Жюльетта Бенцони - Фиора и король Франции

— Невинное дитя! Знайте же, что ел Дем считает за личное оскорбление, если наш король делает какой-нибудь подарок Другому, а не ему.

— Король очень добр ко мне, но я не могу сказать, что он осыпает меня подарками, — пожала плечами Фьора.

— Да? А Рабодьер? Я знаю, что во время вашего долгого отсутствия мэтр Оливье старался убедить короля, что вы не вернетесь больше и что, следовательно, было бы благоразумнее поселить вашего сына и прислугу здесь.

— В замке? А зачем?

— Чтобы освободить ваш дом, черт побери! — воскликнул Мортимер, удивленный ее недогадливостью. — Уже давно этот негодяй точит на него зубы, а когда он узнал, что вы хотели вернуть замок королю, то тут же решил прибрать его к рукам. А теперь ле Дем сильно разочарован.

— Так вот, — сказала Фьора с презрением, — у него есть простой способ получить вожделенный дом.

— Какой?

— Помочь мне в поисках моего супруга. Тогда я без сожаления покину Рабодьер, который очень люблю, и поеду за мужем, куда он пожелает.

Мортимер снял шляпу с султаном и почесал голову. Потом добавил со смешной гримасой:

— Может быть. Но мне кажется, что Оливье ле Дем предпочел бы еще более простой и эффективный способ. Во всяком случае, я уже давно предупреждал ваших домочадцев, и мне, может быть, удастся замолвить об этом словечко королю.

— Если он так доверяет этому человеку, едва ли вы чего-нибудь добьетесь, — возразила Фьора. — Не говорите ничего его величеству, Мортимер! Я буду осторожна, и спасибо, что предупредили меня.

Фьора и Мортимер захватили Флорана, который после ужина у своего друга, королевского садовника, заснул прямо за столом. Затем, идя пешком в особняк, они говорили уже совсем о другом. Стояла светлая, теплая ночь, небо было усеяно звездами, летний воздух был наполнен ароматами. Жаль было разрушать такую красоту разговорами о человеческих мерзостях. И Фьора, и Мортимер знали цену подобным мгновениям и умели ценить их.

Глава 2. ЛОШСКИЙ ЛЕС

— Венеция, Венеция! — ворчала Леонарда, сильно потянув за конец простыни, которую она складывала вместе с Фьорой. — И почему именно Венеция? Почему бы не Константинополь или еще бог знает что?

— Я же вам уже говорила, Леонарда. Я думаю, что Филипп именно там. Когда я просила аннулировать наш брак, он хотел, чтобы Карл Смелый выдал мне все его имущество в оплату за приданое, которое он получил от моего отца. И добавил при этом, что, когда между Францией и Бургундией восстановится мир, он всегда может пойти на службу к венецианскому дожу, чтобы попытаться восстановить свое состояние.

— Но это было так давно! И вы ведь по-прежнему его жена, не так ли?

— Он об этом не знает. Если после своего побега Филипп был здесь, чтобы разузнать обо мне, ему могли сказать о моем исчезновении и даже, может быть, о том, что меня увезли в Рим. Так? Значит, он мог подумать, что я поехала просить у папы эту самую аннуляцию, которой я ему угрожала.

Леонарда сложила вчетверо простыню и положила ее на стопку белья, которое предстояло погладить прежде, чем убрать в шкаф, а потом пересыпать его мятой и лавандой. Она взяла из корзины еще одну простыню и бросила один ее конец Фьоре:

— Дайте же отдых вашему воображению, моя голубка! Ведь если бы Филипп приезжал сюда, нам стало бы об этом известно'. у него слишком приметная внешность, чтобы остаться незамеченным. А уж узнав о рождении сына, разве он смог бы удержаться, чтобы не зайти сюда?

— Сбежавший заключенный, Леонарда, не забывай об этом.

Обессиленный, без денег, без всякой поддержки и к тому же такой гордый! Я не могу представить его здесь, просящим о помощи.

— А я не могу представить Филиппа бродящим вокруг Плесси! — ответила Леонарда в тон Фьоре. — Единственно разумной вещью для него было бы попытаться уехать во Фландрию, чтобы как-то устроиться при дворе принцессы Марии. Во всяком случае, я могу только сожалеть, что не присутствовала при вашем разговоре с королем. Уж я-то задала бы вопросы, более относящиеся к делу, чем те, которые задавали вы. Да тяните же! А то эта простыня станет похожей на тряпку.

— Конечно, вам-то было бы легче? — язвительно сказала Фьора. — А каково было мне; я так была потрясена, что совсем потеряла голову. А какие вопросы задали бы вы королю на моем месте?

— Ну, сначала я попыталась бы выяснить, что стало с замком де Селонже. Не наложил ли на него лапу сир де Краон после суда или же король позаботился о том, чтобы оставить его вам? — наставительно сказала мудрая Леонарда.

— Мне ничего об этом не известно. Он только сказал мне, что отправил туда людей, чтобы те осмотрели окрестности деревни и убедились, не скрывается ли там Филипп.

— Это все-таки кое-что. Если губернатор Дижона схватил бы его, то не было бы необходимости вести наблюдение в землях Селонже в поисках законного хозяина.

— Это верно! Но теперь слишком поздно задать королю этот вопрос.

Фьоре действительно повезло в том, что она встретила Людовика после своего возвращения из Флоренции, так как король вернулся в Плесси ненадолго, а на следующий день после того памятного ужина отправился в Арту, где порядок еще не был восстановлен окончательно. Кроме того, Людовик лично хотел заняться условиями перемирия, которое должно было быть заключено между ним и супругом Марии Бургундской после пирровой победы, одержанной его капитаном Филиппом де Кревкер над Максимилианом. Его отсутствие обещало быть недолгим, а пока в Плесси-ле-Тур, охраняемом только одним полком шотландской гвардии, царила тишина.

Покончив с простынями и сложив их в большой сундук, стоящий в кладовой рядом с кухней, Леонарда подошла к Фьоре, сидевшей у очага и грызущей яблоко: час тому назад Этьен поставил на стол полную корзину яблок. Фьора, задумавшись о чем-то, смотрела на огонь.

В просторной кухне было тихо и уютно. Перонелла пошла на рынок вместе с Хатун и Флораном. А внизу Марселина успокаивала маленького Филиппа, который снова проголодался, хотя недавно она ему давала грудь. Леонарда уже подумывала, что малышу пора бы давать жидкие каши, видимо, грудного молока ему уже было недостаточно. Эта мысль приводила кормилицу в отчаяние: когда у нее кончится молоко, ей придется вернуться на свою ферму, а такая перспектива не радовала ее, потому что в этом особняке жизнь была намного приятнее.

Думая обо всем этом, Леонарда немного отвлекалась от серьезных проблем, которые мучили Фьору, но та тем не менее все время возвращалась к ним.

— Через сколько дней получим мы известие от дожа? — спросила она, бросив в огонь огрызок яблока.

— Откуда я знаю? Ведь Венеция далеко отсюда.