Бертрис Смолл - Сама невинность
— Семьдесят три и десять вольноотпущенников, — ответила девушка.
— Они когда-нибудь бунтовали против хозяев?
— О нет, сир! В Эшлине живут мирные люди.
— А если понадобится, будут они защищать Эшлин? — допытывался король.
— Конечно! Жители Эшлина всегда были нам верны.
— Всегда нам верны, — повторил король. — Кому, госпожа? Вашей семье, потому что ее члены связаны родством с исконными хозяевами Эшлина. Именно по этой причине вы должны выйти замуж. Не могу позволить, чтобы род де Монфоров прервался. Это возмутит население Эшлина и настроит против нового хозяина. Совсем другое дело, если этот хозяин женится на наследнице Эшлина. На вас, леди Элинор. Ваш муж станет следить за хозяйством и защищать поместье, если потребуется, следуя примеру вашего покойного брата, да упокоит Господь его благородную душу. Вы показались мне умной и сообразительной девушкой, и уверен, поймете всю важность союза де Монфоров и де Гланвилей.
— Да, сир, — едва слышно выдохнула Эльф.
— Но все же вы не согласны с моим повелением, — отметил король. — Говорите без опаски, и я попытаюсь развеять ваши страхи.
Эльф подступила к королю, все еще взволнованно стискивая его руку.
— Сир, меня не готовили быть женой и хозяйкой поместья, — прошептала она. — Даже если бы мне, и захотелось выйти замуж, я не знала бы, что делать. Меня учили читать, писать, говорить по-французски, по-английски и по-латыни. Надеюсь, сестра-лекарка подтвердит, что я стала ей достойной помощницей. Я умею даже петь хоралы, но, увы, ничего не знаю о том, как вести дом, готовить, варить варенье, делать солонину. Никогда не подходи да к музыкальным инструментам, и хуже всего… — тут Элинор залилась краской, — ..совершенно невежественна во всем, что касается мужчин и их желаний. Из меня выйдет ужасная жена, а вот монахиня будет неплохая.
Король, внимательно выслушав тираду девушки, изрек:
— Возможно, это правда, дорогая, но ведь вы сумели познать все необходимое для монахини. Уверен, что среди домочадцев найдутся такие, кто поможет вам стать хорошей хозяйкой поместья. Что же до остального, по собственному опыту знаю, как наслаждаются мужчины, наставляя своих жен в том, чего они не знают.
— Но, сир, — снова попыталась настоять на своем Эльф.
Тут вмешался епископ.
— Дочь моя, — вам сказано, в чем ваш долг. Прекратите жаловаться и скажите королю, что повинуетесь, — рассерженно отрезал он. Подумать только, в этой упрямой девчонке ни капли почтительности!
Эльф, однако, не собиралась признавать поражение. Ясные глаза мятежно блеснули. Она открыла было рот, но тут же замолчала подвластным взглядом аббатисы и плотно сжала губы.
— Дочь моя, — объявила матушка Юнис, — когда ты пришла к нам, я верила, что ты останешься в монастыре навсегда. Теперь же мне ясно видно, что Господь указывает тебе иной путь и ты должна покориться. Тебе предназначена участь жены, а не монахини. Отныне ты будешь уважать и любить рыцаря, которому предстоит стать твоим мужем. Возможно, в один прекрасный день ты пошлешь к нам одну из своих дочерей и посвятишь ее Богу. Но если будешь продолжать спорить с его величеством и господином епископом, опозоришь всех нас. Подумай, что скажут люди! Что в нашем монастыре плохо наставляют воспитанниц! Нехорошо, дитя мое!
Эльф с глубоким вздохом подняла глаза на короля.
— В глубине души я несчастна, сир, но не смею возражать, — нерешительно пробормотала она.
Король Стефан погладил маленькую белую ручку.
— Иногда нам трудно понять промысел Господень, Элинор де Монфор, но все мы должны быть покорны воле его. Не бойся. Я отдаю тебя хорошему человеку. Подойди ко мне, Ранульф де Гланвиль, — окликнул он и, когда тот выступил вперед, вложил пальчики девушки в большую мужскую десницу.
— Как попечитель этой девушки и твой король, я отдаю тебе ее в жены, Ранульф де Гланвиль, со всем добром и владениями. Будешь ли ты обращаться с ней с любовью и уважением и защищать поместье во имя своего короля?
Огромная сильная ладонь сжала руку девушки. Какая теплая и… и надежная!
— Господь мне в этом свидетель, сир, — тихо произнес глубокий знакомый голос.
Эльф резко вскинула голову и впервые за все это время пригляделась к своему будущему мужу.
— Вы! — ахнула она. — Так это вы! Тот рыцарь, что проезжал через Эшлин незадолго до смерти моего брата! Вы еще отвезли завещание Ричарда его величеству и господину епископу!
— Он самый, леди Элинор, — кивнул Ранульф.
— Завтра утром епископ вас обвенчает, — повелел король. — Госпожа аббатиса, позаботьтесь о наряде невесты.
— С радостью, сир, но, увы, я не взяла с собой денег, — смущенно призналась матушка Юнис.
— Епископ снабдит вас всем необходимым, — пообещал король. Голубые глаза лукаво блеснули. — Не скупитесь. Наш епископ славится своим великодушием. Леди Элинор должна иметь все необходимое.
— Разумеется, — поспешно согласился епископ. — Выбирайте что пожелаете, матушка.
— Сир, — обратилась Элинор к королю, — умоляю вас о милости. Позвольте мне рассказать все, прежде чем уйти отсюда.
Она осторожно отняла руку у Ранульфа.
— Говорите, — кивнул король, мельком отметив, как ловко девушка отстранилась от жениха. Недаром ему казалось, что леди Элинор прекрасно переживет разочарование и внезапный поворот судьбы.
— Это о приданом, выделенном мне братом. Я бы хотела оставить его в монастыре. Добрые сестры заботились обо мне с пяти лет. Кроме того, сестра Уинифред уже немолода и нуждается в помощнице. Немало времени уйдет, чтобы воспитать другую девушку, способную распознавать травы и заботиться о больных. Теперь, когда я стала наследницей Эшлина, моих земель и денег для сэра Ранульфа более чем достаточно.
— Согласен, — сказал король, — но окончательное решение за вами, Ранульф. Что скажете?
— Я тоже согласен, сир. Справедливо, чтобы монастырь получил свою долю. Я уж не говорю о том, что леди Элинор должна была через несколько дней принять постриг. Со своей стороны, каждый год в октябре обязуюсь поставлять в монастырь две бочки пива в благодарность за мою удачу и красавицу невесту.
— Прекрасно сказано! — воскликнул король. — Ну, о чем еще вы желали поговорить, леди?
— О моем крепостном. Об Артуре, — начала она.
— Он напал на меня и едва не убил, — вмешался Саэр де Бад. Он все еще продолжал стоять рядом с дядей, который не произнес ни слова в его защиту с той минуты, как король отдал руку Элинор своему рыцарю.
— Слуга, избивший господина, должен быть казнен без суда и следствия. Этот негодяй сбежал и скрывается в монастыре. Требую правосудия!
— Хотела бы я знать, сорвалось ли когда-либо с твоих уст хоть слово правды! — рассвирепела Элинор. — Артур стащил тебя с меня и не дал погубить мою невинность! Ты упал и раскроил голову о край стола!
