Элизабет Чедвик - Ради милости короля
– Что ж, по крайней мере, вы помните мое имя! – Смеясь, он подошел, чтобы обнять ее за плечи и крепко поцеловать в обе щеки. Ида ощутила кожей его улыбку и непривычное покалывание щетины.
– Разве его можно забыть! – Она не знала, смеяться или плакать. Брат был окрещен Роджером, но английская няня ласково звала его Гослингом, гусенком. Прозвище прижилось и превратилось в норманнское мужское имя Госселин. – Прошло столько времени! Когда мы в последний раз виделись, у вас не росли даже усы, не говоря о бороде!
Он опустил взгляд на ее живот:
– Вы тоже изменились, сестра.
Ида инстинктивно, оберегающе положила руку на живот.
– Мы с вашим братом обсудили ваше положение, – спокойно произнес Генрих. – Вам нечего опасаться, все уже стало известно. – Он обвел комнату рукой. – Можете немного отдохнуть и поговорить. У меня дела в другом месте. – Король отрывисто кивнул и вышел из комнаты.
Ида присела в реверансе, а когда Генрих вышел, поднялась, наполовину отвернувшись от брата, и вытерла глаза кулаком.
– Я безмерно рада вас видеть, – сказала она, – но сожалею, что вы нашли меня такой – беременной и незамужней.
Гроза бушевала над головой, через распахнутое окно хорошо было слышно, как дождь барабанит по кровельной дранке и устремляется в водосточный желоб. Слуга хотел было закрыть окно, но Ида его остановила.
– Мне нравится слушать дождь, – сказала она.
Ее брат посмотрел на слугу, затем на нее, и его глаза расширились.
– Возможно, – ответил он, – но вы обладаете властью и влиянием.
– Властью приказать слуге открыть или закрыть окно? – покосилась на него Ида.
Брат примирительно дотронулся до ее руки:
– Да, вы можете приказать слуге, и он подчинится. Для нашей семьи хорошо, что вы возлюбленная короля и носите его ребенка.
Ида сложила руки на груди, так что свисающие рукава платья закрыли ее живот, еще достаточно плоский.
– Вы полагаете, нашего отца обрадовало бы мое положение? – спросила она. – Или нашу мать? – Ее губы задрожали. – Невелика честь.
– Быть королевской любовницей – далеко не бесчестье, – прагматично заметил он. – У вас родится ребенок королевской крови, его братьями будут принцы. Мне жаль, что это случилось, и жаль, что меня не было рядом и я не мог вас защитить, но это не катастрофа. Катастрофой было бы родить от мальчика на побегушках или поваренка. В будущем нашу семью ждет благосклонность короля, если не самого Генриха, то его сыновей. Я стану дядей ребенка королевской крови! – Его лицо растянулось в радостной ухмылке.
Ида едва сдерживалась, чтобы не нагрубить Госселину. Возможно, брат прав, но ведь не он носит ребенка. Не он был вынужден ложиться в постель с Генрихом и делить с ним самый интимный из телесных актов.
– Несомненно, – суховато ответила она.
Хотя Госселин на три года старше, она взрослее с точки зрения опыта. Несколько дней назад Ида казалась себе совсем старой. И все же он единственный ее близкий родственник, и встреча с ним стала подлинным счастьем. Ида сосредоточилась на этом. Необходимо наверстать упущенные годы, и не все воспоминания болезненны. Она принесла брату вина и села рядом на скамью, а гроза ушла в сторону Оксфорда.
* * *Все предки Роджера Биго были сенешалями королевского двора – должность, передававшаяся от отца к сыну. Когда Роджер находился при дворе, его долгом было следить за порядком подачи блюд к высокому столу. Хотя данная обязанность теперь была формальной и часто делегировалась подчиненным, Роджер предпочел выполнять ее лично. Благодаря этому он вновь попал в поле зрения Генриха – король не мог игнорировать человека, прислуживающего ему за обедом.
Стоя на возвышении с белым полотенцем на плече – знаком отличия, Роджер отыскал Иду среди придворных. Она сидела за столом в правой части зала и ела с одного подноса с темноволосым юношей. Время от времени она улыбалась и касалась его руки, и Роджер испытал приступ ревности, который постарался побороть. Не его дело, если Ида воспользовалась его отсутствием при дворе, чтобы одержать новую бесстыдную победу. Как ни странно, Генрих ничуть не беспокоится. Может, Роджер напрасно был столь осмотрителен? Ида избегала его взгляда весь обед, и он досадовал, что ей не хватило учтивости хотя бы признать его.
После трапезы, пока убирали столы, придворные разбились на небольшие компании. Молодой кавалер Иды помог ей встать и покинуть зал вместе с дамами. Фамильярно поцеловав ее в щеку, он вернулся и присоединился к игре в кости, которая завязалась в углу. Роджер так внимательно разглядывал незнакомца, что не замечал своей мачехи, пока та не оказалась рядом с ним. Гундреда, по крайней мере, поглядывала на него во время обеда и всячески подчеркивала свое присутствие при дворе. Роджер надеялся, что она изложит свое дело, в чем бы оно ни заключалось, и оставит его в покое.
– Прислуживать королю за столом недостаточно, чтобы стать графом Норфолком, – ядовито заметила она. – Король никогда не дарует вам ни титула, ни земель.
– Как и вашим сыновьям, миледи, – взглянул на нее Роджер. – Король ни за что не отдаст графство, пока в состоянии доить его, забирая треть доходов, и улыбаться, принимая взятки.
Ее ноздри раздулись.
– А ему известно, что вы о нем думаете?
– Ему известно, что я в полном его распоряжении. То же относится и к вам. Сколько бы вы ни вертелись, он держит вас на поводке. Ваши подарки и взятки ничем не помогают, а только опустошают ваши сундуки и набивают королевские.
– Вы тоже преподносите ему подарки. Я знаю об иноходце, которого вы доставили ко двору.
– Конь был частью моего долга, и я тоже могу играть в эту игру, если захочу… мадам. – Роджер холодно поклонился и зашагал прочь.
Гундреда сердито посмотрела ему вслед, но постепенно жесткие линии ее лица смягчила задумчивость. Генрих действительно натравливает их друг на друга и выжимает соки из графства. Судя по ее наблюдениям, преимущество за Роджером, и это несмотря на ее брак с опытным адвокатом королевского суда. К несчастью, пасынок и сам неплохо знает букву закона. Но если отец не желает слушать, возможно, Генрих Молодой послушает? В конце концов, он наследник престола, а Генрих не вечен.
* * *Кавалеру Иды повезло в игре. Будучи навеселе, если не сказать больше, он, сгребая выигрыш, рассыпал монеты дождем. Роджер наклонился, поднял несколько серебряных пенни с пола и вернул владельцу. Юноша неразборчиво поблагодарил и, шатаясь, встал из-за стола.
– Где вы расположились? – спросил Роджер. – Я провожу вас.
– Рядом с парком. – Он махнул куда-то в сторону Эверсвелла, где также проживали Ида и придворные дамы.
