Джуд Деверо - Двойной любовник
— Да.
— Но твоя одежда. Может быть, если бы ты…
— Это единственное, что осталось. Отними у меня эти шелковые костюмы, и что будет? Жирный, лысый, бывший матрос с дряблым телом.
— Я… Может, ты и прав. Мне так жалко. Если бы только эти идиотки знали.
— Женщины?
— Те, к которым ты свататься ходишь. Если бы они знали, то наверняка одна-то уж нашлась, чтобы при муже сиделкой быть. А ты у Нельбы Мэсон был?
— Нельба Мэсон, — вздохнул Алекс. — Да рядом с ней и жаба красотка. У нее под этим ее носярой есть еще что-нибудь? Рот, скажем?
— Есть, только очень маленький и безгубый. Алекс, у ее отца две сотни акров пашни. Ладно, забудь про Нельбу. Кто-то из девушек обязательно польстится на твои деньги.
— Которые не могут сравниться с руками Итана.
— Точно подмечено. Но какая-нибудь за тебя пойдет.
— Вот, — неожиданно сказал Алекс. — Это для тебя.
Джессика приняла у него ларец, открыла и увидела внутри голубое платье из хлопка.
— Это мамино. Она едва надевала его. Совсем не ношенное.
— Алекс, я не могу это взять.
— Моя сестра вышла замуж за Питмана и дала ему власть над городом. Из-за Питмана появился Мститель и порвал твое платье, Элеонора мне рассказала, значит, я должен тебе платье.
— Но, Алекс…
Он накрыл ее руку ладонью.
— Пожалуйста, Джессика, возьми его. И я принес апельсины для детей. Они под платьем.
— Апельсины? — прошептала Джессика и вспомнила один случай из детства, когда она была маленькой девочкой. Ей всегда казалось, что Адам — самый замечательный из всех Монтгомери. Хотя он и был тогда всего лишь долговязым, длинноногим мальчишкой, Джессика хвостиком ходила за ним. Однажды, когда она спешила за Адамом по пристани, Джессика споткнулась и разбила коленку. Ей казалось, что Адам и имени ее никогда не знал, и, уж конечно, не замечал, как она семенит за ним по пятам. Но он повернулся, поднял Джессику, посадил на кнехт, осмотрел ее колено, потом улыбнулся и сказал: «Я буду ходить медленнее». Той ночью он прислал к ней Алекса с невероятной роскошью — ананасом, специально для Джессики.
— Джесс, — спросил Алекс, — ты в порядке? Она подняла на него взгляд и улыбнулась:
— В конце концов ты можешь все же стать Монтгомери.
— Могу? — спросил Алекс, удивленно смотря на Джессику. — А, понимаю. Мне надо дорасти и сравниться с моими выдающимися братьями.
— Ну, Алекс… — попыталась исправить положение Джессика, чувствуя, что опять умудрилась рассердить его. — Я возьму платье и апельсины.
Спасибо тебе за все.
— Вернемся? — натянуто спросил Александр. Джессика не хотела ранить его чувства и на обратном пути взяла Алекса за руку.
Он повернул к ней голову, улыбнулся и задержал на минуту ее руку в своей.
— Не беспокойся, Алекс, кто-нибудь найдется, Вот увидишь. Я поговорю с Элеонорой, и мы прикинем, кого можно подыскать. Я уверена, что на всем огромном пространстве между пристанью твоего отца и его домом мы обязательно сыщем симпатичную молодую женщину, которая ничего не имеет против толстых лысых мужчин. Конечно, может, и южнее придется посмотреть, потому что с женщинами, которые знали Адама или Кита, у нас шансов нет. Но мы кого-нибудь обязательно найдем. Не надо тебе беспокоиться. — Джессика улыбнулась Алексу, но он отвернулся и не смотрел на нее. И он больше не сказал ни слова на всем обратном пути к ее дому. Алекс передал Джессике ларец и попрощавшись, вежливо, но холодно, как ей подумалось, отправился восвояси.
Наступил день. Элеонора настояла на том, чтобы Джессика оставалась дома. Разговоры о Мстителе не затихали. Возникало все больше домыслов, кто он. Часто упоминалось имя Джессики. Элеонора не сказала сестре, что о ней часто говорят со смехом. Джессика стала предметом для упражнений в остроумии.
К ночи Джессику потянуло из дома. У нее разыгралось воображение, и она представляла себе, что дно у ее кораблика прогнило и отвалилось или его захватили английские солдаты. По мнению Элеоноры, судно Джессики годилось только для крыс.
Джессика вышла из дома выплеснуть воду из-под посуды и постояла на краю леса, вдыхая прохладный ночной воздух.
Неожиданно ее схватили за талию и зажали рот рукой.
— Не шевелись и не шуми.
Она бы где угодно узнала этот акцент. Джессика замотала головой, пытаясь избавиться от руки.
— Я ее уберу, если ты не будешь кричать. Если закричишь, накличешь на нас обоих англичан.
Джессике очень не хотелось поддаваться на этот шантаж, но большая ладонь Мстителя мешала ей дышать. Она кивнула.
Мститель убрал руку, Джессика перевела дыхание и… Одним движением он развернул ее, прижал к дереву и надежно зажал одной рукой, оставив другую свободной для маневра.
— Что тебе надо? — выдохнула Джессика, глядя в глаза Мстителю. — Зачем ты здесь? Что опять англичане сделали?
— Я пришел увидеть тебя, — ответил он, касаясь ее всем телом. Пальцы его свободной руки поглаживали талию Джессики. — Я ищу тебя, Джесси, я вижу тебя. Я думаю о тебе.
— А я о тебе не думаю, — Джессика попыталась вырваться, но он крепко держал се.
Мститель наклонился и поцеловал ее в шею, чуть ниже уха.
— Ты никогда обо мне не думаешь? И никогда не вспоминаешь о ежевичных зарослях, как мы были там вместе?
— Нет, — соврала Джессика, чувствуя, как его губы блуждают по ее шее.
Мститель обнял ее, коснулся большим пальцем подбородка, чуть приподняв его, потом его длинные чувственные пальцы пропутешествовали ниже, под косынку, прикрывавшую низкий квадратный вырез платья.
— Это платье вместо того, что я порвал? — спросил Мститель, легкими прикосновениями лаская округлый нежный верх грудей Джессики. — Откуда оно у тебя?
— Александр, — прошептала Джессика. Губы Мстителя продвинулись ниже.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Я видел вас двоих в темноте. Кто он тебе?
— Мой друг.
— Обними меня, Джессика, — негромко приказал Мститель.
Джессика чувствовала себя слишком слабой, чтобы сопротивляться. Она подняла руки и обняла его за шею. Мститель теснее привлек ее к себе, оторвав от дерева, в котором больше не было нужды. Джессика всем своим телом ощутила его, горячего и мускулистого. Его дыхание участилось.
— Ты моя, Джессика, — прошептал он. — Ты моя.
Нежный шелк маски ласково касался ее лица и губ. Джессика хотела, чтобы он поцеловал ее, прижал свои губы к ее губам, но его слова вызвали у нее невольное сопротивление.
— Я не принадлежу ни одному мужчине, — сумела она произнести.
Мститель погрузил пальцы в ее волосы, откинул голову назад и закрыл губы Джессики поцелуем.
Джессика ответила на его поцелуй, вопреки своим намерениям. У него не было никакого права трогать ее, говорить, что она его, но когда его губы касались ее губ, Джессика забывала про все на свете. Ее руки теснее сжались вокруг шеи Мстителя, и когда он притянул ее к себе, она ответила тем же, все теснее прижимаясь к нему всем телом.
