Биверли Хьюздон - Серебряные фонтаны. Книга 2
– Флора! Флора! – она задыхалась. Все ее лицо исказилось, руки и ноги задергались. Лео согнулся над Флорой, удерживая их, чтобы она не поранилась о металлическую ограду кроватки.
Наконец приступ закончился, и Флора впала в оцепенение, все ее тело обмякло. Ее дыхание, медленно возвращалось к нормальному, но глаза оставались закрытыми. Когда Лео разогнулся, я затряслась в плаче:
– Флора! Флора!
Рука Лео легла мне на плечо.
– Эми, успокойся. Истерика тут не поможет, – его рука сжала мое плечо, поддерживая меня, пока я заставляла себя успокоиться.
– Ты прав, – сказала я. – Я больше не буду вести себя так глупо, – я выпрямилась и села, не сводя глаз с кроватки – наблюдала, ждала.
К вечеру все тело Флоры покрылось красными пятнами. Только ее лицо выглядело бледной маской. Доктор Маттеус заходил дважды, его лицо было могильно-мрачным. Лео показал мне, как измерять ее температуру, и я заставляла свои руки не дрожать, глядя, как она растет – 39, 39.5, 40... Когда доктор осматривал ее горло, я увидела, что язык моей бедной Флоры покрыт толстым белым налетом. Было видно, что Флора не понимает, где находится, и никого не узнает.
– Эми, у нее горячка, – осторожно сказал Лео, – но при таком заражении в этом нет ничего необычного. Продолжай разговаривать с ней – может быть, она подсознательно почувствует, что ты рядом.
Появилась миссис Чандлер – это Лео послал за ней. Она в это время помогала при родах, но сосед вызвал ее. Лео сказал, что я должна лечь отдыхать в смежной комнате. Я не хотела уходить, но он заставил:
– Ты не поможешь ей тем, что растеряешь свои силы. Грэйс позовет тебя, если... – он не закончил фразу.
За дверью на столике меня ждала еда. Я качнула головой, отказываясь, но Лео настоял:
– Ты должна поесть, Эми.
Мы сели вместе, поели супа и цыплячьего пюре, незаметно проскользнувшего в мое горло. Лео закрыл дверь в соседнюю комнату, но мои уши ловили каждый звук за ней. Я словно чувствовала нить, связывающую меня с Флорой. Я не должна была выпускать эту нить, или Флора умрет.
– Мне нужно, чтобы дверь была открыта, – сказала я. Лео помедлил, но выполнил мою просьбу.
Когда со стола убрали, Клара принесла горячей воды, чтобы я могла умыться.
– Я оставлю тебя, Эми, – Лео встал. Я едва заметила, что он ушел – все мое внимание было обращено к Флоре.
Я заснула, но даже во сне Флора была со мной. Проснувшись ночью, я проскользнула в смежную дверь. Миссис Чандлер склонилась над моей дочерью, ее руки двигались аккуратно и бережно, успокаивая Флору. В слабом свете затененной лампы я разглядывала лицо своей дочки. Ей было лучше? Нет, ей было хуже. Я чувствовала, что ей хуже.
– Она держится, моя леди, – прошептала сзади меня миссис Чандлер. Но это было все. Выпрямившись, я увидела темный силуэт, скорчившийся на стуле в углу комнаты, рука в лубке давила ему на грудь. Миссис Чандлер встревоженно взглянула на меня.
– Ему нужно спать – но он не уходит. Я подошла к нему и ласково сказала:
– Ты должен идти спать, Лео.
– Слишком далеко, – пробормотал он.
– Тогда идем ко мне, – я протянула Лео руку и повела за собой в смежную комнату. Пружины соседней кровати протестующе взвизгнули под его весом. Я легла на свою кровать и сосредоточила мысли на Флоре, чтобы даже во сне поддерживать ее.
Наступило утро. Я отослала миссис Чандлер в спальню и продолжила свое бдение. Флора, моя красавица Флора – она вздрагивала и металась, а я вытирала ее горящий лоб и заставляла пить больше воды. Она даже не узнавала меня. Доктор Маттеус показал мне, как протирать рот Флоры глицериновой микстурой, а Лео научил меня еще и промывать ее горло.
– Флора, позволь, я это сделаю, – я обернулась к Лео. – Ей это не нравится.
– Ее горло, нужно поддерживать чистым, Эми. Флора, хорошая девочка, открой рот.
Когда я закончила очистку, Лео сказал:
– А теперь нам нужно посадить ее на горшок. Флора хныкала и вырывалась, было трудно удерживать ее там, но наконец, мы получили то, что хотели.
– Я сам посмотрю, что там, – Лео поднес горшок к лампе. – Кажется, признаков белка нет.
Я не поняла, что это означает, но по интонации догадалась, что новости хорошие, и мысленно вознесла благодарственную молитву.
Доктор Маттеус зашел к нам перед утренним обходом. Я держала Флору, пока он осматривал ее горло и заглядывал в ее уши.
– Никаких признаков улучшения?
– Нет.
– Если ее суставы начнут опухать, зовите меня немедленно. Вы должны следить и измерять, сколько воды она пьет и выделяет, – он обернулся к Лео и что-то сказал, понизив голос. Я не расслышала его слов. Я не хотела их слышать. – К обеду я зайду еще раз, леди Ворминстер.
Лео вернулся к кроватке.
– Эми, если Флора не будет принимать пищу сама, доктор Маттеус велел использовать трубку. Попытайся уговорить ее выпить немного молока. Тебя она послушается.
– Она не узнает меня.
– Узнает.
Я поднесла чашку с молоком к ее губам.
– Флора, выпей немножко. Глотай, Флора, глотай, – медленно, с трудом, она проглотила молоко.
Я измерила ее температуру – 40.5 – затем промыла ее рот и горло. Утешала, успокаивала, ласкала. Снова измерила температуру – 41.
Дважды в день Элен присылала известия о Розе: «Все хорошо». Я возносила благодарственные молитвы за Розу и всем сердцем молила Господа помочь ее сестре. Лео пытался уговорить меня выйти погулять, но я не пошла. Я не хотела разрывать тонкую нить, связывающую меня и Флору. Сейчас она была не толще паутинки, но все еще держалась.
– Скажите, что ей нужен свежий воздух, – сказал он доктору Маттеусу.
– Я не оставлю Флору, – сказала я, даже не оглянувшись.
– Не заставляйте ее, Ворминстер, – тихо сказал доктор Маттеус. – Она никогда не простит вам, если...
Еще день, еще ночь. Борись, Флора, борись, моя милая девочка – борись. И она боролась.
Все мое внимание было сосредоточено на Флоре, но каждый раз, когда я поднимала голову и оглядывалась, то видела замершую фигуру Лео, сгорбившегося на стуле.
Мы с Лео поели в спальне за смежной дверью. Затем он сходил вниз, чтобы помахать Розе в окно со двора.
– С Розой все хорошо, Эми.
– Спасибо. Сходи на прогулку с Неллой, подыши свежим воздухом, – но я знала, что Лео, не пойдет, так же, как и я.
Ночью Лео лежал на соседней кровати, а я дремала, вскакивая с постели всякий раз, услышав стон или хныканье Флоры, и усаживаясь рядом с миссис Чандлер.
– Флора, я здесь. Я здесь, с тобой.
Тишина была еще хуже – если я просыпалась от тишины, страх сжимал мое сердце, и я бегом вбегала в дверь. Миссис Чандлер осторожно уговаривала меня:
– Моя леди, не мучайте себя. Если понадобится, я позову вас, – и я заставляла себя уйти и снова лечь спать.
