Мой любимый негодяй - Эви Данмор
Она обхватила себя руками и крепко стиснула. Как ощущается, если тебя обнимает кто-то другой?
Возможно, от этого одно разочарование, как от поцелуя. Одному молодому человеку из Общества юристов выпала честь сорвать ее первый поцелуй. Люси считала парня застенчивым простаком, однако после того, как событие свершилось, до нее дошли слухи, что он поспорил с Уайтом на пятьдесят фунтов, что отважится поцеловать «мегеру Тедбери», и выиграл. К счастью, все действо оказалось не столь волнующим, как надеялась Люси, – она чувствовала себя отстраненной от происходящего, да еще они и зубами стукнулись… так что жалеть не о чем.
А вот губы Тристана выглядят мягкими и чувственными. Уж он-то точно умеет целоваться.
По телу пронеслась обжигающая волна гнева. Если бы не очарование Баллентайна, Люси ни на секунду не задумалась бы над его предложением. Теперь она отчетливо понимала, что это худшее из оскорблений. Кроме того, Тристан поступил так не потому, что желал ее, а потому, что хотел спровоцировать. И ему, вероятно, понравилась идея заставить ее капитулировать, причем самым примитивным из всех возможных способов.
Люси медленно обвела взглядом «уксусные валентинки» по бокам от зеркала – остролицые суфражистки, убийственные стишки о женщинах, рискнувших бросить вызов обществу… Ей рассылали подобные вещи, пытаясь запугать в собственном доме. А она украшала ими свое святилище, свою спальню, заучивала наизусть, пока привычность не притупляла резкие фразы и не сглаживала уродство. Так Люси поступала и с противниками: она вызывала их на бой. И с Тристаном разберется.
Люси снова взглянула в глаза своему отражению. Да, она полна решимости! Если его светлость хочет войны, пусть готовится к обороне.
Глава 12
Часы только что пробили десять – слишком рано для аристократа, чтобы начинать одеваться, однако последние события вынудили Тристана мобилизовать быстро забываемые армейские привычки и встать вместе с рабочим людом. На столе в спальне как свидетельство бурной утренней деятельности высилась стопка официальных писем в Лондон и в Индию, уже запечатанных. Теперь Тристан внимательно наблюдал за своим камердинером, пока тот колдовал над рукавами его пиджака посредством щетки.
– Ави, – наконец промолвил Тристан, – ты ведь из Калькутты.
– Да, – подтвердил слуга.
– А теперь припомни все, что ты знаешь обо мне, о Калькутте и о Британии в целом, и скажи: как по-твоему, где одной леди из Британии и мне самому было бы приятнее жить – в Калькутте или в Дели?
Пару секунд щетка продолжала мелькать в руках молодого человека так же невозмутимо, как будто Тристан ничего и не говорил. Затем Ави поднял темные ресницы и произнес:
– Что касается леди, то ей было бы приятнее жить в Калькутте. А вот вашей светлости не подойдет ни то, ни другое. Вашей светлости больше подходит Хайдарабад.
– Верно. Хайдарабад… – ошеломленно кивнул Тристан. – Напиши мне список дамских вещей, которые потребуются английской графине для комфортной жизни в Калькутте. И составь другой список – семей, которые она сможет там посещать. А потом сделай то же самое для Дели. Списки мне понадобятся к следующему вторнику.
– Непременно. – Ави положил щетку на поднос и подхватил с него запонки с изумрудами.
– Не эти, – сказал Тристан. – Сегодня простые, на цепочке.
– Как пожелаете. Милорд, как я понял, вы планируете возвращение в Индию?
Ави упорно игнорировал установленное для прислуги правило – не заводить разговор первым; его придумали на случай приема гостей, но не для скучных утренних часов.
– Допустим. Как бы ты к этому отнесся? Говори откровенно. Ты будешь очень скучать по Англии?
На сей раз слуга ответил незамедлительно:
– Нет, милорд.
– Нет? – заинтригованно переспросил Тристан. – И почему же?
Ави посмотрел ему в глаза, продолжая не глядя закреплять тонкими пальцами левую манжету.
– Потому что климат здесь холодный, а еда пресная. А еще многие знакомые женщины, которых тоже привезли сюда в качестве прислуги, жалуются, что хозяева им мало платят. Я совсем не буду скучать по Англии.
Тристан фыркнул от удивления:
– Холодно, пресно, да еще и эксплуатируют. Ты меня восхищаешь, Ави. Между прямотой и наглостью есть определенная граница. Нужно иметь определенное мужество, чтобы пересечь ее.
– Благодарю вас, милорд. Могу я попросить вас поднять голову?
Пока Ави закреплял галстук серебряной булавкой, Тристан произнес, глядя в потолок:
–Многие женщины? Хм-м. Значит, я плачу тебе достаточно, чтобы ты мог общаться со многими женщинами?
Ави отступил на шаг, оценивая свою работу.
– Я очень экономный человек.
– Вижу. Напомни еще раз, почему ты согласился последовать со мной в эту холодную страну с пресной едой?
Ави улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы:
– Я хотел учиться в Оксфорде.
– В Оксфорде? Но я привез тебя в Лондон.
Ави пожал плечами:
– Оксфорд, Лондон… Какая разница, если ты из Калькутты?
Что ж, его можно понять – в сравнении с Индией любое расстояние в Англии кажется незначительным.
– Не так-то просто поступить в Оксфорд, – заметил Тристан.
– Я слышал, Рабиндранат Тагор учился в Лондоне и в Брайтоне. Он великий человек.
– Да, черт возьми. Выходит, ты пересек океан в надежде получить образование, в то время как я здесь просто бездельничаю.
– Были и другие причины, – покачал головой Ави. – В Калькутте у меня возникли затруднения с семьей одной девушки. А самое главное, – он взялся за вторую манжету, – я получаю удовольствие, когда одеваю вас.
Тристан приподнял бровь:
– Ну и ну…
– Да. У вас идеально пропорциональное телосложение.
– Знаю.
– Ваше телосложение подчеркивает достоинства одежды. Ужасно, когда прекрасный, великолепно пошитый жилет не смотрится на своем владельце. А на вас любая одежда смотрится.
– Да уж… – протянул Тристан. – К счастью, замечательные пропорции, свойственные моей фигуре, сохранятся везде, где бы мы ни поселились.
– Да, милорд. Когда мы выезжаем?
Как только я соблазню одну ведьму… то есть одну леди.
Абсурдные мысли всегда лезут в голову первыми.
Тристан с недовольством повел плечом. И тем не менее в списке дел, требующих его внимания, начиная с защиты бизнеса и банковских счетов от Рочестера до совместного путешествия с женщиной в состоянии глубокой депрессии, «уложить в постель Люси» оказалось единственной увлекательной задачей.
– Мы отправляемся самое позднее через шесть недель, а по возможности раньше.
Они должны покинуть Англию до истечения трехмесячного ультиматума, причем с хорошим запасом времени. Надо признать, срок слишком оптимистичный, когда речь идет о соблазнении такой женщины, как Люси. Она начнет сопротивляться просто из вредности, а если не будет часто появляться в лондонском офисе, шансов добиться ее расположения немного.
– Так или иначе, она мне уступит, – пробормотал Тристан.
– Милорд?
– Не обращай внимания, Ави.
Стоял полдень пятницы. Оксфорд купался в лучах солнца,
