Джулия Лэндон - Опасный джентльмен
Она улыбнулась: сейчас он ее выругает, и совершенно заслуженно.
— Получился очень интересный рисунок.
— Только и всего? — недоверчиво спросила Лилиана. — Это же ваши платки!
— Я вижу.
— Неужели вы ни капельки не рассердились? — изумилась она.
— Конечно, нет. Я ничего не пожалею, чтобы сделать вас счастливой. О, сегодня отличный бифштекс, — заметил он, когда слуга подал ему тарелку.
Потерпев неудачу с платками, она попыталась его встревожить, заявив, что хочет забраться на самые высокие вершины в Индии.
— Вам понадобятся очень прочные башмаки, — последовал невозмутимый ответ.
А когда она высказала желание отправиться в Вест-Индию на торговом корабле, Эдриан усмехнулся:
— Это весьма позабавит команду.
Невозможный человек, его ничто не волнует!
Но Боже, как он волнует ее!
Лилиана тяжело вздохнула. Ночью он совсем другой, но не показывает своих чувств, а она слишком труслива, и слова, которые она хотела бы ему сказать, не идут у нее с языка. Какая же она идиотка!
Закончив работу над шляпой мужа, переделанной в корзинку для шитья, Лилиана положила нелепую вещицу на видное место, чтобы он заметил ее, и отправилась в оранжерею, где ее ждал незаконченный портрет Эдриана, над которым она трудилась уже две недели.
Вскоре ей это надоело, и она попросила оседлать молодую кобылу.
Молния неторопливо трусила по дороге, а Лилиана размышляла о том, что жизнь в Лонгбридже ничем не отличается от ее существования в Блэкфилд-Грейндже, и одному Богу известно, почему Эдриан на ней женился.
Проезжая мимо коттеджа Бейнза, она увидела мужа, который с несколькими мужчинами ремонтировал амбар. Эдриан снял куртку и жилет, засучил рукава, его густые волосы были стянуты на затылке кожаным ремешком. Оставаясь незамеченной, она любовалась им, пока не услышала какой-то писк у хижины, в которой иногда останавливались пастухи. Лилиана огляделась и взвизгнула от восторга, увидев щенков. Их было восемь штук, все светлого окраса, с толстыми лапками и до невозможности очаровательные.
Когда она вошла в гостиную, за ней ковылял самый толстый щенок.
— О Боже, о Боже! — только и выдавил из себя Макс.
— Правда, замечательный? — просияла Лилиана.
— О, миледи! — вскричал дворецкий, увидев, что щенок схватил зубами край дорогого обюссонского ковра. — Неужели вы не заметили, что в Лонгбридже нет ни одной собаки?
Действительно. Лилиана с недоумением взглянула на Макса:
— Я… я не понимаю. Тот застонал.
— Пожалуйста, не говорите мне, что здесь кто-то не любит собак. — Эта нелепая мысль рассмешила ее.
— Это не мое дело, мэм… но миссис Дисмьюк рассказывала… — Дворецкий умолк.
— Что она вам рассказывала?
— Один из конюхов… не важно, как это дошло до миссис Дисмьюк… Так вот, она сказала, что иногда переписывалась с леди Килинг, и вроде бы в детстве его светлость очень любил собак, которых держал лорд Килинг. На его псарне был щенок, дворняжка, и наш граф очень к нему привязался, всегда ласкал малыша.
Лилиана представила себе мальчика Эдриана с собакой.
— Надеюсь, он их полюбит. — Она прижалась щекой к пушистому комочку, который взяла на руки, Макс вздохнул и покачал головой.
— Это страшная история. Лорду Килингу не нравилось, что граф возится со щенятами. У него были охотничьи собаки, и он запретил сыну играть с ними на псарне. А та дворняжка была слишком мала, чтобы держать ее вместе с остальными, к тому же у нее был только хороший нюх, и она не подходила для охоты.
— Значит, Эдриан держал ее у себя? — нерешительно спросила Лилиана.
— По-моему, лорд Килинг ему не позволил. Но кажется, его светлость продолжал ходить на псарню, иногда выпускал щенка на волю, и они совершали прогулки. У малыша действительно оказался отличный нюх, потому что он унюхал капкан, сунул нос куда не надо и здорово повредил лапу.
— Какой ужас! — пробормотала Лилиана.
— Это еще не все, миледи. Граф был в отчаянии, но отец решил наказать его за непослушание и на его глазах застрелил собаку. С того дня лорд Олбрайт не выносит собак, — прошептал Макс. — Лучше отнесите его назад, миледи.
Лилиана не шелохнулась. Она подумала, что мальчик, наверное, очень любил щенка, раз переживает до сих пор. Но если что и может пробудить в человеке любовь, так это собака.
— Трагедия произошла очень давно. Сейчас уже настало время ее преодолеть, как вы думаете? Макс вздрогнул.
— Леди Олбрайт, вы этого не сделаете! — простонал он, прижав руки к груди.
— Вы так думаете? — улыбнулась она.
Когда Эдриан вошел в Золотую гостиную, жена, сидевшая на банкетке, обитой китайским шелком, встретила его обольстительной улыбкой.
— Добрый вечер.
Она выглядела крайне привлекательно, голубое платье очень ей шло.
— Добрый вечер, — слегка улыбнулся он и, подойдя к буфету, вежливо кивнул слуге. — Что тут у нас есть?
Странное рычание заставило его обернуться. Лилиана все так же сидела и улыбалась… но в глазах мелькала озорная искорка, обычно предвещавшая беду. И, как бы подтверждая это, снова послышалось рычание.
Эдриан осторожно приблизился к жене, но резко отпрянул, увидев щенка, трепавшего маленькую подушку.
— Что это? — изумленно спросил он.
— Собака, — весело ответила Лилиана, подтолкнув ногой подушку.
— Это я вижу. Что она здесь делает?
— Сражается с большой, опасной подушкой. Да, мальчик? — засмеялась она и почесала щенка за ухом.
— Откуда… — Эдриан замолчал, ибо щенок, бросив надоевшую вещь, заковылял к креслу, чтобы обнюхать ножки. — Откуда он взялся?
— Я нашла его сегодня, когда выезжала на прогулку. — Лилиана выжидательно посмотрела на него.
Господи, у этого маленького существа лапы с чайное блюдечко. Эдриан опять невольно отступил, поскольку звереныш начал обнюхивать его сапоги и даже попытался ухватить их зубами.
— Это ньюфаундленд, и зовут его Хьюго, — объявила довольная Лилиана.
Но граф ее не слышал, так как старался избавить себя от докучливого внимания щенка. Она прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться.
— А вы сознаете, что, когда эта собака вырастет, она будет ростом с теленка? — спросил Эдриан, отпихивая щенка, чем еще больше его раззадорил. — Он ест мою обувь! Немедленно заберите его!
Лилиана хлопнула в ладоши.
— Иди сюда, Хьюго, — промурлыкала она, размахивая подушечкой, и будущий теленок заторопился к ней.
— Вы намерены его оставить? — поинтересовался граф, понимая нелепость своего вопроса.
— Конечно. Разве он не прелесть?
— Не то слово, — буркнул Эдриан. — Я не знал, что вы любите собак.
— Вы многого обо мне не знаете. Он вам нравится? Хьюго, иди поздоровайся со своим папой. — И она подтолкнула к мужу маленькое чудовище.
