Джэсмин Крейг - Империя сердца
7
Абдулла спрыгнул с высокой стены и оказался в саду сагиба Разерспуна. Нырнув в кусты, он благополучно укрылся от слуг и спрятался за розарием, где мраморный лев охранял парадный вход в особняк. Закуток был совсем маленький, но, к счастью, Абдулла не отличался крупным телосложением. С улыбкой он выдернул из пальца розовый шип и небрежно отшвырнул его в сторону. Рашид был бы доволен ловкостью своего ученика.
Абдулла понял, что хорошо рассчитал время. Карета уже стояла у лестницы: кожух опущен, вместо него установлен солнцезащитный тент. Двери особняка были нараспашку. Вот на веранду вышел сагиб Разерспун с двумя женщинами.
Которая из них? Абдулла чуть подался вперед, раздвинув ветки. Нет, ни одна из женщин не подходила к описанию. Та, что слева, слишком стара, а та, что справа, слишком белая и толстая. Рашид говорил, что его женщина смуглая, а губы у нее как лепестки лотоса, подернутые предрассветной росой.
Раздался еще один женский голос, потом звонкий смех. Абдулла приподнялся над розовым кустом и увидел стройную темноволосую женщину. Она спускалась по ступенькам, весело говоря что-то слугам.
«Вот это точно она. Та самая англичанка, которая украла сердце моего господина и собирается увезти свою добычу за океан», — решил Абдулла.
Англичанка остановилась возле сагиба, протянула ему руку. Двигалась она грациозно, как настоящая восточная красавица, но одета была как английская леди, кругом складки и оборки, а сзади дурацкий пуф, из-за которого женская фигура делается жутко неприличной. На голове у англичанки была крошечная шляпка, и Абдулла мог видеть, как солнце вспыхивает на темно-каштановых волосах. Глаза у молодой женщины были огромные, с длинными и густыми ресницами. Никогда еще Абдулла не видел, чтобы у женщин с севера были такие ресницы.
В общем, англичанка ему понравилась. Если уж господин потерял сон из-за чужестранки, хорошо, что она не оказалась уродиной.
Рашид покинул Пешавар две недели назад, но оставил такие подробные инструкции, что Абдулле не пришлось ломать голову. Он дождался, пока конюх и лакеи займутся багажом, а Разерспун и две другие англичанки отойдут в тень. Тут Абдулла быстрой молнией перепрыгнул через мраморного льва и в три скачка оказался перед англичанкой. Он опустился на колени, весьма довольный эффектностью своего появления. Вокруг испуганно заверещали слуги.
— Тебе подарок от Рашида, моего господина, — прошептал Абдулла на пушту и сунул коробочку женщине в руки.
Убедившись, что рука в лайковой перчатке крепко держит шкатулку, Абдулла развернулся и со всех ног помчался через сад. Стена была высокой, но ловкий паренек моментально взлетел на самый верх. Там он задержался и оглянулся назад.
Англичанка открыла кожаную коробочку и заглянула в нее. Потом прижала подарок к сердцу и взглянула на Абдуллу. Он увидел, что ее глаза блестят от слез. Прищурившись, Абдулла разглядел, как губы англичанки прошептали по-пуштунски «спасибо».
Настроение у юноши испортилось. Слуги были уже совсем близко, готовые задать нарушителю спокойствия трепку, и потому Абдулла спрыгнул вниз. Какое несчастье, что господин так неудачно влюбился. Похоже, болезнь неизлечима, а хуже всего то, что англичанка, кажется, страдает тем же недугом.
Когда Рашид вернется, не нужно ему говорить, что женщина плакала, решил Абдулла. Достаточно сказать, что она приняла подарок с вежливой улыбкой. Ведь это правда. Не вся правда, но ведь и не ложь… Слава Аллаху, англичанка возвращается к себе в Англию. Со временем Рашид ее забудет. У него есть дела поважнее, чем переживать из-за женщины.
С тех пор, как девять лет назад Люси совершила путешествие из Англии в Индию, многое изменилось. В прошлый раз семейству Ларкин пришлось добираться из Порт-Саида, куда их доставил европейский пароход, до Суэцкого залива на верблюдах и ослах. Там они пересели на парусник, который и привез их в Индию. Люси думала, что именно это тягостное путешествие заставило леди Маргарет и Пенелопу возненавидеть вице-королевство. Бедная Пенелопа очень страдала от плохой воды и морской болезни. Девочке было всего одиннадцать лет, и она осталась в живых просто чудом.
Однако недавно был достроен Суэцкий канал, соединивший Средиземное море с Красным, отныне океанские лайнеры могли беспрепятственно следовать из Азии в Европу и обратно. Люси благословляла достижения науки и инженерного искусства, наслаждаясь плаванием на комфортабельном пароходе компании «Пасифик-энд-Ориент».
Спокойные, монотонные дни текли неспешной чередой, так что у Люси было время оправиться после лишений последних двух лет. Девушке покровительствовала некая миссис Тримбл, вдова полковника, женщина добродушная и неглупая. Несмотря на различие в возрасте и жизненном опыте, дамы прекрасно ладили. Люси была охвачена странной апатией. Ей хотелось, чтобы плавание никогда не кончалось.
Однако всему приходит конец. В один прекрасный день мистер Аптон, капитан парохода, объявил, что Бискайский залив остался позади и впереди Ла-Манш. Всего через двенадцать часов пароход прибудет в порт Саутгемптон. Итак, до встречи с Англией, а стало быть, с мачехой и сестрой, оставались считанные часы. Люси невесело подумала, что она, пожалуй, единственный человек на борту, кому хотелось бы продлить плавание. Вернуться бы в прежние времена, когда из Индии в Англию добирались несколько месяцев. То была эпоха парусников, скудной провизии и матросских мятежей.
Зато миссис Тримбл была полна энтузиазма. Море волновалось, небо посерело, ветер стал холодным, но все это не смущало почтенную матрону.
— Пятнадцать лет, дорогая Люсинда, пятнадцать лет! Представьте только, пятнадцать лет не видела я нашу родину! Восемь лет прошло с тех пор, как маленького Джорджа и Фредди отправили домой, в школу. Боюсь, я их не узнаю. Они уже совсем взрослые. Джордж, должно быть, выше меня ростом. Да и Фредди тоже.
Люси слышала эти слова уже не менее ста раз. По правде говоря, она считала, что обычай отрывать мальчиков от семьи и отправлять их за тысячу миль учиться в английские пансионы жесток и бесчеловечен. Как обычно, Люси сказала:
— Не сомневаюсь, миссис Тримбл, что вы отлично поладите. Связь между матерью и детьми так сильна, что годы, проведенные в разлуке, моментально забудутся. Ведь ваши сыновья понимают, почему вы с ними расстались.
— Вы в самом деле так думаете? Фредди было всего семь лет, когда мы посадили его на корабль. Но в Индии началась эпидемия холеры, и мы так боялись за наших мальчиков. Теперь Фредди почти пятнадцать, а Джорджу уже сравнялось семнадцать.
— Каждый месяц вы обменивались письмами, у вас есть их фотографии. Вы не чужие друг другу.
