Патриция Грассо - Горец и леди
– А что именно?
– Разумеется, соврать.
– Но врать – это страшный грех! – воскликнула девочка. – Это ведь ужасно!
– Чепуха! Как есть два пути, которыми можно следовать, так есть и два рода лжи, – пояснила Бригитта. – Дурная ложь причиняет человеку боль. А добрая ложь – она для того, чтобы не рассердить или не огорчить любимого человека. Другими словами, дурная ложь приносит беду, а добрая ложь предотвращает ее.
– Я поняла, – кивнула Гленда. – Когда Мойра спросит, съела ли я кашу, надо сказать «да», даже если я отдала ее Хитрецу. Ведь, узнав правду, Мойра бы рассердилась, а мы ведь не хотим, чтобы это случилось.
– Вот и умница, – Бригитта обняла девочку. – А теперь выбор за тобой. Пойдем мы домой длинной дорогой или короткой?
Гленда хитро улыбнулась.
– Конечно, длинной.
И следом за лисенком рука об руку они с Бригиттой пошли вокруг дома. Выйдя во двор, они увидели графа, который встречал Йена и Перси, сходящих с коней.
– Ну, как все прошло? – обратился Черный Джек к старшему сыну.
Йен собрался ответить, но тут увидел жену. Улыбаясь, он смотрел, как она подходит к ним.
– Не отвлекайся от дела, черт побери! – выругался Черный Джек. – Я спрашиваю, как все прошло.
– Лучше, чем мы надеялись, – рассмеялся Йен, как видно, очень довольный вылазкой. – Мы угнали у Менци около тридцати голов скота.
– Славно. Это отучит их соваться к нам, – потер руки отец.
– А число наших стражей и пастухов я удвоил до первого снега.
Граф удовлетворенно улыбнулся.
– Правильно сделал. Я доволен тобой.
– Нет, Кевин, – послышался вдруг рассерженный голос Мойры. – Не смей беспокоить хозяина по таким пустякам. Отправляйся обратно, тебе говорю!
Граф и двое его сыновей обернулись на этот голос. По двору с насупленным видом шествовал один из помощников повара, а следом за ним шла Мойра, гневно честя его на все лады. Подойдя к графу, Кевин высоко поднял окровавленного цыпленка, чтобы все могли увидеть его.
– Уже третий за эту неделю, – объявил он. – И ни один не съеден, а просто убит.
– Извините, – вмешалась Мойра. – Я говорила, чтобы он не лез к хозяину с этими глупостями, но он упрям как осел.
– Ничего, ничего, – успокоил экономку Черный Джек. Потом перевел взгляд на Кевина. – Ну, парень, и кто же, по-твоему, мог это сделать?
– Я не смог выследить его, как ни старался, – ответил юноша. – Видно, тот, кто этим занимается, хитер, как лиса.
При этих словах все смолкли. Каждый бросил тревожный взгляд на Хитреца, а потом на его хозяйку.
– Ты что-нибудь знаешь об этом? – спросил Йен жену.
– Я?.. – возмутилась Бригитта. – Зачем мне убивать цыпленка?
– Не притворяйся, я имел в виду не тебя лично, – с мрачным видом возразил муж. – А кое-кого, кто тебе хорошо знаком.
На мгновение Бригитта задумалась, словно озадаченная таким вопросом, но потом до нее дошел смысл этих слов.
– Как ты осмелился подумать об этом! – вскричала она. – Хитрец не станет убивать просто так, а голоден он, слава Богу, никогда не бывает.
– Разве ты можешь поручиться, что тебе в любую минуту известно, где он находится? – спросил Йен.
– Могу.
– Бригитта!
– Ну ладно! – вскричала она. – Допустим, не могу, но это еще не означает…
– Хватит! – прервал он ее. – Я сразу был против того, чтобы везти его сюда, но потом уступил твоим просьбам. Вижу, что напрасно. Сейчас я исправлю свою оплошность.
Йен хотел было взять лисенка, но Бригитта оказалась проворней. Она подхватила Хитреца на руки и бросилась бежать. Йен кинулся за ней. Бригитта бежала к воротам, он преследовал ее по пятам.
– Беги, Хитрец! – закричала Бригитта и у самых ворот замка выпустила лисенка из рук.
Испуганный Хитрец проскочил мимо опешившего часового и тут же исчез в зарослях кустарника, росшего возле стен.
Бригитта остановилась и повернулась к мужу. Нет, она ни за что не смирится, она буквально дрожала от ярости. Пощечина обожгла ее щеку. Йен молча подхватил ее на руки и потащил обратно во двор. Не говоря ни слова, он пронес жену мимо графа и всех остальных, наблюдавших эту сцену.
– Не трогайте ее! – завизжала вдруг Гленда, бросаясь к Йену, но Перси перехватил непрошеную защитницу, удержав ее возле себя.
Втащив жену в дом, Йен поставил ее на ноги возле лестницы и грубо тряхнул за плечи.
– Отправляйся наверх, – сурово сказал он. – Я разберусь с тобой позже.
Ничего не ответив, с гордо поднятой головой, Бригитта взошла по лестнице и исчезла в коридоре. А Йен, проводив ее взглядом, резкими шагами направился в отцовский кабинет. Он весь кипел от гнева. Если бы он сразу прошел наверх, то не удержался бы и снова ударил ее. Ему нужно было время, чтобы немного успокоиться.
В кабинете он налил себе виски и одним глотком выпил его. Потом налил еще. Как она осмелилась прилюдно не повиноваться ему! Скрипнув зубами от ярости, он опрокинул и эту порцию и вышел из кабинета.
Как только Йен начал подниматься по лестнице к своей комнате, появились Перси и Черный Джек.
– Йен, – позвал брата Перси, надеясь замолвить пару слов в защиту своей невестки.
– Заткнись! – осадил младшего сына Черный Джек. – Пускай сам разбирается – это только его дело.
Не обращая на них внимания, Йен поднялся по ступенькам к себе в спальню. Он повернул ручку, но дверь не открылась. Жена заперлась изнутри, подлив этим масла в огонь. В раздражении Йен пнул дверь ногой. Ответом ему была тишина. Этого еще не хватало.
– Бригитта! – гаркнул он. – Открой дверь.
– Иди откуда пришел! Бессердечное чудовище! – крикнула она.
Разозлившись, Йен свирепо заколотил в дверь.
– Учти, если мне придется выломать дверь, ты пожалеешь об этом.
Подождав немного, Йен решил уже выполнить свою угрозу, но звук отодвигаемого засова охладил его пыл. Однако дверь оставалась закрытой.
Он нетерпеливо распахнул ее и вошел, но тут же резко остановился, с удивлением глядя на свою жену. Бригитта стояла посреди комнаты, в руке ее сверкал кинжал. Это был один из его собственных кинжалов. Йен грозно нахмурился и шагнул вперед.
– Не подходи, – приказала Бригитта, замахнувшись на него. – Держись от меня подальше, или я проделаю изрядную дыру в твоем теле.
Йен властно протянул руку.
– Быстро дай сюда!
– Как бы не так! Не слишком ли многого хотите, милорд?
– Я не шучу, голубушка.
– И я не шучу, голубчик, – сказала она, передразнивая его шотландский выговор. – Говори, что надо, и уходи.
«Как только я доберусь до нее, – подумал Йен, – отколочу так, что живого места не останется».
– Я не мог поступить иначе там, во дворе, – заговорил он, медленно приближаясь к ней. – Во всем виноват Хитрец. Вот что получается, дорогая, когда держат дома дикого зверя.
