Джулиана Грей - Чтобы встретиться вновь
– Пари, олух! Пари! – Уоллингфорд повернулся и просверлил его напряженным взглядом черных глаз. – Если леди Морли добьется своего, нам придется признать поражение. Объявление в «Таймс», Пенхэллоу! А если это произойдет… – Его голос угас, словно последствия опубликованного в «Таймс» объявления были слишком ужасны, чтобы облечь их в слова.
– Если это произойдет?.. – подтолкнул его Роланд.
– Да как же! Мы будем посрамлены! Нам придется уехать. Наша жизнь станет жалкой. Осмелюсь заметить, даже более жалкой, чем сейчас.
Роланд пожал плечами.
– Чего же в ней жалкого? Как по мне, то даже очень приятно иметь рядом женское общество, чтобы как-то оживить обстановку.
Лицо Уоллингфорда, уже довольно розовое, сделалось цвета спелого помидора.
– О, тебе, конечно, хорошо! Ты и эта чертова леди Сомертон.
Внезапный порыв ветра дунул в окно, громко стукнул рамой по стене и развернул страницы тетради по математике.
Роланд сделал шаг к кровати.
– Не вздумай, – произнес он с ледяной отчетливостью, – повторить эти слова еще раз.
Уоллингфорд открыл было рот, но тут же захлопнул и потупился.
– Прости, старина. Был не прав. Она… ну… она женщина добродетельная…
– Она самая лучшая женщина на земле. – Роланд подошел к комоду, схватился за край и прислонился к нему. Уоллингфорду пришлось повернуться лицом к нему, спиной к кровати.
– Да, конечно же. – Он наморщил лоб. – С другой стороны, ты человек слабовольный. Держись от нее подальше. Я превыше всего ставлю ее честь и доверяю ей, но твой чертов дергающийся чл…
Роланд выставил перед собой руку.
– Остановись, брат.
– Ну хорошо. – Герцог вздохнул. – Давай скажем так – твоя склонность к обольщению может послужить нашему падению. Нашему публичному падению. Уж не говоря о бедняжке леди Сомертон.
Роланд скрестил на груди руки. То, что сказала в саду Лилибет, до сих пор звучало у него в ушах. Она по-настоящему боялась, что лорд Сомертон ее отыщет. Его мозг, до сих пор занятый письмом сэра Эдварда, очнулся и стал обдумывать сказанное братом.
– А теперь послушай, Уоллингфорд. Ты никому ни слова не скажешь о том, что она здесь, ты меня понял? Этот ее скотина-муж…
– Что ты имеешь в виду? – Уоллингфорд резко повернул к нему голову.
– Только то, что он чертов мерзавец и, насколько я понимаю, она будет счастлива, если он пока не узнает, где она находится.
Герцог прищурился.
– Ты пытаешься мне сказать, что мы укрываем жену-беглянку? Потому что вряд ли…
Роланд подался вперед и заговорил очень настойчивым голосом:
– Да я собаку Сомертону не доверю, Уоллингфорд, и ты тоже! Прояви сострадание хоть раз в своей никчемной жизни.
Уоллингфорд, не ожидавший такого напора, заморгал.
– А ты не предполагаешь…
– Предполагаю что?
– Ну, что они именно поэтому хотят выгнать нас отсюда? Боятся, что Сомертон узнает?
Роланд опустил взгляд вниз.
– Возможно, и так.
– Хмм… – Молчание, а затем: – Ну, я все равно на уступки не пойду. Тут вокруг полно никем не занятых замков, и женщины запросто могут перебраться в любой из них. – Голос его кипел от страсти.
Роланд вздохнул, не отводя глаз от половиц.
– Скажи мне, Уоллингфорд, какого дьявола это так много для тебя значит. Неужели мы не можем просто отменить пари и жить здесь в дружеской обстановке?
– Да ты шутишь. Жить по-дружески с сестрами гарпий? О, что я вижу, Пенхэллоу! Математика?
Роланд резко вскинул голову.
Герцог протянул свою длинную руку к кровати и взял бледно-голубой шифровальный блокнот.
– Что это за математика такая?
Роланд совершил большой, исключительно неграциозный прыжок и выхватил тетрадь по математике из рук брата.
– Ничего! Просто… брошюра, попалась мне под руку во Франции. Новая математика. Завораживающая штука. Но боюсь, это совсем не твой уровень.
Уоллингфорд попытался отнять тетрадку, но тщетно.
– Слушай! У меня неплохие способности к математике, а это… ну слушай…
Роланд затолкал тетрадку в верхний ящик комода и плотно его задвинул.
– Не обращай внимания. Это пустяки. Дело в том…
Уоллингфорд шагнул к нему ближе. Голос его упал до вкрадчивого ворчания.
– Погоди минутку, братец. Расскажи-ка мне побольше про эту твою математику.
– Да это ерунда, ради всего святого. Просто несколько цифр на странице. Я…
– Но это важно, верно? – Уоллингфорд вытянул шею, словно принюхивался. Может, именно это он и делал, хитрый пес. – Ты только что очень постарался спрятать ее от меня подальше.
Сердце Роланда неестественно громко бухнуло о ребра. «Спокойно, – предупредил он себя. – Он ничего не знает. Думай, что говоришь».
Пытаясь успокоиться, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Через мгновение открыл и изобразил на лице очаровательное выражение «я человек пустоголовый».
– О, дьявол, – беззаботно бросил Роланд. – Ты чертов подозрительный ублюдок, Уоллингфорд. Ты что себе тут напридумывал? Что это коллекция любовных записок от математических машин? Зашифрованные сообщения от одного из этих восточных хитроумных изобретений с… с четками и всяким таким? – Он беспомощно покрутил двумя пальцами в воздухе.
– Что бы это ни было, ты изо всех сил стараешься скрыть это от меня.
Роланд драматически вздохнул.
– Скрыть? Ты, конечно, шутишь? Если это так для тебя важно, на, полюбуйся. – Он повернулся, вытащил блокнот и швырнул на грудь брату. – Сможешь разобраться, дам тебе пять фунтов.
Уоллингфорд злобно посмотрел на него и провел большим пальцем по обрезу страниц.
– Тетрадь по математике, клянусь собственной задницей, – пробормотал он, открывая блокнот. Глаза его забегали по строчкам слева направо: одна, две, три… Лоб наморщился. Он провел пальцем по странице неторопливым, размеренным движением и поднял взор. – Я знаю, что это такое.
Роланд скрестил на груди руки и возвел глаза к потолку, делая вид, что изучает прочные деревянные балки. В голове гудело, он лихорадочно придумывал оправдания и возможные сценарии.
– Умоляю, просвети меня, – протянул он как можно беспечно.
Уоллингфорд захлопнул блокнот.
– Химические формулы, разумеется. Ты что, помогаешь Бёрку с электрическими батареями? А почему мне не сказал?
У Роланда отвалилась челюсть.
– С батареями?
– Да. Я узнал… э-э-э… уравнения. Вещество и сила, и… э-э-э… эфир и все такое.
