Лиза Клейпас - Капитуляция
- Почему ты не даешь мне общаться с твоей семьей? Почему мы не можем впустить их в нашу жизнь?
- Черт бы тебя побрал! – взорвался он. – Наша с тобой жизнь не имеет никакого отношения к ним! Мне не требуются напоминания – клянусь Богом, я не позволю тебе копаться в моем прошлом ради забавы! Ты вписываешься в мою семью не больше, чем я в твою. И с этого момента ты не будешь к ним приближаться. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – И если ты хотя бы подумаешь ослушаться меня, я заставлю тебя пожалеть об этом таким способом, который твое жалкое воображение не может даже представить.
Лаура сжалась от его злобного тона, в зеленых глазах ее застыла тревога. – Джейсон, не надо мне угрожать…
- Ты поняла, что я тебе только что сказал?
- Джейсон, пожалуйста…
- Ты поняла?
- Да, - сказал она, расстроенная и испуганная. – Я сделаю, как ты скажешь.
Джейсон редко напивался, но в тот вечер он заперся в библиотеке со своим виски и оставался там еще долго после того, как Лаура ушла спать. Он не пришел в ее комнату, и она беспокойно металась и ворочалась, скучая по его теплу и его большому, сильному телу, к которому можно было прижаться. На следующее утро она проснулась с темными кругами под глазами и ощущением несправедливости. Он пытался наказать ее, подумала она в раздражении. Она покажет ему, что ничуть не страдает от их размолвки.
Сидя напротив него за завтраком, она с удовлетворением увидела, что он страдает от сильной головной боли, а глаза воспалены. Настроение у него было преотвратное, но он молчал, и казалось, ему трудно смотреть на нее. Она постепенно осознавала, что его гнев оказался не слабым и не преходящим, и что к ней он имел гораздо меньшее отношение, чем к боли от старых ран. Она подумала, не заговорить ли о причине их ссоры – нет, наверное, лучше помолчать.
Прошло несколько дней, и пришла пора ехать на Рождественский прием, который давали София и судья Марш. Лаура никогда еще не испытывала такого нежелания смеяться и притворяться веселой, но она была полна решимости не дать своим друзьям и семье повода считать, что у нее с мужем проблемы. Ей понадобились три часа и помощь обеих горничных, чтобы одеться и уложить волосы.
Ее платье было сшито из ярко-розового атласа, и так плотно облегало ее тело, что не оставалось места ни на четверть дюйма. От квадратного лифа до самого подола оно было отделано тысячами малиновых бусин, пришитых в форме цветов. Плоеный атласный шлейф тянулся от ее талии до пола, мягко струясь по ее телу, когда она шла. Рукава были узкими и скрепленными на запястьях еще большим количеством бусин. Рубиновые гребни сверкали в массе кос и блестящих локонов, собранных на затылке.
Джейсон ждал внизу, лицо его ничего не выражало. Он был одет в безупречный черно-белый костюм, и выглядел элегантным и поразительно красивым. Что-то промелькнуло в его глазах, когда он посмотрел на нее, и когда его взгляд остановился на ее лице, она ощутила, как затрепетали ее чувства.
Бесконечный ряд экипажей перекрыл улицу, где сверкал огнями дом Маршей. К дверям подходили женщины в бархатных мантильях и мехах в сопровождении мужчин в пальто и высоких шляпах. От дома к дому бродили группки распевающих рождественские гимны, наполняя ночь музыкой. В каждой комнате стоял пряный аромат горячего ромового пунша с изюмом и кусочками фруктов, венков из хвои и восковых свечей.
Как только они вошли в дом, к ним подбежал Хейл, весело поцеловал Лауру и потащил Джейсона за собой, чтобы выпить с парочкой друзей, с которыми они вместе ходили в колледж. Лаура покорно поздоровалась с матерью, которая выглядела такой же чопорной и недовольной, как и всегда. Вильгемина Прескотт оценивающе поглядела на свою младшую дочь. – И как вы поживаете с… этим человеком?
- Ты имеешь в виду моего мужа, Мама? – Спросила Лаура, и нацепила на лицо яркую улыбку. – Великолепно.
- Мне говорили другое. Вы с ним повздорили на вечере, который ты давала в прошлом месяце.
- Все разрешилось, мама.
Вильгемина нахмурилась. – Ужасно некрасиво выставлять напоказ свои ссоры, Лаура. Надеюсь, что ты не перенимаешь грубые, вульгарные привычки, которые люди, подобные ему…
- Лаура! – вмешался негромкий голос Софии. – Дорогая, ты должна пойти и увидеть, как дети украсили елку… просто очаровательно… прости нас, Мама.
- Спасибо, - с чувством сказала Лаура, следуя за сестрой.
- Она сегодня в хорошей форме, - пробормотала София. – Отца с ней нет. Она заявляет, что ему нездоровится. А я думаю, что они поругались из-за его последней любовницы.
Большую часть вечера Лаура держалась подле Софии, пока все наслаждались танцами, музыкой и крепким пуншем. Взгляд ее скользил по морю знакомых лиц. Она мельком увидела, как ее муж разговаривает с людьми, столпившимися вокруг него. Джейсона было нетрудно заметить в толпе – его таинственный, бодрый вид заставлял всех вокруг казаться бесцветными в сравнении с ним. Жесты его были более оживленными и резкими в отличие от холодной чопорности окружавших его людей.
Лаура едва заметно улыбнулась. Ей было все равно, примут ли Джейсона когда-нибудь по-настоящему в круг бостонской элиты или нет. Она была рада тому, что он так непохож на остальных, рада его кипучей энергии и даже его раздражающей гордости. Она игриво решила подойти к нему и увлечь его в уединенный уголок. Он, конечно же, не станет возражать против одного-двух украденных поцелуев.
Она пошла через зал, искусно подобрав складки своего шлейфа, чтобы на него не наступили. Хейл и один из его друзей прошли мимо к парадной двери, поддерживая третьего молодого человека под плечи. Мужчина, по-видимому, был пьян, и они вели его на улицу, чтобы протрезвить на холоде. Такие ситуации всегда разруливались очень поспешно, чтобы леди не были оскорблены видом джентльмена навеселе. – Добрый вечер, миссис Моран, - насмешливо сказал Хейл, улыбнувшись ей. – Отойдите-ка в сторонку ради Сэмюэля Пирса Линдона, несчастной жертвы горячего ромового пунша.
- Может мне принести немного кофе с кухни? – сочувственно спросила она.
Хейл открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил Сэмюэль, голова которого качнулась в сторону Лауры. – Моран? – выплюнул он. – Ты –сессстра… та, что выш-шла за грязного ир-рландца.
- Да, она самая, - сухо сказала Лаура, зная, что мальчишка никогда бы не сказал ничего подобного, будь он трезв.
Сэмюэль пьяно вырвался из рук Хейла и прижал Лауру к передней двери. – Ты с-стоишь под омелой.
- Боюсь, вы ошиблись, - проговорила Лаура, сильно ткнув его локтями под ребра. Он крепче обхватил ее руками и не отпустил.
