Сабрина Джеффрис - Опасный лорд
Фелисити готова была провалиться сквозь землю от стыда. За то, что она сделала, ее мало вздернуть на дыбе. Когда Фелисити впервые его увидела, ее поразил его мрачный облик, она подумала, что этот мужчина немало в жизни пережил. Но первое впечатление уступило место предубеждению прав представителей аристократии. Надменных, самовлюбленных, распутных.
Как нагло и цинично он обошелся с ней на балконе. Но она не должна была изливать свои обиды в газетной колонке, не зная истинного положения вещей. Только сейчас Фелисити это поняла.
— Почему лорд Икс представил тебя врагом? — спросил Гидеон. — Может, тебе следует переоценить свои привязанности в обществе и определиться, кому перерезать горло?
— Давайте не будем говорить о резне, — обратился к нему Джордан. — Опять ты рассуждаешь как пират, а не как цивилизованный человек.
Гидеон стрельнул в жену веселым взглядом, так чтобы ее брат не заметил.
— Иногда пиратские способы более эффективны.
— Только если ты хочешь кого-нибудь повесить! — выпалил Джордан.
— Хватит. — Йен поднял руку. — Друзья, благодарю всех за советы, но я сам во всем разберусь. И с лордом Икс тоже.
Йен не взглянул на нее, но Фелисити поняла, что его слова адресованы ей. Доигралась. Теперь он уничтожит ее. Ей ли тягаться с ним, обладающим богатством и властью?.. А ведь ей надо вырастить братьев. В который уже раз Фелисити вспомнила предостережение отца: не хочешь лишиться головы, не ходи на пушку с дубиной. И хотя Фелисити отчаянно боялась лишиться головы, она опасалась, что пушки ей не избежать.
Глава 9
Ходят слухи, будто некая герцогиня осталась недовольна подарком мужа ко дню рождения — корсетом, сконструированным так, чтобы сквозь него не было видно тело. Она швырнула подарок в огонь и сообщила мужу, что ни один мужчина не станет на нее посягать, если муж будет почаще бывать дома.
Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 13 декабря 1820 года
Фелисити торопливо поднималась по лестнице в свою комнату, удивляясь, как осталась жива. Йен — герой войны? Что до мисс Гринуэй, то он, конечно, лжет, да и в отношении других женщин тоже. И все же он герой.
Эта мысль не давала ей покоя. Несмотря на попытки Сары сменить тему, в разговоре то и дело возникали неловкие паузы.
Когда Гидеон предложил мужчинам пройти в его кабинет посмотреть на гравюру корабля, которую он недавно приобрел, Фелисити с облегчением вздохнула. Еще минута — и она выдала бы себя с головой. Убедившись, что Сара и Эмили больше не подозревают ее в пособничестве лорду Икс, Фелисити извинилась, сказала, что хочет спать, и ушла.
Она знала, что ее ждет бессонная ночь.
Подавив рыдание, Фелисити с книгой в руке взбежала по ступеням, спеша укрыться в спальне. Он не простит оскорбления, Фелисити знает его слишком хорошо. Как она могла позволить эмоциям взять верх над разумом и провоцировать виконта!
Холл наверху был украшен шелковыми гобеленами и внушительными колоннами, которые спроектировал отец. Будь он жив, посоветовал бы ей, что делать, потому что никогда не пасовал перед сильными мира сего. После рождения близнецов и смерти матери Фелисити пришлось заботиться о малышах, и она перестала ездить с отцом по его делам. Ей удалось избегать контактов с папиными патронами, кроме тех случаев, когда он приводил их домой.
Слава Богу, завтра она будет дома. После смятения чувств в эти последние часы с радостью выдержит все, что бы ни вытворяли близнецы. Изольет душу миссис Бокс, и та снимет с нее чувство вины, она поймет, почему Фелисити вела себя так необдуманно. А возможно, даже посоветует, как помешать лорду Сен-Клеру осуществить свою месть.
С тяжелым вздохом она толкнула дверь комнаты, где слуги уже разожгли огонь в камине, сняла бархатное покрывало с массивной кровати под балдахином и зажгла свечи. Поглощенная мрачными мыслями, она закрыла дверь, бросила книгу на кровать, сняла шаль.
Взгляд упал на кружевной халат, который засунула в чемодан миссис Бокс. Он принадлежал маме, его отдали Фелисити, когда ей исполнилось шестнадцать. Тогда она была полна надежд на будущее. Она представляла себе, как муж увидит ее в этих кружевах и его глаза зажгутся восторгом, как у отца, когда он смотрел на маму.
Но ее мечтам не суждено сбыться. После внезапной смерти отца Фелисити оказалась в ужасном положении и вынуждена писать то, что приводит к единоборству с лордом Сен-Клером и ему подобными.
В глазах стояли слезы. Она погладила кружева и подавила рыдание. Слезами горю не поможешь.
Фелисити смотрела на шелковую вещицу. Мамино умение шить всегда приводило дочь в восторг. Фелисити прижала халат к лицу, вдыхая слабый запах розовой воды, любимый запах мамы.
Фелисити решила надеть халат. Нетерпеливо сняла платье, чулки, подвязки и нижнюю юбку, тряхнула головой, и из прически посыпались шпильки.
Подойдя к туалетному столику, стоявшему между стрельчатыми окнами огромной спальни, Фелисити посмотрела в зеркало. Она стояла полуодетая, с покрасневшими от слез глазами и потерянным выражением лица.
В зеркале отразилось какое-то движение. Позади стоял мужчина, прислонившись к закрытой двери. Йен! О Господи, он пришел мстить.
Мускулистые руки скрещены на груди, настойчивый взгляд излучает такую силу, что захватывает дыхание.
— Продолжайте. — Глаза с оскорбительной дотошностью изучали ее. — Не хочу вас прерывать.
Оцепенение прошло. Она запахнула шаль и круто повернулась.
— Как вы смеете? Сколько еще…
— Я ждал вас с той минуты, как покинул игорную комнату. Гидеон и Джордан думают, что я ушел в имение Блэкморов. Но я не мог уйти, не поговорив с вами.
— Только не здесь! Идите вниз, я к вам приду.
— Придете? — Он рассмеялся. — Так я вам и поверил. Я не успею дойти до лестницы, как вы позовете Сару, чтобы она вышвырнула меня из дома.
— Я могу и сейчас это сделать.
— В таком виде — нет. — Он бросил на нее жадный взгляд — такой, как у султана на ее картине, когда он придумывал наказание гурии.
Ее бросило в жар.
— К тому же если вы закричите и Сара ворвется сюда, требуя объяснений, вам будет гораздо труднее, чем в прошлый раз, убедить ее в своей невиновности.
У него блестящая позиция. Фелисити в голову не могло прийти, что он будет подстерегать ее в спальне.
Возмущение помогло преодолеть страх. Вскинув голову, она разглядывала Йена, пытаясь угадать его намерения. Над его головой на стене висел подсвечник, колышущийся свет подчеркивал могучую фигуру мужчины, но играл в прятки с выражением лица. Впервые за время их знакомства его голос излучал все нюансы чувств, отрывистая речь кипела яростью.
