Жанэт Квин-Харкин - Пленённая мечтой
— Он упакован в ящики, и все они со мной.
Брюс нахмурился.
— А в чем дело?
— Ничего особенного… Но Кэрнс и то место, где мы живем, не связаны прямой железнодорожной линией. Поэтому нам нужно подумать, как теперь транспортировать этот груз.
— Я так сожалею, — сказала она. — Я так хотела выбраться из Дарвина, а когда мне сказали, что отплывает корабль, не хотела пропустить такой случай. Я не могла даже вообразить, с какими расстояниями нам предстоит иметь здесь дело.
— Не беспокойтесь. — Он поднял руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но, по-видимому, передумал. — Да, в Дарвине очень тоскливо, особенно в сезон дождей. Здесь также шли дожди, но вы приехали в прекрасную погоду.
— И к тому же на Рождество, — сказала Грейс. — А я совсем о нем забыла.
— Счастливого Рождества, Грейси, — сказал он торжественно.
— Счастливого Рождества, Брюс.
Они опять стояли и смотрели друг на друга.
— А я не приготовил вам подарок, — сказал он. — У меня не было времени.
— Самый лучший подарок для меня — это то, что я здесь и опять вижу вас. — Она слышала, как ее губы произносили это, и сразу же поправилась. — Если бы Фредди тоже сейчас был здесь с нами, а не на расстоянии 500 миль отсюда, в Брисбене, все было бы просто идеально.
— Гораздо лучше, что он там, — сухо сказал Брюс. — В Брисбене он будет есть за столом, покрытым белой скатертью, и у него будет тарелочка для хлеба. Цивилизация, понимаете…
Грейс улыбнулась.
— Бедный Фредди. Ему очень трудно приходится там, в Клонкарри?
Брюс ухмыльнулся.
— До сего дня мы жили в гостиницах и трудностей пока еще не испытывали, — сказал он. — Конечно, как вы понимаете, он как истинный британец не показывает и виду, но его на самом деле очень расстраивает, когда ему подают бифштекс, политый томатным соусом.
По-прежнему чувствуя, что она нервничает, что ей не по себе, Грейс перекладывала сумочку из одной руки в другую.
— Но давайте сейчас позаботимся о вас, — сказал он. — Я заказал номер в гостинице «Империал». Это почти приличное место. По ночам буянов не так много, хотя за рождественские дни я не ручаюсь. Все рубщики тростника и парии с окрестных ферм сейчас в городе.
Когда они шли по широкой главной улице, сопровождаемые звуками оркестра, Грейс была рада, что Кэрнс совсем не был похож на Дарвин. Здесь, в Кэрнсе, были мощеные улицы, и они были такими широкими, что посреди улицы росли огромные деревья. Здания имели красивые балконы, которые давали тень для тех, кто был на тротуаре. Телеги фермеров и лошади были привязаны возле аккуратных пивных. Но больше всего Грейс была поражена тем, что везде чувствовался запах эвкалипта, который напомнил ей, как зимой, когда она простудилась, ее растирали мазью, которая пахла так же. Затем она поняла, что это был запах сотен серо-зеленых веток, которыми были украшены фонари и балконы на улицах.
— А для чего это? — спросила она, указывая на ветки. — Чтобы защищаться от болезней?
Брюс рассмеялся.
— Вы ничего не понимаете. Это рождественские украшения. Здесь не растет английский плющ, поэтому рано утром, на Рождество, мужчины идут и срезают ветки с деревьев-каучуконосов. Это здесь традиция.
— Понимаю, — сказала Грейс виноватым тоном.
«Империал» представлял собою внушительного вида здание с витыми чугунными колоннами под красивым резным балконом. Брюс провел ее внутрь мимо бара, находившегося слева, и обеденного зала справа. Двери ресторана были открыты, и Грейс заметила, что столы накрыты белыми скатертями, а приборы сверкали серебром.
— Все готово к рождественскому обеду, — сказал Брюс. — По крайней мере, у вас сегодня будет хорошая еда.
Крупная женщина затянутая в платье протянула Грейс ключи.
— Я поместила вас в 3-й номер в тыльной части здания, — сказала она. — Там вас не будут беспокоить. А то посетители сегодня, попозже, могут слишком расшуметься, распевая песни и вообще устраивая всякие штучки…
— Я отнесу ваши вещи, — сказал Брюс и стал подниматься вверх по лестнице, покрытой ковром.
— А вы в каком номере остановились? — спросила Грейс, идя вслед за ним.
— Ну, я остановился на этой же улице в пансионе. Это место для меня слишком великолепно.
Он открыл дверь в узкую комнату со стенами, выкрашенными белой краской. Обставлена она была минимально. В ней стояли только кровать и комод. На открытом окне трепетали тонкие занавески.
— Я понимаю, что это ничего особенного, — сказал Брюс извиняющимся голосом, — но это лучшее, что можно было получить.
— Здесь очень хорошо, — сказала Грейс, и она действительно так думала.
Брюс неловко переминался с ноги на ногу.
— Я думаю, вы хотите отдохнуть, — сказал он, — вам, наверное, не по себе от жары.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказала Грейс. — В Дарвине было гораздо жарче. И я хотела бы осмотреть город, если, конечно, у вас нет какого-нибудь более интересного или неотложного занятия.
— Тогда мы можем пойти погулять, — сказал он. — Вам не нужно переодеться?
— А разве я одета так уж не к месту? — спросила она. — Может быть, мне надеть свое лучшее платье, как все окружающие?
— Нет, мне кажется, что вы выглядите просто великолепно, — сказал он. Их взгляды на секунду скрестились, а затем он отвел глаза. — Ну как, пойдем?
Они шли по улице, где магазины были закрыты, а пивные открыты. Каждая пивная, казалось, была полна шумных мужчин, а возле некоторых снаружи молча толпились жалкие на вид аборигены.
— Выпивка для них — большая проблема, — объяснил Брюс. — Понимаете, они не привыкли пить, алкоголь ударяет им в голову, и они сразу же… готовы.
Через некоторое время главная улица плавно перешла в загородную дорогу, идущую мимо хорошеньких деревянных бунгало, построенных на высоких сваях и окруженных цветущими садиками.
— Они так строятся в основном из-за разливов рек, — сказал Брюс, — но из-за этого в них прохладно, да и змеи не заползают.
— А крокодилы? — спросила Грейс насмешливо.
— Здесь этих зверюг очень много, — сказал Брюс, — но я никогда еще не слышал, чтобы они заходили в дома.
Они продолжали свою прогулку. Деревья, сгибающиеся под тяжестью неизвестных ей плодов, отбрасывали длинные тени, и вьющиеся растения, даже названий которых Грейс не знала, вились буйной стеной по заборам и террасам. Воздух был напоен ароматами цветов и густым запахом земли.
— Вы не хотели бы теперь вернуться назад? — спросил Брюс, когда они дошли до последних домов.
Грейс увидела, как сквозь деревья виднелся океан.
— А мы не можем выйти на берег?
