Кинли Макгрегор - Укрощение горца

– Вы когда-нибудь занимались стряпней? – спросила Нора. А потом сама и ответила: – Хотя, вряд ли. Вы же мужчина. Мужчины не собирают ягод для пирогов.

– Почему, я собирал.

Нора посмотрела на него:

– Неужели?

– Да. Мама часто брала меня и братьев с собой в лес, и мы собирали ягоды для пирогов и джемов. – Вспоминая, Эван грустно улыбнулся. – Но мы больше ели, чем складывали в корзинку.

– И кто больше всех ел ягод? – не выдержав, спросила Нора, пробираясь через заросли. – Вы или кто-нибудь из ваших братьев?

– Киран. Он вечно был голоден.

– А вы?

– Нет, я не был таким обжорой.

Нора попробовала перелезть через упавшее дерево, но Эван, подхватив ее, осторожно помог ей перебраться через бревно. Он, бесспорно, красив, подумала Нора уже в который раз. И невольно благодарно коснулась его руки. Этого было достаточно, чтобы Эван, схватив ее руку, расцеловал каждый ее пальчик.

– Весь день мечтаю вас поцеловать.

Нора задрожала, заметив знакомый блеск в его глазах. Обхватив руками его лицо, она сама поцеловала Эвана. Эван притянул ее к себе, жадно ища ее губы. Он понимал, что не должен вести себя так: цыгане могли их увидеть, – но желание было так велико, что он не смог удержаться. Нора стала для него непреодолимым влечением.

Она только охнула, когда он, подняв ее, посадил на низкую ветку большого дуба, но так, чтобы она могла спиной прислониться к стволу дерева.

Слабость, разливающаяся по телу, помешала ей собраться с мыслями.

– Что вы сделали со мной? – хриплым голосом спросил Эван. – Я без вас уже не могу жить.

Нора коснулась ладонью его разгоряченной небритой щеки.

– Безумие охватило нас двоих. Я чувствую то же, что и вы, а этого не должно быть, ибо именно такое состояние в мужчине я нахожу отвратительным.

– Спасибо, миледи, – обиженно сказал Эван.

– Но ничто лично в вас мне не кажется отвратительным. Почему так?

– Не знаю. Наверное, мне надо было прежде всего отвезти вас к моему брату.

– Я рада, что вы этого не сделали.

Эван поцеловал ее, а потом, как безумный, бросился покрывать поцелуями все ее тело. Нора чувствовала, что задыхается от его напора, и совсем ослабела. В конце концов она сдалась, забыв о боли. Потом он помог ей оправить платье и снова накинул на ее волосы шарф. Они возвращались той же дорогой, какой пришли в лес. Эван шел впереди, раздвигая ветви. Неожиданно одна из веток сорвала с головы Норы ее шарф, и тот повис на дереве.

– О Господи! – воскликнула Нора и попыталась дотянуться до злосчастного шарфа.

– Подождите, – остановил ее Эван. Подойдя к дереву, он, однако, понял, что дотянуться до шарфа тоже не может.

– Его нельзя там оставлять, – решительно сказала она.

– Почему? – удивился Эван.

– Это мой любимый шарф. И это подарок мамы.

Эван нахмурился.

– Пожалуйста, Эван, достаньте его! – попросила Нора.

Эван что-то проворчал себе под нос и, передав Норе корзинку с ягодами, приблизился к дереву.

Нора с довольным видом смотрела на то, как легко и быстро он взбирался на дерево, которое поскрипывало от его тяжести. Она вдруг отступила подальше от дерева, чувствуя внезапное сожаление, что потребовала от Эвана такого поступка. Не надо было этого делать. Ветки дерева опасно гнулись, и она боялась, что он упадет. Когда Эван наконец снял шарф, одна из веток треснула, и он рухнул на землю.

Нора с криком бросилась к нему. Эван лежал неподвижно.

ГЛАВА 8

– Эван, пожалуйста, скажите, что вы не разбились! – Нора лихорадочно ощупывала его, ища ушибы.

Эвану пока еще было трудно перевести дыхание, но падение не нанесло ему вреда. К тому же ему были приятны прикосновения рук Норы и ее искренняя забота.

– Я достал ваш шарф. – Поморщившись, словно от боли, он протянул ей шарф.

– О, забудьте об этом дурацком шарфе! Вы пострадали из-за него.

Дурацкий шарф? Вот как? Эван, нахмурившись, смотрел на Нору, он решил не признаваться, что ему не больно. Прикосновение ее рук волновало его. Он сам удивлялся, ощущая желание вновь овладеть ею.

– Может, позвать Лисандра или Патана? – спросила она.

– Нет! – ответил Эван. – Мне достаточно вашей помощи.

– Что я должна сделать?

– Ох! – вскрикнул он, когда Нора дотронулась до его бедра.

– Вам больно?

– Да.

– А ваша спина? Вы ее тоже ушибли?

– Да, боли ужасные.

Нора помогла ему сесть. Эван закрыл глаза, когда она массировала ему спину. Опасаясь, что она скоро это прекратит, он пожаловался на боль в правом плече.

– Здесь? – спросила Нора.

– Да, здесь.

Наконец она помогла ему подняться с земли. Эван постарался не сильно опираться на нее, когда, похрамывая, сделал первые шаги.

Никто никогда так не заботился о нем, думал он. Ни его братья, ни мать. Ему явно нравилось, как Нора хлопочет вокруг него, и особенно то, что сейчас его рука была прижата к ее груди.

– Эван? Опустите вашу руку пониже, – попросила Нора.

Он неохотно подчинился и опустил руку чуть пониже, но она все равно касалась ее груди. У Норы была красивая грудь.

Они медленно приближались к цыганскому табору.

– Что случилось? – воскликнула Катарина, первой заметившая их.

– Эван упал с дерева, снимая мой шарф, – объяснила Нора. – Думаю, он повредил ногу и спину.

Эван заметил, как недоверчиво переглянулись мужчины, а Паган насмешливо улыбнулся.

– Упал с дерева? – спросил он.

Эван только сердито посмотрел на него. Если он ответит, то голос выдаст его. Однако он успел шепнуть Пагану:

– Ты завидуешь, что такая красотка не о тебе заботится.

Паган, рассмеявшись, отошел от него.

– Вы упали? – спросил Виктор. – И с большой высоты? – Он повернулся к Норе.

– С достаточно большой, – заверила его она.

Лисандр фыркнул:

– Жаль, что он упал не головой вниз.

Нора помогла Эвану влезть в повозку.

– Отдохнете здесь, а я принесу вам попить.

Как только Нора покинула повозку, к ней подошла Катарина и, приглушив голос, чтобы не слышал Эван, сказала:

– Не думаю, миледи, что он так серьезно покалечился. Ему нужно ваше сострадание и чтобы вы были рядом.

Нора улыбнулась.

– Я знаю. – Она подмигнула Катарине. Та рассмеялась.

Если Эвану нравится притворяться, Нора решила помочь ему.

Когда она вернулась в повозку, то с удивлением обнаружила, что Эван держит в руках ее шарф и прижимает его к лицу, словно вдыхает его запах. При ее появлении он тут же опустил руки и, выпрямившись, вытянулся. Вид у него был виноватый. В нем, таком неистовом и сильном, эта черта была знакома только ей одной. И это радовало ее.

Сев рядом с Эваном, Нора протянула ему бурдюк с элем.