Бренда Джойс - Смертельные обеты
Появление Франчески в его жизни было лучшим, что с ним происходило за все годы.
Он не должен страдать, следует наказать обидчика за отвратительный поступок. Таков закон жизни, правило для желающих выжить. Он никогда не сможет примириться с подобным к себе отношением, это не позволено никому, даже той, которой он был абсолютно предан. По этой причине он отказал ей от дома. Поэтому они не останутся друзьями. Поэтому он никогда не сможет доверять этой женщине.
Солнечный свет стал неожиданно ярким. Харт перевел взгляд на стену, но вместо солнечных бликов опять увидел ее лицо, льющиеся из глаз слезы, увидел такой, какой она была вчера вечером. Харт напрягся, с раздражением прислушиваясь к внутреннему голосу, кричавшему, что Франческа никогда бы не смогла обидеть человека намеренно, особенно любимого человека, и он напрасно поддается глупым мыслям…
Харт выругался, стараясь унять боль, запрещая себе вспоминать обо всех счастливых моментах, пережитых вместе с Франческой, из опасения, что они поглотят его, лишат здравомыслия.
Ведь она была его единственным и верным другом. Задумавшись о будущем, Харт ощутил приступ внезапного страха, хотя подобное было ему не свойственно; он почувствовал себя пугающе одиноким, хотя никогда не оставался в жизни один.
Тряхнув головой, он отбросил неприятные мысли.
Теперь все кончено, и ему будет легче. Все же Харт задумывался, сможет ли он, даже после предательства, не потерять веру в преданность Франчески. Будет ли в глубине души всегда верить ей? Он поспешно напомнил себе, что шанса доказать это он ей не предоставит.
Помимо воли его вновь захватили воспоминания о тех днях, когда она была рядом. Даже в самом начале их дружбы, когда они были еще чужими друг другу людьми, она отказывалась видеть в нем плохое. Когда его обвинили в убийстве Дейзи, Франческа боролась за него до последнего, в то время как все общество от него отвернулось…
Перед глазами опять появился ее образ — заплаканная, с исцарапанным лицом, в грязной одежде…
Тогда он не захотел слушать ее объяснения, он был для этого слишком зол и озабочен собой, чтобы вникать в смысл ее слов. Франческа была вне себя, когда ворвалась в библиотеку, но она была совершенно здорова. Ослепленный гневом, Харт недостаточно хорошо помнил этот момент.
Она объяснила, что ее заманили в ловушку, чтобы расстроить свадьбу, и сделал это тот, кто похитил ее портрет.
Харт понимал, что не сможет жить спокойно, зная, что портрет может быть в любую минуту представлен общественности.
Стараясь сохранять спокойствие, он прошелся по кабинету и остановился у окна. Улица оживала, в конце концов все возвращается на круги своя. Портрет появился потому, что он его заказал. Он повел себя как эгоистичный подонок, потребовав, чтобы Франческа была изображена обнаженной. Если бы не его необдуманные желания, кражи бы не произошло — и ей не пришлось бы ехать вчера на поиски. Франческа могла представить этот вызов в галерею как предлог, чтобы избежать венчания, но он сам косвенно виновен в том, что она не появилась у алтаря в церкви. Харт искренне надеялся, что наступит день, когда он будет надо всем этим смеяться.
Он выпрямился и подобрался, как охотник, почуявший хорошую добычу. Он обязан найти портрет и уничтожить. Другого выхода нет.
Вор похитил его не по причине огромной ценности — портрет, скорее всего, предполагалось использовать для шантажа. Он должен был уничтожить Франческу.
Джентльмен не имеет права остаться в стороне и позволить этому случиться.
Харт взял с кресла пиджак и поспешно вышел из кабинета. Через пару минут он уже садился в кеб. Кажется, Франческа упоминала Уэйверли-Плейс. Он крикнул извозчику адрес и велел гнать, пообещав заплатить вдвое больше положенного.
Галерею оказалось найти очень просто. Обнесенное ограждением здание охраняли два полицейских. Харт вышел из кеба и велел ждать. Внутренний голос подсказывал, что здесь что-то не так. Однако, подойдя ближе и оглядевшись, он так и не смог понять, что же его беспокоило.
К нему направился один из полицейских и решительно преградил путь.
Харт даже не стал ждать, когда тот откроет рот, и сунул ему в руку десятидолларовый банкнот. Через минуту он уже смотрел на пустую стену, где, вероятнее всего, висел портрет Франчески. Оставшиеся отметины на стене позволяли сделать вывод, что он был приколочен гвоздями.
— Комиссар Брэг велел снять картину?
— Никак нет, сэр.
Поняв, что больше ничего не узнает, Харт повернулся к полицейскому и наградил его еще одной купюрой. Тот довольно улыбнулся.
— Я слышал, как вчера босс говорил об этом. Портрет был украден, сэр.
Глава 7
Воскресенье, 29 июня 1902 года. 9:00
Спускаясь по лестнице, Франческа схватилась за перила, ожидая самого худшего. Ее мать никогда не выходила из своих покоев раньше полудня, хотя сегодняшнее утро имеет право быть исключением.
Когда Франческа спустилась с последней ступеньки, перед ней возникла Джулия.
Она была уже одета, причесана и готова начать новый день, что заставило Франческу внутренне сжаться. Смысл этого был поистине страшен.
— Доброе утро, мама.
На лице Джулии не мелькнуло и тени улыбки.
— Едва ли оно доброе. Твой отец вкратце объяснил мне причину, по которой ты вчера не смогла выйти замуж за Колдера.
Франческа сделала нерешительный шаг вперед.
— Кому-то было нужно, чтобы свадьба не состоялась.
Джулия не была настроена сочувствовать дочери:
— На лужайке перед домом толпы репортеров, Франческа, толпы!
Франческа вскрикнула и бросилась к двери через весь огромный холл, каблучки стучали по белому с черным мрамору. Она прильнула к небольшому окну рядом с входом, где обычно стоял лакей. Джулия несколько преувеличила — по траве прогуливались шестеро мужчин в помятых пиджаках, на голове у некоторых были шляпы. Франческа мгновенно узнала среди них этого грубияна Артура Курланда из «Сан», который был слишком хорошо осведомлен о деталях ее личной жизни, как и Исааксон из «Трибюн». Как же ей выйти из дома?
— Полагаю, ты собой довольна, — раздался за спиной резкий голос Джулии.
Франческа обернулась. Из дальнего конца холла к ним уже спешила Конни.
— Я вовсе не довольна! Я люблю Колдера и ни о чем так не мечтала, как проснуться сегодня его женой.
— Тогда, возможно, тебе следовало дважды подумать, прежде чем откликаться на сумбурные просьбы о помощи и действовать столь импульсивно и опрометчиво, — грозно продолжала Джулия.
Франческа похолодела. К ней подошла сестра и оглядела ее с тревогой, затем взяла за руку и крепко пожала. Франческа не смогла улыбнуться в ответ. Она размышляла о том, что стоит изменить планы и, прежде чем увидеться с Сарой, непременно поговорить с Хартом. Боже, хоть бы он уже простил ее. Франческа надеялась, что при свете утреннего солнышка он все переосмыслит и поймет, как она его любит, поверит, что ее возмутительным образом заставили пропустить свадьбу. Они бросятся друг к другу в объятия.
