Розмари Роджерс - Оковы страсти
— Я не знаю, что вы имеете в виду и что вам от меня надо. Но мне уже наплевать на все ваши угрозы. И если вы немедленно не отведете меня к тетушке…
— Прежде чем я верну вам ваш замечательный золотой браслет? Или вы до сих пор не обнаружили потерю? Я увидел, как он поблескивал на дне, на него падал лунный свет. Это случилось уже потом, после того как ваш пистолет убедил меня оставить попытки вас соблазнить. К сожалению, я бываю порой излишне сентиментальным, я хотел оставить его у себя как воспоминание о моей встрече с русалкой в лунную ночь. Сейчас он со мной. Но может быть, вам все равно, получите вы его назад или нет?
Низким, сдавленным голосом Алекса сказала:
— Вы… Вы даже хуже, чем… змея… ехидна! Вы мерзавец! У вас совсем нет… совести! Я хотела бы…
— Будьте осторожны с вашими желаниями, а то ведь они могут сбыться. Я когда-то давно слышал или читал об этом… Вы прекрасно танцуете, мисс Ховард! Одно удовольствие быть вашим партнером! Вам не кажется, что здесь значительно прохладнее и мы можем полюбоваться звездами и луной? Вы всегда сможете позвать на помощь, если я сделаю неверный шаг. Может, вы будете чувствовать себя в большей безопасности, если я пообещаю не покушаться на вашу драгоценную девственность?
Алекса совсем не чувствовала себя в безопасности один на один с ним на галерее. Даже тогда, когда он отпустил ее и встал, по крайней мере, в футе от нее, облокотившись на блестящую белую колонну, которая поддерживала потолок галереи. Он дикарь, вот он кто! Он надевает маску цивилизованного человека, как леопардовую шкуру, которую можно сбросить или надеть снова в зависимости от обстоятельств.
— Я не… — От ярости у Алексы перехватило дыхание, и ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы презрительно продолжить: — Я думаю, вы будете невероятно счастливы услышать, что я, понимая, что вам нельзя доверять и нельзя надеяться на ваше благородство, я… Нет, я не чувствую себя в безопасности в вашем обществе, сеньор де ла Герра. Для меня это все равно, что быть запертой в клетке с тигром! Но с животными ты хотя бы знаешь, на что можешь рассчитывать в зависимости от того, голодны они или нет. Вы весь вечер делаете все возможное, чтобы запугать меня своими намеками и завуалированными угрозами. Но зачем? Чего вы добиваетесь? Вы почти силой вывели меня сюда, чтобы возвратить маленький золотой браслетик, единственная ценность которого в том, что это подарок матери и для нее он значит больше, чем для меня. Зачем все это? Разве вы еще не поняли, как мне противен весь ваш сарказм, с его помощью вы хотите ради собственного удовольствия сделать больно другим. Я не могу понять ни вас, ни причин вашей жестокости…
Взгляд Алексы был устремлен в темноту ночи, пока она говорила это, и теперь, повернувшись к нему, она была удивлена, увидев, что он подошел к ней совсем близко и нежно, провел пальцем по ее щеке.
— Бедная испуганная девственница! Ты еще ничего не смыслишь в жизни, правда? Ты жертва своего воспитания и окружения. Тебе лишь иногда хватает смелости совершить что-то недозволенное. А как быть со всеми чувствами, которые живут в твоей душе? Задумывалась ли ты, моя бедная маленькая русалочка, над тем, что тебе хочется в действительности, а не о том, что тебе следует хотеть? Неужели ты думаешь, что совершила смертный грех, когда наслаждалась моими ласками и желала еще больших ощущений? Неужели именно из-за этого ты так боишься и ненавидишь меня? Только из-за того, что я дал почувствовать тебе вкус запретного плода? Черт тебя побери, морская колдунья! Ты посмотришь на меня? Ради Бога! Неужели ты действительно в глубине души веришь, что все случившееся между нами — двумя обнаженными незнакомцами, встретившимися в лунную ночь, — неестественно и ненормально, плохо и грешно? Господи! Почему надо скрывать правду? Только для того, чтобы ублажить окружающих?
Николас намеренно доводил Алексу до бешенства, но в глубине души он сам не знал, зачем это делает. Независимо от того, девственница она или нет, было ясно одно: она абсолютно наивна и неопытна, а следовательно, не может представлять для него никакого интереса. Черт! Ей же только восемнадцать!
Но прошлой ночью у нее не было возраста. Афродита, выходящая из моря. Русалка… лунная богиня… морская нимфа. Соблазнительная колдунья. Прошлая ночь… Уж он-то должен был знать, как она поведет себя сегодня.
Николас уже собрался отойти от Алексы, как вдруг она повернулась и посмотрела ему в глаза. Она была похожа на затравленного зверя. В ее темных глазах отражался свет ламп, освещавших галерею. В этот момент она напомнила Николасу загнанную в угол лисицу. Все: и глаза, и стиснутые зубы, и волны ярости, буквально исходившие от нее, — все наводило на мысль о диком животном. Действительно лисица! Это впечатление усиливалось благодаря высоким скулам и прическе.
— Как вы можете говорить мне о честности и правде, о том, что естественно, что нет, если вы сами ужасно лицемерны? Вы, видно, хорошо научились манипулировать словами для достижения своих целей… Ладно, мне абсолютно все равно, что еще вы мне скажете, будете ли опять насмехаться надо мной, потому что я… Да, может быть, я наивна и глупа, но вы теперь открыли мне глаза… Вы просто отвратительный распутник!
— Вынужден признать, что слово «распутник», да еще произнесенное таким тоном, звучит довольно едко! Это на тот случай, если вы решите использовать это слово еще раз. Но, с другой стороны, если вам действительно захочется оскорбить кого-нибудь, используйте слово «ублюдок» или даже…
— Я предпочитаю не слышать других вариантов! — прервала его Алекса, стараясь укротить свою ярость. — Вы, наверное, понимаете, почему я до сих пор остаюсь в вашем обществе… Не важно! Если у вас не хватает благородства вернуть мне браслет моей матери, я буду считать, что вы его украли. И более того, если вы немедленно не проводите меня в зал, я буду вынуждена уйти одна. Моя тетя сейчас…
От его неожиданного неприятного смеха Алексу передернуло.
— Господи! Разве меня должны интересовать ваши истинные чувства? Вы же сами сказали, мисс Ховард, что мне чужды всякие иллюзии. Русалки, морские нимфы — это просто фантазия, плод мужского воображения. Подвергаться сказочному воздействию луны так же глупо, как и верить в целомудренных богинь, отдающих себя служению луне, которых удивляет и оскорбляет внимание простых смертных мужчин!
— Я не… Пожалуйста! — Алекса даже не заметила, что последнее слово прошептала почти умоляющим тоном.
— Конечно, извините. Вы хотите получить назад браслет своей матери? Не беспокойтесь, я верну его вам, как только я… Да, вот он.
Почти все свечи и цветные фонарики уже потухли, и теперь галерея была залита ярким золотистым светом луны. Хотя луна, казалось, тоже устала и начала потихоньку опускаться к морю, как бы пытаясь найти в нем укромное место, спрятаться там до следующей ночи.
