьи! – Леди Агата недобро прищурилась. – Что за дерзость вы себе позволяете? Я не потреплю такое неуважение к себе! Мой племянник узнает об этом, можете быть уверены.
– Вы можете рассказывать ему все, что пожелаете, леди Агата. Но если у вас есть какие-то возражения против этого брака, обсуждать их вы должны с моим мужем, а не со мной.
– Если у меня есть возражения! Разумеется, у меня есть возражения! Уиклифф, верно, забыл о том, что у него есть семья и титул. Кто вы такая? Из какой вы семьи? Говорите!
– Мой отец, ныне покойный, сэр Сэмюел Колдуэлл, родом из Корнуолла. Мать, ныне покойная, мисс Гвендолин Вон.
– Я так и думала! Уиклифф сошел с ума и женился на простолюдинке. И эти ваши волосы. У порядочной женщины не может быть волос такого цвета.
Бринн вытянулась в струнку.
– Если вы пришли лишь для того, чтобы читать мне нотации, леди Агата, то лучше уходите. Если же вы просто хотите пообщаться, я с удовольствием угощу вас чаем.
Леди Агата побагровела.
– Я бы скорее осталась пить чай с дикарями людоедами!
