Вирджиния Хенли - Сердце ворона
Жена хозяина гостиницы провела их наверх. Воины Рэвенспера прошли в отведенное им помещение, сам же Роджер проследовал за Розанной в предназначенную ей комнату. Окинув просторную, чистую спальню критическим взором, сн сказал, протягивая хозяйке золотую монету, вынутую из поясного кармана:
— Миледи необходимо принять ванну. Позаботьтесь об этом, а также велите растопить очаг. Я буду признателен вам, если вы снабдите мою невесту теплой ночной рубахой и пришлете сюда служанку, чтобы та помогла ей высушить и расчесать волосы. Поторопитесь с ужином и принесите нам бутылку вашего лучшего вина!
— Да, милорд! Слушаюсь, милорд! — воскликнула женщина. Казалось, она была счастлива прислуживать такому знатному и щедрому господину.
Через несколько минут слуги внесли в комнату большую деревянную лохань и стали наполнять ее водой. Розанна подошла к весело пылавшему очагу. Ей хотелось опуститься на корточки и протянуть к огню руки, но гордость не позволяла ей сделать этого в присутствии Рэвенспера. Она осталась недвижима и презрительно глядела на него сквозь бахрому полуопущенных ресниц.
— Снимите же эти мокрые тряпки! — воскликнул он.
— Я еще не сошла с ума! — ответила Розанна. — Я разденусь, когда вы соизволите удалиться отсюда!
Нимало не задетый ее недовольным тоном, он невозмутимо произнес:
— Если вам понадобится моя помощь, миледи, знайте, что я занимаю соседнюю комнату.
— Да, я охотно прибегну к вашей помощи, милорд! Соблаговолите узнать, почему мне до сих пор не подали ужин! И велите слугам постучать в дверь, когда они принесут его: я задвину засов, как только вы уберетесь отсюда!
Роджер насмешливо поклонился. Глаза его сияли так, словно ему было известно нечто такое, о чем Розанна не имела ни малейшего понятия. Его восхищало ее мужество и самообладание, но он решил нынче же вечером проучить девушку за проявленные ею упрямство и строптивость. Девчонка вела себя слишком самоуверенно, бесцеремонно и вызывающе, и он намеревался преподать ей урок, который нескоро изгладится из ее памяти. Ей следует раз и навсегда уяснить себе, кто здесь хозяин и господин!
Розанна заперла дверь на засов и со вздохом облегчения принялась стаскивать мокрую одежду со своего усталого тела. Раздевшись донага, она погрузилась в теплую воду по самую шею, затем вытянулась во всю длину лохани. Лишь теперь, впервые за весь этот долгий день, ей удалось по-настоящему согреться! Черт бы побрал этого Рэвенспера, думала она, снедаемая досадой. Ведь он расстроил их с Брайаном планы. Он стал причиной всех неприятностей, постигших ее за последние дни.
Но постепенно усталость взяла свое и, опираясь затылком о край лохани, девушка погрузилась в дремоту. Ей снилось, что они с Брайаном бродят по полям близ Кастэлмейна. Глядя на нее влюбленными глазами, он читал ей свои стихи… Вдруг откуда-то слева послышался странный, скрежещущий звук. Девушка вздрогнула и открыла глаза.
В комнату сквозь боковую дверь невозмутимо вошел Рэ-венспер. В одной руке он нес блюдо с ужином, в другой — кубок, наполненный вином.
— М-м-м! Попробуйте! Здесь, оказывается, отличный повар. Вот уж не ожидал! — произнес он, с наслаждением прожевывая кусок мяса.
— Я была уверена, что за портьерой скрывается окно, а вовсе не дверь! — воскликнула девушка, не сводя с него расширенных от ужаса глаз. Рэвенспер неторопливо приблизился к лохани и поднес блюдо с аппетитно пахнувшим мясом к самому лицу Розанны.
— Вы — чудовище! — произнесла она. Щеки ее залила краска стыда. Она лежала перед этим ужасным человеком совсем нагая, а он, одетый в один лишь бархатный халат, с вожделением разглядывал ее тело. — Убирайтесь отсюда!
Роджер сделал вид, что не слышал ее слов. Присев на край лохани, он взял двумя пальцами кусок телятины и поднес его к ее сжатым губам.
— Ешьте! — приказал он, и девушка помимо своей воли приоткрыла рот, и, когда он с улыбкой положил сочный ломоть мяса ей на язык, принялась с наслаждением жевать. Вкус у телятины и вправду был восхитительный! Рэвенспер поставил тарелку и кубок на сундук, до которого Розанна при желании могла бы без труда дотянуться, и весело произнес:
— Я хочу понежиться в ванне вместе с вами! Вы позволите?
— Ни за что на свете! — прошипела она с такой яростью, что он невольно попятился, — Как вы, однако, жестоки! Из-за вас мне придется остаться немытым!
— Расскажите это своей кобыле! — с прежней злостью воскликнула Розанна. — Вам стоит только приказать, и в вашу комнату принесут лохань с водой!
Глаза Рэвенспера блеснули. Наклонившись к ней, он произнес:
— Вы употребляете выражения, ни в коем случае не приличествующие благовоспитанной леди. Ваш аппетитный задик нуждается в хорошей порции розог!
— Как вы смеете говорить со мной о подобных вещах! — вспыхнула она. — Тоже мне джентльмен!
Роджер взглянул на нее с невольным восхищением. Девушка была изнурена до предела, и все же у нее хватало сил противиться его бесцеремонности. Но все же ему следовало проучить ее! Он опустил руку в воду, и из груди Розанны вырвался крик ужаса, но она зажала рот ладонью, подумав о Брайане, находившемся неподалеку. Что, если, заслышав ее крик, он бросится ей на помощь и падет от руки этого чудовища?!
В смуглой руке Роджера, вынырнувшей из-под воды, была зажата губка. Груди девушки вздымались, и, видя, что Рэвенспер не сводит с них восторженного взора, она инстинктивно прикрыла их ладонями.
— Не трудитесь прятать от меня свои прелести, Розанна! — насмешливо произнес он. — Ведь вы — моя нареченная, а к тому же, не забывайте, вы уже провели одну ночь в моей постели!
Розанна воспользовалась единственным оружием, которым располагала в эту минуту, — своим острым языком.
— Что же вы тогда так пялитесь на мои груди? — с вызовом спросила она.
— Никак не могу решить, которую из них вымыть в первую очередь, — невозмутимо ответил он и принялся тереть мочалкой ее подбородок, шею, а затем и грудь. Розанна не могла ни воспротивиться ему, ни позвать на помощь. Она молча терпела прикосновения губки и пальцев Рэвенспера к своему обнаженному телу, чувствуя, что помимо ее воли огонь вожделения, медленно разгораясь, проникает до самых глубин ее существа. Роджер бросил губку на пол, взял с кровати простыню, приготовленную для вытирания, и, вынув обессиленную девушку из лохани, закутал ее в мягкую ткань.
— Немедленно отпустите меня! — взвизгнула Розанна. Роджер подчинился, положил ее на постель и начал энергично растирать простыней ее порозовевшее после купания тело.
Девушка чувствовала себя слишком усталой физически, слишком подавленной морально, чтобы сопротивляться этому последнему унижению. Борясь со слезами, она слабым голосом спросила:
