Кэндис Кэмп - Лилия под дождем
– Я не понимаю.
– Ну-ну, Тэсс, вы же сообразительная женщина. Полагаю, вы можете понять, почему мужчина может с удовольствием позволить такой красивой женщине, как вы, остаться жить у него… принимая во внимание, что он часто будет приходить за арендной платой. – Голос его упал почти до шепота, а в глазах играл горячечный блеск. Тэсс поняла, в чем дело, и вспыхнула от ярости и возмущения.
– Убирайтесь с моего двора! – сверкнула она глазами. – Как вы смеете приходить сюда и делать мне непристойные предложения? Надеюсь, вы не верите в то, что я действительно соглашусь… стать вашей любовницей?! – с отвращением произнесла она.
Конвей сжал губы и побледнел от сдерживаемого гнева.
– В Пайн-Крике найдется немного женщин, которые не хотели бы получить от меня подобное предложение. Большинство испытало бы восторг, предложи я им безбедное существование.
– Вот им и предлагайте, – отрезала Тэсс. – Мне это не интересно, также, как и любой другой настоящей леди. Своим отвратительным предложением вы оскорбили не только меня, но и вашу жену.
Его светлые глаза сверкнули:
– Оскорбление? Нет, дорогая, это не так. – Он с вожделением окинул ее взглядом. – Вы единственная женщина из тех, кого я знаю, которая может сравниться по красоте с моей женой. Обладать двумя самыми красивыми женщинами в городе, одной из которых была бы моя жена, а другой любовница – все равно, что иметь пару породистых лошадей, запряженных в один экипаж. Для меня это было бы источником огромной гордости. Кроме того, поскольку моя дорогая маленькая Линнет обожает вас, мне бы хотелось, чтобы вы были чем-то вроде постельных сестер.
От его улыбки у Тэсс все потемнело в глазах. Она с размаху влепила ему пощечину.
– Скотина, заткни свой грязный рот и не смей больше никогда так говорить со мной!
– А что? – усмехнулся он. – Ты думаешь, что ты какая-то особенная, что лучше первой попавшейся дешевой шлюхи? Да я могу рассказать тебе такое о твоем дорогом муже…
– Перестань, убирайся прочь! – голос Тэсс дрожал от гнева, руки сжались в кулаки. – Не желаю видеть тебя! Если ты когда-нибудь посмеешь появиться здесь со своими грязными предложениями, я скажу мистеру Тиреллу. Мужчины из этой семьи умеют драться. Они не отсиживались дома во время войны.
– Мужчины из семьи Тиреллов… – повторил Конвей насмешливо. – Должен сказать, что их боевой дух мало чем помог в защите своих женщин. Я без проблем женился на Линнет, несмотря на Хантера Тирелла. Может быть, натравишь на меня этого неотесанного мужлана Гидеона? Я с удовольствием посмотрю, как его упрячут за решетку.
– Не знаю, как Линнет могла выйти замуж за тебя. Мне так об этом даже думать тошно. Даже если она такая же корыстная, как и ты, все равно она достойна большего, нежели иметь мужа, пытающегося завести любовницу прямо у нее на глазах.
Лицо Конвея исказила гримаса:
– Поверь мне, она относится к этому, как к благу. Линнет никто не интересует, она холодна как лед.
– Любая женщина была бы холодна с тобой! Ты не мужчина, ты дьявол! – К ужасу Тэсс слезы ярости навернулись ей на глаза. Меньше всего ей хотелось, чтобы этот мерзавец подумал, что он может заставить ее плакать.
– Я бы не был таким надменным на твоем месте. – Голос Конвея оставался холодным и спокойным. – Ты больше не находишься наверху. Там теперь я и мои друзья. Когда-нибудь тебе, возможно, что-нибудь и понадобится от меня.
– Я не попрошу тебя ни о чем, даже когда буду подыхать с голоду. Ты ничтожнее самого мерзкого гада, хуже, чем янки или «саквояжники», которые грабят нас. Ты предал свой народ, предал своих друзей.
На лице Конвея появилась отвратительная усмешка.
– Знаете, о чем я подумал, миссис Тирелл? Недвижимость, подобная этой, должна облагаться довольно большим налогом, не так ли?
Тэсс ошарашенно уставилась на него, удивленная внезапной переменой темы. О чем это он?
– Какая досада, что налоги на недвижимость так выросли в последние дни, – продолжал он сверлить ее холодным взглядом. – Я слышал, кое-кому их удваивали или даже утраивали в этом году. У меня есть очень хорошие друзья среди налоговых инспекторов. Нелегко тебе будет сводить концы с концами, если они повысят твои налоги, не так ли? Мороз пробежал у нее по коже.
– Ты угрожаешь мне повысить мои налоги, потому что я не хочу продать тебе свой дом? Потому что я не хочу быть твоей любовницей?
– Ну что вы, мэм, ничем таким я вам не угрожаю. Мы оба знаем, что я не занимаюсь повышением налогов. Я просто говорю, что подобные вещи случаются, зная, какова налоговая политика.
Тэсс испугали его слова, но она не подала вида. Она посмотрела на него в упор и когда заговорила, ее голос был твердым:
– Чтобы ни случилось, я не продам дом. Надеюсь, я ясно выражаюсь. А теперь я хочу, чтобы ты убрался отсюда и больше не попадался мне на глаза. Понятно? Убирайся!
С издевкой коснувшись полей своей шляпы, Конвей пошел прочь.
Когда он скрылся из виду, Тэсс опустилась на землю, почувствовав вдруг, как измучена этой ужасной сценой. От ее дерзкой смелости не осталось и следа. Бентон Конвей стал очень влиятельным человеком за последние годы. Что, если он и вправду может сделать так, что ей поднимут налоги? Она никогда не сможет платить таких денег. Ведь и сейчас она едва сводит концы с концами.
Наконец Тэсс взяла себя в руки. Пока что не было никаких причин для тревоги. Не может быть, чтобы угрозы Конвея были реальными. Ведь он же и в самом деле не может своей властью повысить ей налоги.
– Тэсс? – Голос матери, донесшийся с переднего крыльца, прервал ее размышления. – А, вот ты где, дорогая.
– Привет, мама, – улыбнулась Тэсс, пытаясь не показать, как она взволнована. Джордж Колдуэлл всегда защищал свою жену от жизненных невзгод, а когда умер, эту обязанность взяла на себя Тэсс. Аманда Колдуэлл – маленькая впечатлительная женщина с кожей безупречной белизны – казалась слишком хрупкой, чтобы лицом к лицу встречать житейские трудности, как это делали другие женщины.
– Почему ты так рано встала? – спросила миссис Колдуэлл, спускаясь с крыльца. – Боже мой, дитя, что ты делаешь там без шляпы? Ты же вся покроешься веснушками.
– Я не была на солнце, мама. Оно только что взошло. Именно поэтому я начала работу так рано. – Тэсс подавила свое раздражение. Иногда мелочная забота матери доводила Тэсс до бешенства. Именно сейчас, когда угрозы Бентона Конвея звучали в ее ушах, обращать внимание на всякую ерунду было особенно трудно. Тем не менее Тэсс понимала, что с ее стороны несправедливо отмахиваться от собственной матери. Та была уже в преклонном возрасте, и ей трудно было принимать мир таким, каким он стал.
