Сильвия Торп - Романтичная леди
– Ваше наблюдение, сэр, столь же справедливо, сколь и неуместно сейчас! – гневно заметила девушка. – Если бы, отправляясь в дорогу из Лондона, я знала, что мне придется брести по полям и бездорожью, я бы и оделась соответственно. Но поскольку я тогда еще не познакомилась со специфичными нормами поведения в вашем семействе, я не предвидела необходимости экипироваться с учетом этого.
Произнеся эти слова, она повернулась спиной к нему и продолжила путь, не оглядываясь. Гай последовал за ней, на губах у него играла легкая улыбка. Подавленное состояние мисс Крессуэлл не скрылось от глаз мистера Рэйвиншоу, и он надеялся, что после этой яростной вспышки, которую он преднамеренно вызвал, гнев, хотя бы на какое-то время, поддержит дух его спутницы в нелегком путешествии.
Спустившись с холма, они снова увидели грязную дорогу, а та тропинка, по которой они шли, оборвалась у перелаза.
Гай оперся об изгородь и легко перепрыгнул через нее, затем повернулся и протянул руку, чтобы помочь мисс Крессуэлл.
Та проигнорировала его протянутую руку, подобрала юбку и постаралась спуститься по лестнице, но желанного эффекта не достигла, так как поскользнулась на мокрой деревянной ступеньке, и только протянутая рука спутника спасла ее от падения.
– Вот справедливая награда за отсутствие чувства юмора! – засмеялся мистер Рэйвиншоу, ставя ее на ноги.
Ожидаемого ответа не последовало, и, посмотрев на Каролайн, он увидел ее побелевшее лицо. Чтобы не закричать, девушка прикусила нижнюю губу.
– Что-то случилось? Вы ударились?
– Моя лодыжка! – Голос Каролайн чуть дрожал. – Ничего страшного. Сейчас будет лучше.
Мистер Рэйвиншоу не придал значения ее словам и, приподняв, подсадил на перелаз.
– Которая? – повелительно просил он.
– Левая, – ответила Каролайн. – Нет, не надо… – Она замолчала, поскольку этот человек явно ее не слушал. Не успела она опомниться, как уже смущенно наблюдала за его действиями. Гай легким движением приподнял ее ногу, развязал ленточки и стал осторожно и бережно исследовать пальцами поврежденную лодыжку.
– Думаю, с вашей ногой ничего серьезного, – сказал он наконец, – хотя вы, должно быть, сильно подвернули ее. Посидите, не двигаясь, и дайте ей отдохнуть некоторое время.
Он завязал ленточки слабее, выпрямился и стал вытирать грязь с пальцев носовым платком, задумчиво оглядываясь по сторонам. Справедливость все же одержала верх над оскорбленными чувствами, мисс Крессуэлл тихо сказала:
– Мне очень жаль. Это моя вина, и вы имеете полное право сердиться на меня.
Он метнул на нее быстрый, настороженный взгляд, но увидел, что она говорит серьезно. Выражение его лица смягчилось, и он ответил с улыбкой:
– Я не сержусь, сударыня. В любом случае это происшествие в значительной степени явилось следствием моего желания подразнить вас. Сейчас меня волнует другое – каким образом доставить вас в деревню.
– Я непременно дойду сама, – отважно объявила Каролайн. – Боль скоро пройдет. Правда, мне уже сейчас намного лучше.
Если Гай и испытывал сомнения на этот счет, то он не стал высказывать их вслух. Некоторое время они просто молчали. Но вскоре Каролайн преодолела смущение. Она задала вопрос, который давно ее мучил:
– Мистер Рэйвиншоу, не сочтите меня слишком дерзкой, но все же ответьте мне на один вопрос. Скажите, если вы не испытываете никаких романтичных чувств к Дженни, зачем вы сделали ей предложение?
– Вы вправе меня спросить об этом, – расхохотался он и, опершись одной рукой о верхнюю ступеньку перелаза, ответил уже серьезно: – Я сделал предложение, поскольку восемнадцать месяцев назад мой единственный брат умер бездетным и моим наследником стал негодяй Пелем. Большая часть моего состояния является майоратом и неизбежно переходит к нему. – Гай пожал плечами. – Вы, мисс Крессуэлл, получили редкую привилегию увидеть этого человека в истинном свете, а не в том обличье, которое он обычно принимает. Мне нужно объяснять вам дальше?
– Нет, не надо! – Каролайн покачала головой. – Но почему Дженни? Вы сделали ей предложение так быстро, не успела она пару раз появиться в свете.
Гай опять пожал плечами.
– В отличие от большинства девушек на выданье, эта показалась мне тихой и разумной девочкой, которую не станут волновать бессмысленные романтичные мечтания. Ее должен был устроить брак из чувства долга и соображений уместности. Мне показалось, что она вполне удовольствуется благами, предложенными мной взамен ее руки и сердца. Для меня самым удивительным во всей этой истории стал тот факт, что моя избранница сбежала в Гретна-Грин.
– Боже милостивый! – воскликнула Каролайн, не в силах скрыть своего изумления. – Я сослужила вам даже большую службу, нежели могла предположить. Уважаемый сэр, если вы искали тихую, покорную жену, Дженни вам совершенно не подходит! Да ведь она величайшая сумасбродка, какую только можно себе вообразить, полная романтичных идей и способная на всевозможные проделки. Дженнифер Линли с головой ринется в любую авантюру, если ей это покажется важным, ничуть не заботясь о последствиях.
– А с виду никогда не скажешь, – заметил Гай сквозь смех. – Но по поведению и умению наплевать на последствия она, тем не менее, явно не претендует на уникальность среди своих подруг. Позвольте мне заметить, мисс Крессуэлл, что в ваших устах подобная критика отчаянно не к месту.
Каролайн смутилась и почувствовала, как краска заливает ей щеки. Она не могла объяснять, почему это вдруг ее так взволновало мнение ее спутника. Она не раз становилась объектом нежеланной галантности и успешно справлялась с этим без всякого волнения. Почему же теперь она краснеет, подобно школьнице, когда Гай Рэйвиншоу смотрит на нее с усмешкой?
Негромкий стук копыт и скрип колес прервали ее размышления, из-за поворота показалась телега, запряженная коренастой лошадью. Тощий юнец подгонял ее крепкой хворостиной. Мистер Рэйвиншоу с радостным возгласом бросился навстречу телеге.
Со своего насеста на перелазе Каролайн не могла слышать его слов, но, когда после недолгого обсуждения стало ясно, что эти двое, видимо, пришли к соглашению, она осторожно спустилась на землю и заковыляла к ним.
Гай взял ее за руку:
– Парнишка едет в деревню и готов отвезти вас туда на своей телеге. Он, похоже, туповат немного, поскольку даже не поинтересовался, как мы оказались здесь и в таком жутком виде.
– Надеюсь, в этих краях все окажутся столь же нелюбопытны, – заметила Каролайн, хромая к телеге, – хотя в это трудно поверить. Мне садиться на солому?
– К сожалению, мягких подушек нет. Надеюсь, вас не слишком сильно будет трясти на ухабах. Там лежит корзина, она послужит вам сиденьем. – Он подхватил девушку и подсадил в телегу. – Жаль, я не могу обеспечить вас более роскошным средством передвижения. Будем надеяться, я смогу добиться большего успеха, когда мы доберёмся до деревни.
