Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
Его поведение было действительно странным. Он ходил вокруг могилы, всякий раз возлагая на надгробие розу. Все это время мужчина что-то бормотал себе под нос. Эвелин видела, как шевелятся его губы, словно произнося какое-то непонятное заклинание, но слов не было слышно.
— На этой неделе я следил за ним каждый день, — сказал Джек. — Ничего не изменилось. Говорю вам, он ненормальный.
Эвелин впервые пришла сюда вместе с Джеком. Странное поведение Ньюленда действительно внушало тревогу. Стоял теплый майский день, но Гарольд Керк был в толстом шерстяном пальто. Бледный цвет его лица напоминал пепел из остывшего очага. На лысеющем черепе торчали редкие седые волосы, словно неухоженная трава. Он был среднего роста и ничем не примечателен, если не считать мясистого носа, похожего на спелый помидор.
Эвелин вытерла вспотевшие ладони о черное траурное платье. В нем она была на похоронах своего дяди и выбрала его не только потому, что предстояло идти на кладбище, но прежде всего из-за черной шляпы и сетчатой вуали, скрывающей лицо. Джек тоже надел темный сюртук и с поднятым воротником и опущенными полями шляпы теперь был Похож на одного из множества скорбящих.
— Что он говорит? — спросила Эвелин.
— Вчера я прошел мимо, притворившись, будто направляюсь к другой могиле. Он повторяет имя Бесс Уитфилд, дату ее рождения и смерти. В точности, как написано на надгробии.
Эвелин охватила тревога.
— Он может быть убийцей?
Джек пожал плечами.
— Если он не убийца, то, во всяком случае, потерявший рассудок влюбленный. Бывают случаи, когда убийцы считают нужным приходить на могилу своей жертвы, словно ослепленные страстью любовники.
Внезапно Ньюленд перестал ходить вокруг могилы и закашлялся. Вытащив из кармана носовой платок, он зашелся кашлем и несколько секунд тяжело дышал. Прижав платок ко рту, он схватился рукой за бок. Его лицо приобрело жутковатый красный оттенок под стать носу. Казалось, он никогда не сможет нормально дышать, но наконец кашель прекратился, и он отнял платок ото рта.
Даже издалека Эвелин увидела на платке кровь.
— Боже, — прошептала она.
— Говорят, у него запущенная чахотка, — сказал Джек.
— Вот как?
— Ему недолго осталось. Это-то меня и беспокоит. Не думаю, что он убийца.
— Почему?
— У него нет мотива. Он овдовел больше десяти лет назад. Детей нет. Даже если у него и был роман с печально известной актрисой и все его проделки нашли подробное отражение в ее дневнике, то кому какое дело?
— Он граф. Общество ему этого не простит. У него есть наследники?
— Племянник в Индии. Насколько я понял, они никогда не были близки. Ньюленд не проявляет к нему никакого интереса, тот лишь унаследует после его смерти титул и деньги.
— Вы же сказали, что он ненормальный. Если он не в своем уме, то может быть опасен.
— Да, я уже видел такое.
И тут Ньюленд внезапно посмотрел в сторону Джека и Эвелин, спрятавшихся за высоким надгробием. На его тонких губах появилась улыбка, и он шагнул к ним.
Глава 18
Эвелин ахнула.
— Идем! — рявкнул Джек. — Сейчас же!
— Но…
Джек схватил ее за руку и потянул.
— Не оглядывайтесь. Сделайте вид, что не заметили его.
Крепко схватив Эвелин за локоть, Джек повел ее по выложенной каменными плитами дорожке между могил. Эвелин с трудом поспевала за ним.
— Он видел нас, Джек.
— Не снимайте шляпу и опустите вуаль. Он понятия не имеет, кто мы.
— Откуда вы знаете?
— Он полагает, наверное, что мы пришли на могилу другого усопшего.
— Тогда зачем бежать? — Эвелин запыхалась, а ведь они еще не прошли и полпути.
Джек даже не замедлил шаг.
— Я не хочу, чтобы вас увидели вблизи и узнали. Пусть Ньюленд и не убивал Бесс Уитфилд, он все равно не в своем уме.
Они добрались до выхода и увидели свой экипаж. Кучер заметил их, соскочил на землю и распахнул дверцу. Эвелин ужасно хотелось оглянуться и посмотреть, не идет ли за ними граф.
— Не надо, Эви, — остановил ее Джек. Он помог ей забраться внутрь и велел кучеру трогаться. Тот вскочил на облучок, и экипаж рванулся вперед.
Эвелин выглянула в окно.
Среди могил у дороги стоял граф Ньюленд. Она заметила его горящий, словно у хищного животного, взгляд и застыла на месте. Потом он поднял руку и махнул им вслед своим окровавленным платком.
В большой стопке приглашений и юридической переписки на столе Эвелин выделялся один конверт — отнюдь не из-за дорогой пергаментной бумаги кремового оттенка, красивого почерка и золотой рельефной печати, а потому что на нем стоял герб виконта Гамильтона.
Эвелин сломала золотую печать и вскрыла конверт. Внутри оказалось приглашение на долгожданный маскарад, который устраивала Сесилия Стэнфорд, виконтесса Гамильтон. Все гости должны были тщательно скрывать свое лицо, словно солдаты во время секретных маневров.
Эвелин дружила с дочерью Гамильтонов, Джорджиной. Ей было двадцать лет, на два года меньше, чем Эвелин, и она уже четвертый год выходила в свет.
Джорджина была умной девушкой и жадно читала книги, посвященные правам женщин. Она не раз говорила, что не желает принимать участие в светских раутах, но из-за высокого социального положения своей семьи была вынуждена смириться. Мать Джорджины, Сесилия, устраивавшая званые вечера, приходила в ужас от взглядов дочери. Она намеревалась у порно выводить ее в свет и наконец-то найти ей мужа.
Как и Джорджина, Эвелин тоже не любила появляться в свете, и до двадцати лет ей удавалось этого избегать, пока ее отец не унаследовал графский титул.
Будь мать Эвелин жива, она бы убедила свою дочь в необходимости посещения званых вечеров, но она умерла очень давно. Отец был слишком занят в «Линкольнз инн», чтобы заниматься подобными пустяками. Эвелин была рада, что у него есть работа.
Бесконечный сезон балов, вечеров, приемов в саду, маскарадов и встреч в клубе «Олмак» по средам, которые устраивались богатыми покровительницами, надеявшимися найти подходящего мужа, — Эвелин не пожелала бы такой участи ни одной женщине, и себе в том числе.
В Рэндольфе она нашла достойного собеседника, с которым можно было поддерживать умную беседу, не опасаясь, что он вот-вот потянется за табакеркой.
Внезапно перед глазами промелькнул образ Джека Хардинга. Может быть, он подыскивает себе в жены румяную девушку, впервые вышедшую в свет?
Хотя у Джека не было титула, но он был очень богат и потому многие напористые мамаши пытались заполучить подобного мужа для своих дочерей. В идеале они бы предпочли мужчину с титулом и деньгами, но при возможности выбора многие погнались бы за последним, как гончие, почуявшие добычу.
