Колин Маккалоу - Независимость мисс Мэри Беннет
Не в обычае Фица было проводить весну и начало лета в поместье. Чаще всего гостей туда он приглашал в августе, когда английская погода вероятнее всего могла стать неприятно жаркой. В другие годы с апреля по июль он исчезал куда-нибудь на континент или на Восток.
Элизабет май обычно радовал прогулками, чтобы посмотреть, какие цветы распустились, долгими часами с дочерьми, поездками к Джейн, чтобы услышать, как поживают семь ее мальчиков и одна девочка. А теперь ей предстояла встреча с брызжущей ядом Каролиной Бингли, с воплощением совершенства Джорджианой Фицуильям и невыносимо скучной миссис Спикер палаты общин. Нет, право, это уж чересчур! У нее не будет даже времени узнать про жизнь Чарли в Оксфорде… ах, как ей его не хватало на Рождество!
Приехав накануне прибытия гостей, Чарли только улыбнулся на ее извинения, что дом будет переполнен, а у нее не найдется ни одной свободной минуты.
— Оуэн никогда прежде не бывал в этой части Англии, — объяснил он бесхитростно, — так что мы будем целые дни совершать верховые прогулки. Уроженца Уэльса и кряжей Сноудонии дербиширский Скалистый Край разочаровать не может.
— Я отвела мистеру Гриффитсу комнату рядом с твоей, а не в Восточном крыле с остальными гостями, — сказала она, глядя на сына с легкой грустью — как он изменился за этот год вдали от дома!
— О! Чудесно! Дербиширы приедут?
— Разумеется.
— Вот и каюк тюдоровским апартаментам, единственно другой спальне, где я разрешил бы Оуэну преклонить главу.
— Какой вздор ты болтаешь, Чарли, — сказала она, смеясь.
— Еда по распорядку лондонского дома?
— Более или менее. Обед точно в восемь — ты знаешь, как твой отец ценит пунктуальность, а потому не опаздывайте.
На щеках Чарли возникли две ямочки, его глаза затанцевали.
— Если мы будем непунктуальны, мама, я улещу Парментера на два подноса в старую детскую.
Это уже чересчур! Она не смогла удержаться, чтобы не обнять его, пусть он и воображает, будто стал слишком взрослым для такого к себе отношения!
— Ах Чарли, так приятно тебя видеть! И вас также, мистер Гриффитс, — добавила она, улыбнувшись молодому уэльсцу. — Будь мой сын один, я тревожилась бы сильнее. Ваше присутствие — залог его хорошего поведения.
— Много ты знаешь, мама, — сказал Чарли.
— Полагаю, мой сын приехал в Пемберли, потому что рассчитывает быть поближе к своей тетушке Мэри, — сказал мистер Дарси мистеру Скиннеру.
— С ним его тьютор, так что он не наделает много глупостей. Гриффитс разумный человек.
— Справедливо. А где его тетушка Мэри? — спросил Фиц, протягивая Неду бокал вина.
Они были в Большой библиотеке, слывшей лучшей в Англии. Огромная комната! Сводчатый потолок прятался в тенях вверху, а обстановка была темно-красной, вишневой и блестела позолотой. По стенам тянулись уставленные книгами полки, рассеченные балконом на полпути к потолку; красивая винтовая лестница, украшенная искусной резьбой, открывала любителям рыться в фолиантах путь к небесам, а лесенки красного дерева на колесиках позволяли дотянуться до любого тома. Даже два массивных многостекольчатых окна в готическом стрельчатом стиле не могли обеспечить достаточное освещение. Люстры, свисавшие под балконом и по периметру потолка, то есть над центром комнаты, для чтения были бесполезны. Балкон поддерживали колонны с веерными капителями, а позади них в озерцах света от горящих свечей располагались пюпитры, столы, стулья. Внушительное бюро Фица занимало амбразуру одного из окон. Обитые пунцовой кожей мягкие диванчики стояли на персидских коврах, устилавших пол, а два пунцовой кожи покойных кресла расположились по сторонам камина левантийского мрамора, щеголяющего горельефами двух розовато-желтоватых нереид.
Они сидели в креслах у камина: Фиц — прямой, как шомпол, такова уж была его натура, Нед — закинув ногу в сапоге на ручку кресла. Казалось, им было легко друг с другом — два старых приятеля, расслабляющиеся после дня охоты. Но охота была не на зверей, а дружба — не равных по положению.
— В данное время мисс Мэри в Грэнтеме ожидает почтовую карету в Ноттингем. Они не ежедневны.
— Грэнтем? Почему она не отправилась на запад от Пеннин прямо в Дерби, если ее цель Манчестер?
— Тогда пришлось бы ехать через Лондон, а, по-моему, она женщина не из терпеливых, — ответил Нед. — Она пересекает Пеннины на Дерби через Ноттингем.
У Фица вырвался легкий смешок.
— Ну, это превосходит все! Конечно, она женщина нетерпеливая. — Посерьезнев: — Ты сумеешь следить за ней?
— Без труда. Но из-за твоих ожидаемых гостей я подумал, что лучше заехать сюда, пока она ждет в Грэнтеме. Завтра я вернусь следить за ней.
— А она привлекает к себе внимание?
— Нисколько. Тут надо отдать ей должное, она сдержана — ни пустой болтовни, ни каких-либо выходок. Не будь она такой красивой женщиной, я бы рискнул сказать, что она не нуждается в присмотре. Но она притягивает внимание самых разных мужчин: кучеров, почтальонов, грумов и конюхов, трактирщиков, половых, пассажиров на крыше и козлах. Те, кто внутри кареты с ней, не опасны — старые хрычи и мужья на коротком поводке.
— Ей приходилось отбиваться от амурных приставаний?
— До сих пор нет. По-моему, она не понимает, что разжигает мужскую похоть.
— Да, скорее всего. Если откинуть ее досадную эксцентричность, она вообще скромное создание.
— Мне кажется, Фиц, — сказал Нед старательно безразличным тоном, — ты излишне тревожишься. Ну, чем в конечном счете она может тебе повредить? Ведь никто и внимания не обратит на ее жалобы и не станет ее слушать, если она попытается чернить Дарси, что бы там ни сочинял Аргус в своих письмах. Ты — великий человек. Она — никто.
Фиц вытянул длинные ноги и скрестил лодыжки, глядя в рубиновую глубину своего бокала. Его лицо исполнилось горечи.
— Ты был ограничен Пемберли и не знал эту семейку, когда все они были вместе, Нед, вот в чем беда. В те дни ты никуда меня не сопровождал. Моя озабоченность Мэри Беннет ничего конкретного под собой не имеет, простая предосторожность. Моя репутация — это мое все. Хотя Дарси в родстве со всеми королями, когда-либо занимавшими английский трон, они избежали замаранности более глупых людей — людей, урывавших великие почести, верховные посты. Теперь, наконец, после тысячи лет ожидания в моей власти вознести имя Дарси абсолютно безупречным образом — как избранного главы английского парламента. Герцог? Фельдмаршал на поле боя? Устроитель королевского брака? Ха! Жалкие пустячки! Англия никогда не падала так низко, как при Ганноверцах — мелкие немецкие князьки с именами длиннее их родословной! Зато ее парламент поднимался точно пропорционально мельчанию ее государей. Премьер-министр, Нед, в эти дни нашего века подлинно превосходит кого бы то ни было. Сто лет назад это все еще было пустое звание, передававшееся в палате лордов от одного другому, будто графин портвейна, тогда как сегодня оно начинает опираться на палату общин. Передается по воле избирателей, а не закоснелая привилегия неизбираемой олигархии. Как премьер-министр я займусь послебонапартовской Европой. Пусть его русская кампания и покончила с ним, но континент после него лежит в развалинах. Я приведу его в порядок и буду величайшим государственным деятелем всех времен. Ничто не должно стоять у меня на пути.
