Виктория Холт - Королева в ожидании
81Король в этом был с ней согласен. И пока Каролина жила в Ансбахе, Фридрих Вильгельм начал свое грандиозное путешествие.
Дворец без двух молодых людей показался Софии Шарлотте невыносимо одиноким. В глубине души она не верила, что культура других стран подействует на сына. И с тревогой ждала, какое решение примет Каролина. Если бы Каролина вышла замуж за ее племянника, Георга Августа, их разлука не была бы длительной и постоянной. София Шарлотта могла бы найти множество поводов для поездок к матери, и курфюрстина София чаще бывала бы в Люценбурге.
Пожилая женщина умоляла дочь не откладывать надолго приезд в Ганновер, и София Шарлотта знала причину спешки. Чувствуя себя одиноко в любимом дворце, она решила в ближайшие дни отправиться в Ганновер.
Боль в горле становилась все острее, и вдобавок неприятное состояние повторялось все чаще и чаще. София Шарлотта видела, как сильно она изменилась, и пыталась догадаться, замечают ли ее болезненный вид другие.
В том году в январе стояла холодная погода, и Мария фон Пёлниц советовала отложить поездку до того времени, когда потеплеет.
– Дождаться, пока вернется Каролина? – воскликнула София Шарлотта. – Но зачем? Тогда я не захочу уезжать из Люценбурга. Нет, я поеду сейчас, и к моему возвращению она, наверно, уже будет здесь.
Так, несмотря на плохую погоду, София Шарлотта стала готовиться к путешествию.
Король возражал. К чему такая спешка, хотел бы он знать? Разве она не может навестить мать весной? Неужели она не знает, какие сейчас дороги?
София Шарлотта отмела все возражения. Она обещала навестить мать. Ее ждут, и ничто не заставит ее отложить поездку.
В промозглый, холодный день София Шарлотта и ее свита выехали из Берлина в Ганновер. Она чувствовала себя больной еще до начала путешествия. Тряска по замерзшей дороге и ледяной ветер, насквозь продувавший экипаж, лишили ее последних сил.
Боль в горле с каждым часом усиливалась и стала почти постоянной. София Шарлотта не могла глотать и потому перестала есть. Когда они добрались до Магдебурга, она поняла, что надо сделать остановку и немного отдохнуть.
Мария фон Пёлниц упрашивала ее остаться в городе до весны, но королева и слушать не хотела.
– У меня там очень много дел, – говорила она.
– Но их можно сделать и позже.
– Нет, у меня предчувствие, что я должна сделать все сейчас.
Мария фон Пёлниц встревоженно посмотрела на подругу, а та отвернулась, непроизвольно положив руку на горло. Ее пальцы уверенно нащупали помеху, мешавшую глотать.
Несколько дней спустя, хотя ее состояние еще больше ухудшилось, они продолжили путешествие в Ганновер.
* * *Курфюрстину Софию страшно встревожило состояние дочери. Она немедленно уложила ее в постель и послала за врачами. Диагноз был ужасающий. Королева Пруссии страдала от опухоли в горле, и никакой надежды на выздоровление не было. Фактически, она доживала последние дни.
София не могла поверить в диагноз врачей. Дочери было всего тридцать семь лет. Она слишком молода, чтобы умереть, и потом совсем еще недавно она казалась абсолютно здоровой.
– Это ошибка! – объявила она и позвала других врачей. Но диагноз, поставленный ими после осмотра, был тем же самым.
– Мы должны спасти ее! – кричала курфюрстина. – Она не может умереть… такой молодой.
Но София знала, что врачи правы. Перемены во внешности любимой дочери ужасали. За короткое время она страшно похудела, и ее когда-то очаровательный цвет лица сменился болезненной желтизной.
– Твоя сестра приехала домой умирать, – сказала она старшему сыну Георгу Людвигу, который после смерти отца, Эрнеста Августа, стал курфюрстом.
– Лучше бы она решила сделать это в собственном доме, – проворчал он.
– Здесь тоже ее дом. Единственное, за что я благодарна судьбе, так это за ее приезд. Она приехала домой умирать.
Георг Людвиг молча отвернулся. Он был не из тех людей, которые напрасно тратят слова. В своем мнении он тверд, а мать может иметь свое. Он считает, что смерть во дворце приносит неудобства, в особенности, когда это вполне могло бы произойти где-нибудь в другом месте.
– Георг Людвиг, ты бесчувственный чурбан, – сказала мать, на минуту забыв его титул, к которому обычно относилась с величайшим почтением. Сейчас она разговаривала с ним, как в детской с ребенком, которого так и не смогла полюбить. – Тебя ничто не волнует, кроме дылды-шлюхи и толстой курицы.
Георг Людвиг безразлично воспринял эпитеты, относившиеся к его двум предпочитаемым любовницам.
– Ей лучше было бы остаться в Берлине, – пробормотал он.
Курфюрстина София была слишком расстроена, чтобы ссориться с сыном. Она только в очередной раз удивилась, как могла родить такое чудовище.
И он будет жить, а ее любимая София Шарлотта… Нет, подобная мысль была непереносима даже для такого старого стоика, как курфюрстина София. Она вырастила троих сыновей, а у нее остался только Георг Людвиг, без которого она вполне могла бы обойтись. Максимилиан был бунтовщиком, и мать постоянно тревожилась за него, потому что он вечно ссорился со старшим братом, который, став курфюрстом, отправил его в изгнание. А самый младший, названный в честь отца Эрнестом Августом, тоже не радовал ее. Три сына и одна любимая дочь. Значит, таков ее удел – терять самых любимых детей.
Приятные планы о браке Каролины с Георгом Августом придется отложить. Теперь все мысли заняты смертью, а не свадьбой.
Ушла в небытие и радостная перспектива – частые путешествия из Берлина в Ганновер. Но София твердо решила заполучить хотя бы внучку, дочь ее любимой дочери.
«Так было всегда», – подумала София. Сколько раз она надеялась осуществить свою любимую мечту, и вскоре обнаруживала, что мечту у нее отняли.
Такова жизнь. Приходится все переносить. Старая женщина хорошо это знала.
* * *Становилось все более очевидным, что жизнь дочери не спасти. Пораженная горем София заболела и не вставала с постели.
– Это даже хорошо, – говорили придворные, – потому что она не видит угасания дочери, которую любит больше всего на свете. Мать не вынесла бы зрелища предсмертных мучений бедняжки.
София Шарлотта лежала высоко на подушках, и, несмотря на страдания, лицо у нее было спокойным и удовлетворенным. За несколько дней до болезни матери, когда королева поняла, что конец близок, она поговорила с Софией о Каролине. И та пообещала сделать все, чтобы занять в жизни Каролины место Софии Шарлотты. София рассказала дочери о своих планах привезти Каролину в Ганновер.
– Здесь она станет мне родной дочерью, – пообещала старая дама.
– Пусть она займет в вашем сердце мое место, – попросила София Шарлотта.
