Сьюзен Филлипс - Невеста Коупленда
— Это абсурд, Саймон, — спорила Констанс. — У вас нет брата. У вас даже нет никакой гарантии, что вы сможете найти Куина. А если и сможете, как вы тогда предлагаете убедить его, принять статус мужа?
— О, я найду способ убедить его в этом. — По его решительно выдвинутому подбородку Констанс поняла, что у него не будет никаких сомнений в том, чтобы применить к Куину силу. — А что касается его убеждения — имей в виду, Констанс, одно дело — оставить на улице ребенка без семьи и защиты; и совсем другое дело — оставить женщину изящную и благородного происхождения, которая была признана обществом. Куин — негодяй, но даже он не зашел бы так далеко. Эти двое встретятся, а затем я устрою так, чтобы они просто вместе исчезли из поля зрения на несколько дней. Просочится слух о том, что они тайно сбежали — понятное дело, любовь с первого взгляда. Я, разумеется, буду соответствующим образом оскорблен их скандальным поведением. Каждый будет выражать мне свое сочувствие, будут трепать языками и тайно радоваться, обнаружив пару таких влюбленных, которые не смогли ждать, чтобы пожениться должным образом. Не позднее, чем через месяц, скандал будет забыт, а холостяцкое положение Куина останется делом прошлым.
— Мне это не нравится, Саймон, — заявила Констанс. — Вмешательство в жизни других людей — опасное занятие.
— Это единственный путь, — ответил Саймон, решительно заглушая собственные сомнения. — Дикость Куина слишком долго оставалась необузданной. Он себя разрушит. — Саймон не преминул воспользоваться мягкосердечием Констанс, и сделал это без всяких колебаний.
— Констанс, как отцу, любящему своего сына, мне нужна ваша помощь. Если у вас есть хоть какие-нибудь чувства к Куину, помните, что это, может быть, для него последний шанс.
Констанс не одурачила попытка Саймона сыграть на ее сочувствии, но она не собиралась его за это осуждать. Вместо этого она задала вопрос, который волновал ее превыше всего.
— А что на счет девочки, Саймон? Из того, что вы мне о ней рассказали, кажется, она относится к очень независимому типу людей. Возможно, она не согласится с вашим планом.
У самого Саймона были некоторые сомнения на сей счет, но сейчас он не собирался показывать ей это слабое место.
— Чепуха, Констанс. Это для нее замечательная возможность, о которой, вероятно, она никогда и не мечтала. — Он на секунду замолчал, и его голубые глаза слегка сузились. — Кроме того, если она действительно откажется, я уверен, что смогу ее переубедить.
Констанс едко посмотрела на него, но он сдержался.
— Саймон, вы безнравственный негодяй. Не вы ли, еще час назад поклялись той девочке, что защитите ее, и вот, пожалуйста, вы уже целенаправленно плетете интригу, чтобы соединить ее с мужчиной, которого она, явно терпеть не может.
— На самом деле, Констанс, год в роскоши не воодушевит ее, но поможет изменить ее отношение к этому. Она улучшит свое здоровье и оценит, насколько выгодно быть Коупленд. Неужели вы серьезно полагаете, что она отвернется от Куина, как только вольется в наш образ жизни и увидит, какую выгоду принесет ей этот брак? Конечно же, нет.
Он взял руки Констанс в свои. В его голосе не было никаких уверток, когда он попросил:
— Я знаю, что мне все удастся сделать. Пожалуйста, помогите мне, Констанс. Не только ради гарантии сохранения «Коупленд и Пэйл» в наших семьях, но еще и ради вас самой. Я это знаю. Я буду вам бесконечно благодарен. Пожалуйста, вы поможете мне?
Ее давний противник просил о помощи, и она должна была признать, в пользу одной лишь обоснованности, что ему это блестяще удалось. Подняв руки в знак капитуляции, она улыбнулась.
— По правде говоря, Саймон, вы растоптали все мои доводы, это конечно глупо, но я вам помогу.
Саймон хлопнул в ладоши и ликующе рассмеялся.
Покачав перед ним пальцем, Констанс продолжила:
— И даже не думайте, что я такая дурочка, чтобы играть с вами в увеселительные игры, не обговорив несколько условий, с которыми я жду, что вы согласитесь. — Ее голос был решителен и тверд, что противоречило дрожащим лентам и кружевам, которые ее украшали. — С финансовой точки зрения вы будете нести все необходимые расходы, пока она будет оставаться у меня. Я единственная буду подбирать предметы ее гардероба и предупреждаю вас, Саймон, никакой экономии не будет.
— Согласен. — Саймон усмехнулся и стал торжественно расхаживать по периметру обюссонского ковра.
— Саймон, перестаньте ходить! Эта достаточно серьезная ситуация, не вынуждайте меня разговаривать с вашим затылком. У меня есть еще одно условие. Вы не должны вмешиваться ни в один из моих методов. Я буду продолжать действовать в своем направлении и не потерплю никакого вмешательства с вашей стороны. Это ясно?
— Да, да. — Совсем как девятнадцатилетний мальчишка, а не зрелый пятидесятилетний мужчина, Саймон рывком стащил Констанс со стула и заключил ее в бурные объятия.
Миниатюрный деловой партнер оказалась придавленной к его груди, а ее щека прижималась к шерсти его утреннего пиджака. Ее руки неосознанно переместились на его спину, и она закрыла глаза, упиваясь радостью снова оказаться в объятиях мужчины. Она вдыхала его запах, пока ее руки осторожно касались мускулов его спины. Она хотела почувствовать его кожу без создающей помеху одежды, провести ладонями вниз по его обнаженному телу, к …
Ее глаза распахнулись. О боже! О чем это, спрашивается, она думает! Поспешно освободившись, она возмущенно ему прокричала:
— Саймон, боюсь, что вы потеряли рассудок. Вы меня раздавите, несносный вы человек.
Саймон ухмыльнулся, поскольку был слишком доволен ее согласием, чтобы обижаться на ее выговор.
— Простите меня, Конни. Я забылся.
Ноэль облизала указательный палец, а затем, опытным движением макнула его в сахарницу. Она слизывала сахарные кристаллы, наслаждаясь их сладостью, не обращая внимания на белоснежную салфетку, которая лежала аккуратно свернутая рядом с серебряным подносом, а затем, вытерла влажный палец о юбку платья.
За то время, пока Саймон и Констанс отсутствовали, Ноэль успела прикончить две чашки чая, каждую из которых она снабдила несколькими ложечками сахара, и до единой крошки уничтожила пару жирных булочек. Несмотря на ее обильный завтрак, девушка ела так, словно каждый ее укус мог оказаться последним, но она была не в состоянии удержаться.
Облизывая свой палец, она одновременно охватывала жадным взглядом изящную комнату. Если бы Саймон мог прочитать мысли Ноэль, то это доставило бы ему радость, ведь она неосознанно подтверждала, что чутье его не подвело. Она знала, что выглядела ничтожно и неуместно среди такой роскоши, но она не чувствовала себя здесь лишней. В этой милой комнате, столь чуждой ее существованию, она ощущала себя более комфортно, чем в любом другом месте, где бывала за всю свою жизнь. Ей нравилось, как были закреплены в петлю драпировки над окнами, теплые цвета ковра, симметрично расставленные стулья по обеим сторонам двери в библиотеку. Ее взгляд одобрил штукатурку потолка и гладкий фарфор вазы, которая была заполонена ранними нарциссами.
