Эмили Брайан - Обольстительная наставница
Она тут же отбросила старую обиду, заметив бальные наряды кандидаток на внимание лорда Дрейка.
– Там, у стола с напитками, леди Миллисент Харлоу. Она дочь виконта, – прошептала ему Жаклин. – Говорят, его сиятельство дает за ней солидное приданое. Кроме того, у отца большие связи при дворе, так что партия очень выгодная.
– Ее приданое и должно быть значительным, – усмехнулся Гейбриел.
– Я знаю, – согласилась она с его невысказанным возражением. Бедная леди Харлоу напоминала сонного карпа.
До них донесся мелодичный смех, и Гейбриел повернул голову, как ищейка, почуявшая добычу.
– Мисс Элишеба Тэтчер, – сказала Жаклин, и внутри у нее что-то сжалось от чувства, которому она не могла найти определения. Бледная и розовая, девушка была словно прекрасный английский розовый бутон с только начинавшими распускаться лепестками. – Ее отец ставит перед своим именем «сэр». Он получил его за исключительные заслуги, хотя наследственного титула не имеет. Зато у него огромное количество денег. Он занимается торговлей.
По непонятным для Жаклин причинам деньги, полученные по наследству или в результате выгодного брака, считались заслуживающими уважения, тогда как заработанные собственным умом или тяжелой работой заслуживали презрения общества.
– Должно быть, надеется, что красота дочери и солидное приданое обеспечат дворянство его внукам, – сказал Гейбриел.
До них снова донесся смех Элишебы, на этот раз скорее пронзительный, чем мелодичный, сопровождавшийся явным фырканьем. Жаклин почувствовала, как он содрогнулся.
Она продолжала называть кандидатуры молодых женщин, достойных его внимания. Леди Розалинда Брейкуайт из Плимута, леди Каллиопа Хитеридж из Бата, мисс Пенелопа Фицуотер из Фалмута. Шепча на ухо Гейбриелу нужную информацию, она старалась подавить свое удовлетворение, когда видела, что ни одна из леди его не привлекла.
И тем не менее все приехали в Керн, хотя молва о пиратстве лорда Дрейка разносилась быстрее слухов о том, что он ищет невесту. Вся местная знать желала выдать своих дочерей за нового барона. Жаклин покачала головой. Удивительно, как титул и поместье меняют взгляды людей.
– Общество легко прощает грехи мужчинам, – однажды сказала ей мать. – А неблагоразумные поступки женщин? Никогда.
Общество несправедливо. И это явное преуменьшение.
Дочери куртизанки общество почти не давало надежды, хотя, если бы Гейбриел выгодно женился, возможно, ей удалось бы помочь обитателям Керна. Она попытается.
– Скверное начало, – заметила Жаклин. – Мы не должны стоять здесь, взвешивая привлекательные свойства и недостатки ваших избранниц, как будто мы оцениваем скот на аукционе.
– Очень подходящее сравнение, – покорно ответил Гейбриел. – Надушенное, напомаженное, а, в сущности, такое же поголовье скота.
– Надеюсь, вы сохраните это более чем непочтительное мнение при себе.
– Вы первая сказали это, – вполголоса напомнил он, улыбаясь и кивая знакомым. Потом с нечестивой улыбкой взглянул на нее. – Знаете, мне такая мысль нравится. Я выгляжу быком в стойле.
Жаклин ударила его локтем под ребра.
– Но в отличие от быка, имеющего целый гарем, вы должны удовольствоваться одной коровой, милорд. Так что выбирайте с умом. – Она прищурилась. – И разрешите вам напомнить, что быки, проявляющие излишнюю непокорность, часто оказываются кастрированными.
Гейбриел засмеялся:
– Вверяю себя вам, хозяйка. Управляйте мною.
– Будь вы управляемым, то приветствовали бы своих гостей у двери, вместо того чтобы с глупым видом разглядывать их, когда начались танцы.
– Значит, я произнесу небольшую приветственную речь за ужином, и у меня будут внимательные слушатели. Поглощая мою баранину, все найдут мои высказывания даже более интересными.
– Вы уже решили, что скажете насчет вашего… пребывания в море?
Жаклин не боялась, что ограниченные сведения насчет его пиратства отпугнут лучших, наиболее выгодных невест. Тем не менее свет может игнорировать лишь то, что находится вне поля его зрения. Если же раскроется вся правда, блюстители соответствующего поведения могут заставить остерегаться лорда Дрейка.
– Чем меньше будет сказано о моем прошлом, тем лучше, но я не собираюсь его отрицать, если вы имеете в виду это. Как вы говорите, не всегда можно забыть прошлое. Надежда на будущее кажется самым разумным курсом. А прямо сейчас я надеюсь на танец с вами.
Сельские обычаи допускали некоторые отступления от жестких правил. Кроме того, Жаклин была хозяйкой замка – высокая должность, которую занимали родовитые леди, хотя в ней и не текла голубая кровь.
– Милорд, не подобает, чтобы ваш первый танец был со мной.
Уголок его рта приподнялся в едва заметной улыбке.
– Разве пирата когда-либо волновало, что подобает?
– Сегодня вы барон Гейбриел Дрейк, а не пират, – возразила она.
– Если, как вы сами признаете, я ваш лорд, значит, вы обязаны мне подчиняться, – сказал он, явно довольный, что поймал Жаклин в ловушку ее собственного утверждения. – Идемте, хозяйка. Хотя это и не менуэт, но вы обещали мне танец.
Пока он вел ее на площадку, Жаклин чувствовала, что все глаза устремлены на них. Продолжение спора только привлекло бы еще большее внимание, поэтому она спокойно шла с ним, как само олицетворение скромности.
– А, Дрейк, наконец ты решил к нам присоединиться, – сказал ближайший к Гейбриелу человек, пока они кланялись друг другу.
– Хью, рад тебя видеть. Мисс Рен, я уверен, что вы знаете барона Кармантла. Хью, это Жаклин Рен, хозяйка замка Драгон-Керн.
Барон мельком взглянул на нее. Жаклин никогда его не видела, но знала о репутации соседа Драгон-Керна. Поскольку он имел склонность лишать невинности служанок, она не послала ему с женой приглашение на бал, но Гейбриел сделал это сам.
– Ты помнишь мою жену, леди Кэтрин, – проговорил лорд Кармантл, обращаясь к Гейбриелу, когда женщина рядом с Жаклин присела в изящном реверансе.
– Очаровательны, как всегда, миледи.
Но по тону, каким Гейбриел это произнес, Жаклин сообразила, что ни очаровательной, ни леди он баронессу не считает. Та никак на это не отреагировала, и Жаклин подумала, что, возможно, понимает его лучше других. Во время танца она краем глаза наблюдала за женщиной. Кэтрин Кармантл обладала всеми признаками светской красавицы, хотя постоянная складка между бровями свидетельствовала о дурном нраве. Может, Гейбриел и ее муж – друзья, но баронесса стала бы грозным врагом, решила Жаклин.
– Мы слышали, что вы собираетесь жениться, лорд Дрейк, – сказала баронесса, и дуга ее изящной брови превратила утверждение в вопрос.
