Элизабет Чедвик - Любовь не кончается: Джулитта
Поздно вечером, когда в замке уже зажгли свечи, в комнату ворвалась запыхавшаяся служанка и сообщила Арлетт о прибытии Бенедикта де Реми и леди Жизели.
Ослепительная улыбка, появившаяся на губах Арлетт, казалось, затмила свет свечей. Женщина мгновенно вскочила на ноги. Джулитта, не мешкая, последовала ее примеру. Ее сердце бешено забилось в груди. После свадьбы она пыталась выбросить Бенедикта из головы, но, увы, безуспешно: мысли о нем стали наваждением, не исчезавшим ни днем, ни ночью. Перед ее глазами то и дело возникала его очаровательная улыбка. Напуганная и взволнованная предвкушением встречи, Джулитта вышла во двор.
Жизель никогда не питала особого пристрастия к лошадям и предпочитала путешествовать в фургоне. Едва упряжка остановилась, она быстро раздвинула занавеси, соскочила на землю и бросилась к Арлетт. Дочь и мать, обливаясь слезами, заключили друг друга в объятия. Джулитта сделала несколько шагов и застыла как вкопанная. Ее поразил не столько вид заметно возмужавшего Бенедикта, сколько кобыла и покрытый золотисто-желтыми пятнами жеребенок, привязанные к седлу Сайли.
— Вышедший из конюшни Моджер тоже заметил их — его лицо мгновенно нахмурилось, а серые глаза гневно засверкали.
— Значит, ты все-таки добилась своего? Как тебе это удалось? — злобно прошептал он Джулитте.
— При чем здесь я? — возмутилась она. — Все это время я, как ты и посоветовал, занималась «своими делами».
Недоверчиво хмыкнув, Моджер решительно вклинился в толпу собравшихся слуг, протиснулся к Бенедикту и, не дав ему открыть рта, набросился с упреком:
— Где ты взял эту парочку? Это она уговорила тебя? — Он ткнул пальцем в остолбеневшую от изумления Джулитту.
Бросив на нее непонимающий взгляд, Бенедикт снова посмотрел на Моджера.
— Уговорила меня? — Он недоуменно пожал плечами. — Как ты, должно быть, знаешь, я прибыл в Бриз только что и не виделся с госпожой Джулиттой со дня святого Мартина. По дороге сюда я повстречался с направлявшимся в Гон-флёр торговцем лошадьми. Вполне естественно, что я решил осмотреть его товар.
— Но ты ведь знал, что этот торговец уже побывал здесь, и я не нашел ничего, достойного покупки, — хрипло вымолвил Моджер.
— Конечно, знал. И догадался об этом еще до того, как поговорил с торговцем. Так как тебе не пригодилась ни одна лошадь из его табуна, я решил купить кобылу с жеребенком для Улвер-тона. Кобыла, конечно, не представляет никакого интереса, но вот жеребенок — совсем другое дело. Если с возрастом в этой лошадке сохранятся качества, унаследованные от отца, она, возможно, станет прекрасной продолжательницей рода. Торговец был так разочарован своей неудачей здесь, что уступил мне кобылу с жеребенком почти задаром. — Бенедикт склонил голову набок. — Что случилось, Моджер? Глядя на тебя, можно подумать, что я за бешеные деньги купил кота в мешке.
Моджер то сжимал, то разжимал кулаки, словно собирался вцепиться Бенедикту в горло. Он отвернулся и, пренебрежительно фыркнув, зашагал прочь. Некоторое время Бенедикт смотрел ему в спину, затем повернулся к Джулитте. В его глазах застыл немой вопрос.
— Я просила его купить их, но он уперся как осел и отказался. Мы заспорили и поссорились прямо на глазах у торговца. Моджер решил, что он вышел из битвы победителем. — Она говорила подчеркнуто спокойно, но торжествующий блеск в глазах и расплывшиеся в улыбке губы выдавали ее с головой. — Я не поверила своим глазам! — Девушка шагнула вперед и погладила жеребенка. — Наверное, Господь слышит наши молитвы.
От ослепительной улыбки Джулитты у Бенедикта перехватило дыхание. Как она прекрасна! Так непосредственна и импульсивна, так не похожа на Жизель, которая тщательно продумывала каждый шаг, взвешивала каждое слово и каждый жест.
— Судя по всему, о молитвах Моджера он иной раз забывает, — усмехнулся Бенедикт, чувствуя, как спокойно и легко становится на душе. В последние месяцы ему приходилось не сладко, и он полагал, что совсем разучился шутить. Временами юноша даже раскаивался в том, что не стал монахом.
К нему подошла Арлетт и холодными губами прикоснулась к его щеке.
— Добро пожаловать, сын, — сухо отчеканила она. — Войдешь в дом?
Бенедикт ответил на ее поцелуй подчеркнуто вежливо: испытывая друг к другу неприязнь, они старательно соблюдали приличия. Арлетт так и не могла смириться с тем, что сын виноторговца имел все права на ее дочь. Права, позволявшие ему увезти ее из Бриз-сюр-Рисла. Бенедикт, в свою очередь, не мог простить теще той власти, которую она имела над Жизелью. Благодаря ей его молодая и хорошенькая жена превратилась в бездушную куклу, не признающую чувств.
— Я присоединюсь к вам немного позднее. Сначала прослежу, чтобы о купленных лошадях должным образом позаботились.
— Я пойду с тобой, — поспешно заявила Джулитта, настороженно косясь на Арлетт. В любой другой ситуации мачеха не преминула бы воспользоваться своей властью и ответила бы отказом. Однако сегодня все обстояло иначе. Жизель вернулась домой после пяти месяцев отсутствия, и Джулитта не сомневалась, что мать с дочерью заходят уединиться и поговорить с глазу на глаз.
Сдвинув брови, Арлетт сурово посмотрела на девочку. Ее одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, страстное, безудержное желание остаться один на один с дочерью, с другой — страх упустить Джулитту из виду. Однако в конце концов первое желание взяло верх.
— Только не задерживайся слишком долго, — сухо сказала Арлетт, помахав указательным пальцем.
— Да, мадам, — пролепетала счастливая девушка.
Пройдя в конюшню, Бенедикт остановился и с улыбкой посмотрел на маленькую кобылку, уснувшую на большой куче соломы. Ее мать, насытившись овсом, тоже дремала.
— Как прекрасна эта крошка! — восхищенно воскликнул юноша, любуясь своей покупкой.
— Я готова была убить Моджера, — пожаловалась Джулитта. — Иногда мне кажется, что он настолько глуп, что не в силах сообразить, когда надо побриться.
Бенедикт от души рассмеялся, но счел нужным защитить приятеля.
— Ошибиться может каждый. Но не у каждого хватает мужества признать свою ошибку перед пятнадцатилетней девушкой.
— В таком случае пусть теперь не ждет от меня послушания, — самодовольно заявила Джулитта.
— Послушания? От тебя? — недоверчиво откликнулся Бенедикт. Раздраженно хмыкнув, Джулитта предпочла сменить щекотливую тему разговора на что-нибудь более нейтральное.
— Насколько я понимаю, ты собираешься забрать жеребенка с собой?
— Разумеется. Не думаешь же ты, что я оставлю его здесь, с Моджером?
