Кейти Макалистер - У лорда неприятности
— Спускающаяся цапля… — Губы Плам изогнулись в медленной улыбке — она вспомнила, как именно выполняется это упражнение. — О да, это было бы… кхм. Спасибо, Том. Я подумаю над твоим советом. А теперь тебе пора отправляться в постель. Сможешь ли ты завтра пойти вместе со мной — я хочу повести детей на природу?
— На природу? — Том, уже подошедшая к двери, остановилась и выгнула бровь, глядя на тетку. — Зачем ты хочешь их туда повести?
— У них переизбыток энергии. Я подумала, что долгая прогулка, во время которой они смогут побегать и попрыгать в свое удовольствие, пойдет им на пользу и заодно докажет, что хорошее поведение всегда вознаграждается.
— Умница-разумница, — усмехнулась Том и с сожалением покачала головой: — Жаль пропускать это замечательное событие, но Пак сказал, что завтра придет кузнец, а я хочу посмотреть, как он подковывает лошадей. Ты не обидишься, если я пропущу твою прогулку?
— Пак?
— Один из конюхов Гарри. Тот, с рыжими волосами и веснушками.
— А, понятно. Нет, я не обижусь. — Плам на мгновение охватило дурное предчувствие — как она одна справится с этими детьми? — но она его быстро подавила. Ей доставалось и похуже. Что уж такого сложного в прогулке с пятью детьми?
Том пожелала спокойной ночи. Плам стояла у открытого окна, неторопливо расчесывая волосы и думая о множестве предстоящих ей трудностей. Грядущая ночь, безусловно, была далеко не последней из них. Гарри считал, что она просто застенчива — не девственница, конечно, но целомудренна и неопытна.
Конечно, чистая правда, что она провела с Чарлзом всего шесть недель, пока все не выяснилось и семья не отправила его за границу, но это были весьма познавательные недели. Значит, сейчас необходимо сдерживаться, не проявлять инициативу и не пытаться изобразить что-нибудь более замысловатое, чем «Леда и лебедь».
— А это очень обидно, потому что Том совершенно права: «Цапля, спускающаяся на спокойный пруд» — это исключительно захватывающе, в особенности когда у цапли такие длинные ноги, как у Гарри.
Но Плам недолго размышляла о печальном, потому что в ее комнату, предварительно коротко стукнув в дверь, ворвался муж. Он остановился на пороге и посмотрел на Плам, свернувшуюся клубочком в кресле с книжкой в руках (не с «Руководством»). Глаза за стеклами очков были темными, но пылающий в них жар Плам заметила сразу. Она и сама пылала ответным жаром — тело сразу же отреагировало на этот взгляд и приготовилось. Соски под мягкой тканью пеньюара напряглись, груди мгновенно очнулись от спячки, сделавшись тяжелыми и чувствительными, словно жаждали, чтобы руки — руки Гарри — их приподняли. В животе опять запорхали те же самые бабочки, что и вчера ночью, бедра томились, ноги желали обвиться вокруг него.
— Гм… Плам? Надеюсь, сегодня вы не собираетесь вышвыривать меня прочь? Вы меня простили? — Гарри выглядел так очаровательно, так неуверенно, так… по-мужски со своими босыми ногами, и голыми лодыжками, и этой крошечной частью груди, выглядывавшей из-под расшитого золотом халата, — и это если не упоминать о выпуклости в районе паха, при виде которой Плам невольно облизнула губы.
«Я должна казаться наивной, я должна казаться наивной», — мысленно повторяла она, пытаясь одержать победу в короткой борьбе с самой собой, не прыгнуть на Гарри и не сорвать этот халат. От усилий сдержаться руки намертво вцепились в подлокотники кресла. Она кашлянула и попыталась ответить, но изо рта вырывались только хриплые звуки. Плам еще раз кашлянула, прочищая горло, и кинула на Гарри взгляд, который (ну пожалуйста!) должен был показаться застенчивым, наивным и целомудренным, а не взглядом женщины, предвкушающей близкое знакомство с его телом и практическое применение некоторых знаний.
— Ну конечно, я на вас не сержусь и не собираюсь больше выгонять из своей спальни. Это было очень скверно с моей стороны, Гарри, и я еще раз прошу у вас прощения. Собственно говоря… — Она замолчала и прикусила губу. Воспользоваться случаем и рассказать ему про Чарлза, рискуя разозлить? С каждым днем знакомства Плам все больше нравился Гарри, а ее ноша все тяжелее и тяжелее давила надушу. Но вместе с уверенностью приходило нежелание портить зарождающиеся отношения. Может, если она подождет еще немного, пока они не узнают друг друга лучше, пока он не поймет, какой большой подмогой она готова стать в его жизни, — может быть, тогда и наступит время раскрыть свои секреты?
— «Собственно говоря» что? — спросил он, придвигаясь ближе и протягивая к ней руки. Гарри поднял Плам на ноги и привлек в свои объятия. Его тело соблазнительно прижалось к ней, а на жестких, таких мужских губах заиграла улыбка, мгновенно прогнавшая из головы Плам все до единой мысли, кроме одной — какое удовольствие они ей доставят.
— Собственно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы вы занялись со мной любовью, — прошептала она, забыв, что нужно выглядеть застенчивой и наивной. На лице Гарри промелькнуло удивление, но он тут же наклонился и подхватил ее на руки, чтобы отнести в свою комнату. Плам толком не успела восхититься темно-синими занавесями и креслами в тон, как он уже положил ее на свою кровать и сорвал пеньюар так быстро, что она и не ахнула.
Она лежала перед ним обнаженная, и хотя понимала, что должна стесняться своей наготы, нисколько не смущалась под его взглядом. Томление и растекающееся внутри тепло только усиливались от удовольствия, отражавшегося в его глазах.
Плам повернулась на бок, приняла более изящное положение и улыбнулась Гарри откровенно манящей улыбкой.
— Мне кажется, вам очень жарко в этом халате, супруг мой. Может, вам его снять и лечь в постель?
— Что? — Голос Гарри звучал также хрипло, как и ее собственный. Она невольно улыбнулась и похлопала по постели рядом с собой.
— Снимите его, Гарри. Я тоже хочу на вас посмотреть. Глаза Гарри буквально почернели. Он начал неловко выпутываться из халата. Его пальцы неуклюже расстегивали пуговицы, и через несколько секунд сражения с ними Гарри что-то прорычал, рванул с себя халат, упал рядом с Плам и потянулся к ней.
— Нет, — сказала она, оттолкнув его руки.
— Нет? — Гарри даже поперхнулся. — Нет? Что это значит?
— Это значит — нет, я сначала хочу на вас посмотреть. — Плам села и наконец-то взглянула на Гарри. Он был великолепен, просто великолепен, гораздо лучше, чем она себе представляла. Ноги длинные, мускулистые, вовсе не костлявые, как у Чарлза. Живот слегка округлился — несомненно, признак возраста, но этот признак ужасно понравился Плам. Чарлз был тощим и костлявым, а она всегда любила полноту, такую, чтобы приятно было прикасаться. Намек на живот у Гарри прекрасно сочетался с остальным его крепким мускулистым телом. Она скользнула взглядом по его поросшей негустыми волосами груди (Плам с удовольствием отметила, что грудь тяжело вздымалась) и дальше, по широким плечам.
