Биверли Хьюздон - Серебряные фонтаны. Книга 1
– Делает? – ее прищуренные, как у ящерицы, глаза пристально следили за мной, голова склонилась набок. – У меня хороший слух – ваша малышка плачет. Идите и утешьте ее.
Позже я вернулась, чтобы посмотреть, как у мисс Винтерслоу идут дела, и показать ей Розу. Она полюбовалась Розой, а затем сказала:
– Хорошенькая девочка и очень похожа на папу. Может быть, вы побудете со мной за компанию? Шить занавески скучно.
Под жужжанье машинки и клацанье педали она рассказала мне, когда у Мэри Доусон, которая во время моего появления в Истоне была второй горничной и вышла замуж за внука каретника, мистера Тайсона, наступит время родового отпуска.
– Должно быть, в июле – Грэйс Чандлер отпускает ее с работы, предвидя, что в дальнейшем она будет жить с матерью. Миссис Доусон, мать Мэри – вдова, ее муж умер от воспаления легких в ту ужасную зиму два или три года назад.
Я узнала имена и других женщин, ожидавших родового отпуска летом, одной из них была сестра Мэри.
– Не знаю, о чем думает это правительство, отпуская мужчин домой. Через десять дней они возвращаются, но, как правило, оставляют после себя кое-что. Вот, например, бедная Мэри Эллис, она ведь уже бабушка, – мисс Винтерслоу неодобрительно покачала головой, – ей пора отдыхать, кто ее осудит за это, если у нее уже семеро растет и двое на кладбище? Теперь же она снова пройдет через это. Я говорила, я говорила ей, когда она пришла ко мне шить новую блузку, вся в волнении от того, что ее Джим приезжает на побывку, я говорила ей: «Мэри, ты пожалеешь о том, что наряжаешься. Славный мешок из-под картошки – вот что тебе понадобится после того, как он переступит порог». Но мужчин не останавливает ничто. Когда они надевают кольцо на палец женщине, то думают, что получили ее в собственность – ну, по закону так и есть. Вот почему я живу одна! – она бросила взгляд на дверь. – Кстати, о Кларе – она неравнодушна к Джиму Арнольду.
– Но он, кажется, моложе ее?
– Да, дорогая, но женщины из семьи Ватсонов всегда выходят за мужчин моложе себя – так же и Грэйс, когда она подцепила Берта Чандлера. Теперь об Элен Ватсон – она не спешит. Имейте в виду, она разборчивая, эта Элен. Правда, девушкам, работающим нянями, трудно встретить молодого человека здесь, в провинции. Не то, что в Лондоне, где няни везут детскую коляску с парой молодых караульных по обе стороны от себя.
К концу дня, когда Мод Винтерслоу собралась и ушла, я узнала об Истоне больше, чем в течение двух лет, пока я была здесь с Флорой. Я почти пожалела, когда она сказала, что на следующее утро закончит шитье занавесок.
Однако на следующей неделе ко мне пришел другой посетитель. Мистер Тимс вошел с улыбкой на лице:
– Внизу мистер Уоллис, моя леди, он приехал в отпуск и заехал сюда на день из города. Он интересуется, можно ли ему поговорить с вами?
Я была очень рада. Мистер Уоллис, камердинер Лео, был не намного моложе его, но когда прошлой весной был потоплен корабль, на котором плавал его брат, он решил завербоваться в армию. Мне всегда нравился мистер Уоллис, он был так добр со мной, особенно в те ужасные месяцы, пока я ожидала Флору.
Он, как обычно, выглядел подтянутым в своей форме. Я увидела, что он уже получил две нашивки на рукава.
– Как поживаете, мистер Уоллис? – я подбежала к нему и сжала его руку в своих. – Я так рада видеть вас!
Мистер Уоллис энергично потряс мою руку.
– Как вы, моя леди? – он взглянул на кроватку. – А кто у вас там? – я вытащила оттуда Розу, чтобы показать ему. Он пощекотал ее подбородок, и она загулила в ответ. – Ну, разве ты не красавица – прямо как мама, да?
– И она такая хорошая малышка, – покраснела я. – Никогда не плачет.
– Уверен, что его светлость очень доволен ей.
– Да, мистер Уоллис, да. Он взглянул на меня.
– А вы хорошо выглядите, вы повзрослели с прошлого года. По вашему лицу вижу, – он улыбнулся. – Я был так рад, когда Юстас написал мне, что малышка благополучно появилась на свет.
– Юстас? – спросила я и тут же поняла, кого он имел в виду. – Я не знала, что мистер Тимс писал вам.
– О да – он держит меня в курсе событий. И Клара иногда черкнет мне строчку-другую. Она хорошая девушка, наша Клара. А молодая Мэри уже вышла замуж?
Благодаря Мод, я смогла пересказать ему кое-какие слухи. Затем я спросила, как у него дела.
– Здесь, в Истоне, я втянулся в удобную колею, – криво улыбнулся мистер Уоллис. – Должен сказать, что после этого нелегко оказаться в солдатах. Тем не менее, я считаю, что не простил бы себе потом, если бы не сделал этого. Нужно делать то, что правильно, сказано – сделано. В любом случае, после того, как я так долго пробыл вдали от городского благополучия, я наслаждаюсь им гораздо больше, – он встал, чтобы уйти.
– Заходите к нам в следующий отпуск, мистер Уоллис, – сказала я.
– Зайду, моя леди. Однако он наступит не скоро. Во время службы отпуск положен раз в двенадцать месяцев, но это только на бумаге. Конечно, с офицерами обходятся лучше. И все-таки я не завидую им, беднягам. Когда свистят пули, они идут в атаку первыми, – мистер Уоллис наклонился попрощаться с Розой, поэтому не заметил, как я содрогнулась.
– Всего хорошего, моя леди, – сказал мистер Уоллис перед уходом. – Надеюсь, что увидимся в это же время в следующем году.
Мы пожали друг другу руки, и он ушел. Я чувствовала себя несколько ущемленной после его ухода, – я знала, что в зале для слуг будут пить чай в компании мистера Уоллиса, но мне было нельзя туда, я была леди Ворминстер. Тут я вспомнила, что скоро леди Ворминстер будет позволено хотя бы сидеть наверху в своей гостиной. Комната была почти готова, поэтому я взяла Розу, и пошла наверх посмотреть ее.
Камин был облицован нежным розовым мрамором с тонкими красноватыми прожилками, поэтому я выбрала обои того же цвета, светлые, но с блестящими полосками, чуть-чуть темнее основного фона. Потолок тоже был сделан бледно-розовым, а все дерево было выкрашено в белый цвет. Я знала, что так не принято, потому что на белом очень заметна грязь, но благодаря этому комната выглядела светлой и воздушной. Я выбрала ковер с узором из листьев плюща, в темно-зеленых тонах, чтобы не так была видна грязь, оставляемая прибегающими детьми, а новый диван и кресла были обиты прочной тканью по той же самой причине. Особенно мне нравились занавески – я выбрала для них ситец с рисунком из роз, зелень которого сочеталась с ковром, а оттенки розового – с камином.
Прочая меблировка комнаты осталась прежней. Когда с мебели сняли чехлы от пыли, я увидела, как она элегантна – из полированного дерева, с простыми, чуть изогнутыми линиями. Мне особенно понравились небольшой секретер и хорошо сочетающиеся с ним стулья – я подумала, что они принадлежали матери Лео, и оставила их. Кроме того, с правой стороны алькова я повесила портрет его матери. Она выглядела такой безмятежной и счастливой. Я поднесла Розу поближе: «Смотри, это твоя бабушка». Роза протянула к ней растопыренную ручонку, а женщина на портрете, казалось, была бы рада взять ее руку в свои. Мои глаза наполнились слезами.